Джоан Хол - Уйти и вернуться Страница 14

Он пожал плечами.

— И тогда я сказал себе: послушай, парень, почему бы тебе просто не позвонить ей? Ведь тоска по ее желанному телу измордует тебя быстрее, чем все демоны вместе взятые.

Шон замолчал, но его возбужденное сияющее лицо было выразительней любой речи.

— Это было как удар бейсбольной битой в пах, — признался он.

Алисия в ужасе отшатнулась.

— Ты играл в бейсбол? — воскликнула она сдавленным голосом.

Шон отрицательно покачал головой.

— Только в бридж. Это самый мощный спорт для меня.

Он повел литыми плечами.

— Я просто пытаюсь найти подходящее сравнение, — пояснил он.

Алисия вздохнула с облегчением.

Шон взглянул в ее широко распахнутые глаза.

— Я почувствовал, что должен позвонить тебе, быть с тобой, войти в тебя, раствориться в тебе. Иначе я сойду с ума и буду скитаться тенью отца Гамлета, страдая от неутоленной страсти и изводя окружающих слезными жалобами, которые не примет даже Верховный суд.

Его глаза потемнели и сузились.

— Я никогда не чувствовал ничего подобного, ни к одной женщине. И вот это случилось.

Пальцы Шона перебирали ее волосы, а улыбка заставляла сердце биться в бешеном ритме рок-н-ролла. Уставившись на него с потерянным выражением, Алисия ощутила, что роковая неизбежность входит в ее жизнь. В памяти вспыхнула утренняя сцена за столом, и слабое эхо собственного голоса, путавшегося в объяснениях, затихло вдали невнятным отголоском прежних сомнений.

Нервная дрожь вновь пробежала по ее телу. Алисия поняла, что и сама чувствует что-то подобное. Ощущение было не из приятных. Она не могла осознать, почему испытывает эту мучительную тягу к нему, но и сопротивляться не находила сил. Это пугало. Глаза Алисии предательски выдавали замешательство.

— Милая, не смотри на меня так, — попросил Шон, отводя ее волосы от лица.

Прикосновение широкой ладони заставило Алисию снова содрогнуться. Обескураженный и удрученный ее реакцией, Шон быстро отдернул руку.

— Я не хотел пугать тебя, — проговорил он, заглядывая ей в глаза. — Даю тебе слово: я не собираюсь тащить тебя в постель.

Он прокашлялся, деликатно прикрывшись ладонью.

— Говоря откровенно, мне хотелось бы видеть тебя рядом, совсем близко, — признался он. — Ты нужна мне. Я хочу тебя везде: в метро, на пляже Ки-Уэст, на матче между «Райдерс» и «Рэйнджерс».

— Ты ходишь на бейсбол? — воскликнула Алисия в ужасе.

Шон отрицательно покачал головой.

— Нет, я просто пытаюсь найти нужные слова, — пояснил он.

Алисия высморкалась и вытерла глаза носовым платком.

Шон смотрел на нее, не отрываясь.

— Мне хотелось бы, чтобы ты хотела этого так же, как хочу я, — проговорил он. — Верь мне, малышка. Я не сделаю ничего такого, о чем ты смогла бы пожалеть.

Осторожно, словно боясь вновь испугать ее, он открыл дверь кадиллака и обернулся к ней.

— Я обещаю тебе, — сказал он серьезно, — что не стану ни к чему тебя принуждать, никогда и ни в чем.

Произнеся эти слова, Шон нерешительно протянул ей свою руку.

— Ты поужинаешь со мной, Алисия? — спросил он, заглядывая ей в глаза с немой мольбой. — Я прошу тебя…

Разочарование и растерянность все еще не оставляли Алисию. И вновь ответ прозвучал неожиданно для нее самой.

— Да, — сказала она и спрятала мокрый носовой платок в рукав.

— О-о, — простонал Шон. — Ты великолепна!

Он помог ей выйти. Увязая в мокром снегу, они сделали две дюжины шагов, отделявших их от мотеля и неизвестного будущего этого вечера.

Ресторанный зал был полон. Предупредительный метрдотель с седой бородой Уолта Уитмена провел их к столику на двоих в дальнем углу зала, рядом с большим окном, выходящим на тихий задний двор.

— Я рад, что у меня хватило ума заказать этот столик перед тем, как заехать за тобой, — пробормотал он, когда они уютно устроились вдали от прочих посетителей ресторана.

Шон обвел зал привычным взглядом завсегдатая.

— Снегопад пошел только на пользу здешнему бизнесу, — сказал он.

— Ты заказал именно этот столик? — спросила Алисия.

— Да, — улыбнулся Шон. — Тебе нравится?

— Здесь красиво, — кивнула она.

Алисия перевела взгляд к окну, за которым сквозь замерзшие стекла чуть виднелись деревья, облепленные пушистым снегом, и земля, напоминавшая черно-белый шоколадный бисквит.

Шон пожал плечами.

— Это ты красива, — сказал он тихо.

Ее волосы взлетели волной, когда она повернулась к нему.

— Спасибо, — Алисия улыбнулась. В ее голосе слышалось счастливое удивление, глаза сияли застенчивой радостью. — Ты тоже красивый.

Шон усмехнулся.

— И ресторан красивый, — сказал он.

Алисия кивнула и рассмеялась.

— И вид за окном красивый, — продолжал Шон, расплываясь в широкой добродушной улыбке.

Алисия засмеялась громче.

— Я чувствую себя полным идиотом, — пожаловался Шон, улыбаясь во весь рот.

— Нет, — воскликнула Алисия и протестующе замотала головой, — ничего подобного, — при этом ее волосы снова взлетели, а сама она, импульсивно перегнувшись через стол, схватила его руку. — Ты нарочно говоришь так для того, чтобы я не чувствовала себя идиоткой?

Их пальцы сплелись, вызвав сладкую дрожь во всем теле.

Шон обезоруживающе улыбнулся.

— Наверное, нарочно, — сказал он, пожав плечами. — Я боялся, не станет ли тебе неловко после того, что я наговорил в машине.

— Мне вправду было неловко, — призналась она, чувствуя, как прикосновение его руки приводит ее в трепет.

— А сейчас? — спросил Шон, проводя кончиками пальцев по тыльной стороне ладони Алисии.

— Сейчас я чувствую себя прекрасно и готова к ужину, — проговорила она и добавила мягким тоном: — И к обещанной беседе.

— Ты получишь все сразу, — пообещал Шон и повернулся к появившемуся официанту.

Хотя ужин был великолепен, самым главным «блюдом» стала их беседа.

— Ты никогда не был женат? — деликатно поинтересовалась Алисия, прихлебывая суп.

Шон отрицательно покачал головой и отправил в рот устрицу.

— А сколько длилось твое замужество? — спросил он, поедая моллюска с нескрываемым удовольствием.

— Целых два года, — ответила Алисия, сжавшись.

— Ого, — протянул Шон неопределенно и, пристально взглянув на нее, целиком отдался своим устрицам.

После перемены блюд беседа потекла живее.

— А как завершился твой брак? — вежливо спросил Шон, отрезая сочный кусок белого мяса омара.

— Распался.

Алисия пожала плечами, разделывая лосося.

— Признаюсь, я и сам об этом догадался, — сухо сказал Шон, поливая острым соусом запеченные томаты. — Почему?

Он проницательно взглянул на нее.

— Что-то было не так?

— Все, — ответила Алисия.

Она посыпала солью салат из петрушки и томатов. Шон продолжал рассматривать ее, ожидая более исчерпывающего ответа.

— Мы оба были слишком молоды для того, чтобы нести ответственность за наш союз, — сказала она откровенно.

— Ты не могла бы рассказать об этом подробнее? — спросил он, погружая вилку в салат. — Если тебе не больно вспоминать.

Алисия улыбнулась, дожевывая дольку томата.

— Нет, воспоминания больше не причиняют мне боли. — Но что именно ты хочешь знать?

— Все.

Шон безмятежно опустил кусок омара в горячий соус, продолжая внимательно слушать.

С удивлением Алисия обнаружила, что, начав говорить, она уже не может остановиться.

— Дуглас был неплохим парнем, — нерешительно начала она. — Но с его недостатками трудно было мириться, а исправить их оказалось невозможно. Я пробовала. Я пыталась заниматься этим все два года, пока мы были женаты. И все это время он вел себя как алкоголик, наркоман, бабник и дикарь. Ничто не могло его изменить, даже моя любовь.

Шон взглянул на нее с интересом.

— Ты любила его?

— Теперь уже не знаю, — призналась Алисия. — Когда его выперли из бейсбольной команды, он целыми днями пропадал в барах, надираясь с такими же бездельниками, как он сам. Потом звонил мне, сообщая, что не придет ночевать. Его часто видели с разными женщинами, одна омерзительнее другой.

Она пожала плечами.

— Его не волновало, как я к нему отношусь. Выпивка, наркотики, поножовщина и грязные шлюхи из Вест-Сайда — вот что составляло его жизнь.

Активно орудуя вилкой, Алисия продолжала.

— Он бросил колледж. Все его интеллектуальные порывы полностью удовлетворялись пластинками Майлза Дэвиса, журналом «Даун бит» и похабными книжонками Чарльза Буковски. Немудрено, что кончилось это плохо. Вскоре после нашего развода он загремел за решетку.

Шон слушал ее, не перебивая. Замолчав, Алисия с удивлением обнаружила, что съела весь ужин, так и не почувствовав толком вкуса изысканных блюд.