Сандра Мэй - Разговоры по душам Страница 14

— Конечно, Миранда. Все будет сделано.

— А где вещи Брюса, я не пойму!

— В каком смысле?

— В прямом, дорогая. Я не вижу его вещей. Где чемодан и сумки? Ведь это наша с ним комната.

Келли на мгновение замешкалась, и Миранда немедленно с подозрением уставилась на нее. Келли слегка покраснела — с чего бы это?

— Его вещи, вероятно, внизу, в гардеробной. Не забывай, он ведь уже больше месяца живет здесь, вживаясь в роль хозяина отеля.

— Отлично, тогда возьми мои вещи и отнеси в ту комнату, где он расположился. Раз уж легенда позволяет, я не хочу терять ни одной ночи зря. Мы с ним не так часто бываем наедине. Мой пистолет, пожалуйста.

— Что?

— Келли, ты сегодня рассеянна, как никогда. Мой пистолет, он ведь у тебя. Отдай его мне.

— Но я не думаю…

— А тебе и не нужно думать. Решения здесь принимаю я. Уж прости, но именно я — оперативник пятого уровня доступа.

Келли секунду помедлила, а затем расстегнула одну из сумок и достала пистолет.

— Прошу. Только спрячь его подальше — здесь пока исключительно наши люди, не считая повара и горничной, а их совершенно незачем пугать раньше времени.

— Их проверили?

— Лично Брюс Хоук.

— Тогда я спокойна. Отдыхай, Келли. Учи роль. Я пойду осмотрюсь.

— Я… э-э-э… зайду на кухню… насчет обеда…

Сэнди-Келли вылетела из комнаты пулей. Она чувствовала себя приблизительно так, словно только что пробежала марафонскую дистанцию, а потом еще и вскопала огород. Если первый акт их дурацкой пьесы стоил таких неимоверных умственных усилий ей, то что говорить о несчастном Мэтте Саймоне, который сейчас даже не представляет, что его ждет?

Мэтт был внизу, разговаривал по телефону за стойкой регистрации, была здесь и такая. Трубку он прижал к уху плечом, а сам делал какие-то записи в журнале. При виде Сэнди он вопросительно вскинул бровь, но тут за спиной девушки послышался мурлыкающий и невыразимо сексуальный голос Миранды Секстон — Триш Хатауэй:

— Брюс, дорогой… о, прости, ты разговариваешь. Я подожду.

Сэнди состроила Мэтту страшную гримасу и потащилась на кухню, где ей было совершенно нечего делать. Оставалось надеяться, что Мэтт сумеет сориентироваться на месте…

6

«…Он поцеловал ее в шею, потом скользнул губами ниже, и Миранда откликнулась тихим вздохом. Он был нежен — но она вцепилась в его плечи, а потом запустила напряженные пальцы в его волосы. Их словно связывал какой-то невидимый нерв, и Брюс чувствовал, что его возбуждение дошло уже до высшей точки. Он зарычал, расстегивая ее мокрую джинсовую рубашку, чувствуя, как затвердели от его прикосновений маленькие соски. Он весь день думал о том, как она выглядит под одеждой. Теперь же ему хотелось почувствовать, как она выглядит…

Он еще смог заставить себя не торопиться, когда распахнул проклятую рубашку и прикоснулся к тонкой ткани ее лифчика. Медленно провел по границе ткани пальцем. Восхитился совершенством формы ее грудей, небольших и упругих. А потом освободил ее от белья и взял ее грудь в ладони.

Это было как шелк в огне. Обжигающие лепестки роз.

Это было так нежно и беззащитно, это было так прекрасно, что он в один миг перестал быть самцом-завоевателем. Он ласкал, затаив дыхание, чтобы запомнить. Каждый дюйм нежнейшей кожи, каждый тихий стон…

Он с глухим рычанием освобождал Миранду от излишков одежды, то и дело судорожно прижимая ее к себе и на самом деле до смерти боясь не успеть, не сдержаться. Подхватил ее за бедра, стиснул тугие горячие ягодицы, со стоном вскинул ее выше, и Миранда обхватила его бедра ногами, спиной уперлась в колонну.

Поцелуи превратились в агонию…»

Миранда уселась в кресло напротив стойки и с удовольствием принялась изучать лицо своего возлюбленного. Как и всегда, вид Брюса вызвал у нее учащение пульса и приятное томление в груди. Этот парень был немыслимо сексуален, просто немыслимо. Миранда рядом с ним превращалась в настоящую кошку — почти сходя с ума от желания.

Каждый поцелуй, каждое объятие, каждая ночь — как в первый раз. На такое способны только они с Брюсом. Вечные любовники, люди-призраки… Красивые губы Брюса изогнуты в лукавой улыбке, он смотрит на нее, и в синих глазах, как всегда, горит восхищение.

Миранда не раз удивлялась этому. Они были любовниками на протяжении многих лет, они давно уже познали друг друга во всех возможных смыслах и позициях, не было на свете горячее их ночей, и даже порнозвезды покраснели бы, доведись им увидеть, как Миранда и Брюс занимаются любовью… И все-таки до сих пор они не наскучили друг другу, и во взгляде мужчины сквозило все то же восхищение, что и в первую их ночь, тогда, в Касабланке…

Брюс опустил трубку на рычажки и неуверенно улыбнулся — о этот актер Брюс Хоук! — изображая провинциального жителя, к которому в гости неожиданно приехала столичная знаменитость.

— Привет, красавчик.

Миранда грациозно поднялась и подошла поближе, втянула трепещущими ноздрями его аромат — холодноватый и свежий, с оттенками цитруса. Провела ладонью по небритой щеке, потом притянула его за шею и прижалась к его губам.

Жар тек по телу, превращая кости в желе, а кровь — в пламя.

— Не могу дождаться ночи, мой повелитель… Но это на сладкое, а пока тебе придется поработать. Ты проверишь все досье, несколько раз сверишь базы данных и скажешь мне, кто, по твоему мнению, более всего подходит на роль подозреваемых. Их мы разместим в левом крыле, рядом с нашей спальней…

— Аурроу… гхм…

— …чтобы я могла обыскать их чисто и без шума.

— Д-да… конечно… Отлично… Ты… переоделась, да?

— Роль деревенского увальня тебе тоже идет, как странно. Да, малыш, я переоделась.

— Отличный выбор!

Теперь Мэтт знал, что чувствует несчастная рыба, которую они с Кларенсом любят запекать на углях в процессе рыбалки. Первый звонок тревоги прозвенел, когда с лестницы скатилась рыжая и стала отчаянно шипеть и гримасничать. На проводе были Джорданы, его постоянные клиенты из Небраски, связь была неважная, и Мэтт при всем желании не мог бросить трубку, хотя Сэнди явно пыталась сообщить что-то важное и очень срочное.

А потом со второго этажа спустилась Триш Хатауэй.

Собственно, он даже не особенно понял, что она несла в разговоре, потому что шок от увиденного был слишком велик. О да — это была уже не Триш, а Миранда Секстон, что верно, то верно.

Высокие кожаные ботфорты доходили до середины бедер, потом следовали черные чулки с золотым рисунком, дальше начиналась кожаная мини-юбка, обтягивавшая тело Триш-Миранды так туго, что едва не лопалась. Золотой топ открывал живот, прикрывая, собственно, только великолепной формы грудь, и, будьте уверены, лифчика на ней не было! На плечи была накинута легкая курточка из тонкой кожи, вся в заклепках и цепочках. Черные волосы уложены в художественном беспорядке, из-под спутанной челки грешным и обольстительным огнем мерцали топазово-серые глаза, густо подведенные бронзово-серыми тенями. Соблазнительные губы выглядели почти устрашающе — их покрывал слой алой, как свежая кровь, помады. В ушах раскачивались громадные золотые кольца.