Луиза Дуглас - Love of My Life. На всю жизнь Страница 14

Натали повысила голос, и это привлекло внимание окружающих. Все посетители ресторана с интересом наблюдали за разворачивающейся сценой, предвкушая семейную ссору, а если повезет, то и скандал. Официант и официантка делали вид, что полностью поглощены своей работой, но при этом внимательно прислушивались к каждому слову.

Анжела не могла допустить семейных сцен на людях.

— Натали, дорогая, хочешь кусочек торта Фабио?

Натали стояла, переводя взгляд с мужа на торт и обратно. Ее лицо было бледным и напряженным.

— Съешь кусочек, carina, — вмешался Маурицио. — У тебя сегодня был такой тяжелый день. Кусочек торта пойдет тебе на пользу.

Тяжелый взгляд Натали переместился на меня.

— Я не хочу есть. Кроме того, нужно выкупать Бена.

— Не купаться. Торт, — с надеждой произнес ребенок.

— А я, пожалуй, съем кусочек, — сказал Марк, пододвигая себе стул и садясь между мной и Анжелой.

— Сегодня твоя очередь купать ребенка.

— Обязательно искупаю. После того как немного перекушу.

— Он замерз, Марк.

— Он в полном порядке.

— Марк… — попытался вмешаться Маурицио.

— Ладно, — решила сменить тактику Натали. — Как хочешь. Пойдемте, дети.

— Оставь их, — сказал Марк. — Пусть поедят мороженого.

— Они испортят аппетит перед обедом.

— Ничего страшного. Это же бывает не каждый день.

— Мама, ну пожалуйста, пожалуйста, — хором заныли дети.

— Марк… — снова начал Маурицио.

— Ладно, оставайтесь, — перебила его Натали. — Только если у детей испортится обмен веществ, Марк, это будет на твоей совести.

Забрав Бена, Натали стремительно прошла за стойку, к двери, которая вела в служебные помещения, и по внутренней лестнице поднялась в квартиру. Анжела тотчас же встала со своего места и отправилась следом за ней, бросив мне на прощание укоризненный взгляд типа — «посмотри, что ты наделала».

— Mio Dio, — произнес Маурицио. Размотав шарф, он повесил его на спинку стула, неуклюже опустился на сиденье и начал наводить порядок на столе. — Нехорошо получилось, Марк, — сказал он. — Совсем нехорошо. Ты должен проявлять уважение к своей жене.

— Папа, умоляю тебя, не начинай.

Я посадила на колени племянницу. Она уютно прижалась к моей груди, посасывая большой палец, и начала тереть нос клочком шелкового покрывала, с которым никогда не расставалась. Я поцеловала ее в лоб. От нее исходило приятное живое тепло.

Маурицио пошел за мороженым для детей. Марк направился к бару. Я не видела, что он налил себе, но для меня он принес куантро. Когда Марк ставил стакан на стол, его пальцы легонько коснулись моего затылка. Это прикосновение длилось всего лишь мгновение, но мне показалось, что на моей коже словно отпечаталась каждая вогнутость и выпуклость, каждая индивидуальная линия его пальца. Все мои нервные окончания сосредоточились на крохотном участке шеи.

— Мне необходимо тебя увидеть, — прошептал он. — Я скоро к тебе заеду.

Конечно, я прекрасно знала, как мне следовало бы себя повести. Я знала это тогда и знаю сейчас. Было еще не поздно. Никто бы не пострадал. Но мне тоже необходимо было увидеть его. Я хотела, чтобы меня обнимали, ласкали и любили. Я хотела, чтобы мне напоминали о Луке. Я нуждалась в утешении и исцелении.

Я провела в «Маринелле» около часа: выпила еще немного куантро, поиграла с племянниками. Из ресторана я вышла уже в сумерках. Направляясь к машине, я оглянулась на освещенный дом и увидела, что за мной наблюдают. Правда, из-за легкого опьянения я не могла с уверенностью определить, чьи именно глаза следили за мной сквозь оконное стекло второго этажа — Марка или Натали.

Глава 10

Я ждала его. Я ждала, а он не приходил.

И чем дольше я ждала, чем больше времени я проводила без Марка, тем труднее мне было отвлечься от мыслей о нем.

Я чувствовала, что он испытывает то же самое. Наши орбиты пересеклись, и пути назад уже не было.

Прошло несколько дней, и я поняла, что не в силах больше выносить собственное общество. Я отчаянно нуждалась в каком-то разнообразии. За несколько кварталов от моего дома Я присмотрела очень симпатичное кафе и теперь решила туда наведаться. К сожалению, переходя дорогу, я забыла посмотреть по сторонам и в результате чуть не попала под машину. Возмущенный водитель опустил стекло и обрушил на меня поток брани, сопровождая слова непристойными жестами. Эта безобразная сцена настолько выбила меня из колеи, что я, как ошпаренная, бросилась обратно в квартиру.

Я включила телевизор, принесла из спальни пуховое одеяло и устроилась на диване. Подобное никогда бы не произошло, если бы со мной был Лука. При нем мне не нужно было смотреть по сторонам. Он делал это за меня. Он обращался со мной так, будто я была хрупкой бесценной статуэткой из фарфора или стекла. Я могла себе позволить быть беспечной, потому что рядом всегда был мой муж — человек, который отведет любую опасность и справится с любыми неприятностями.

По телевизору показывали какую-то ужасно скучную викторину. В течение последних недель я столько раз видела эту передачу, что могла предсказать каждую реплику ведущей. Ее слова звучали в моей голове как мантры. Через некоторое время их монотонность усыпила меня, что было огромным облегчением, потому что во сне я, по крайней мере, не вспоминала об обезображенном злобой лице водителя. Не знаю, как долго я спала, но разбудил меня телефон. Определитель номера показывал, что звонит Марк.

— Я у твоего дома, — сказал он.

Закутавшись в одеяло, я подошла к окну и, отодвинув тюлевую занавеску, выглянула на улицу. Он стоял на тротуаре и курил. Даже издалека было заметно, что он нервничает. Я открыла окно и бросила ему ключи. Через несколько мгновений на лестнице послышались шаги и дверь открылась.

— Господи, — сказал Марк. — Тебе не кажется, что здесь нужно хотя бы изредка прибирать?

— Я тоже рада тебя видеть, — ответила я, забираясь с ногами на диван и поплотнее закутываясь в одеяло. Испытываемое мною облечение было настолько огромным, что мне пришлось прятать лицо. Я не хотела, чтобы Марк его увидел и понял, насколько нестерпимым для меня было ожидание. Кроме того, я прекрасно понимала, что сейчас происходит у него в душе. Лука вел себя точно так же. Неприятности и стрессы делали его раздражительным, и он начинал искать ссоры. Необходимо было набраться терпения и спокойствия, чтобы переждать бурю.

— Какая чудовищная грязь, — взяв с подоконника заплесневелую кофейную кружку, Марк брезгливо понюхал ее и поставил назад.

— Завтра приберу, — сказала я.