Играя под дождем (ЛП) - Харвей-Беррик Джейн Страница 15

Мы поддерживали связь сообщениями и поздними вечерними телефонными разговорами, которые часто продолжались до следующего утра, но, когда я рассказала ему, что случилось с моим отцом, он настоял на том, чтобы увидеть меня немедленно.

Мы встретились в парке во время моего обеденного перерыва, чтобы он мог одновременно побросать теннисный мяч Оскару. Как только он увидел меня, его восхищенная ухмылка заставила меня почувствовать, что все будет хорошо; на секунду я могла поверить, что у меня не было никаких проблем.

Он протянул руку и прижал меня в плотную к себе, и мы стояли в обнимку, наслаждаясь теплом тел друг друга и простым фактом, что он заботился.

Оскар лениво подошел ко мне, толкая свей тяжелой головой мое бедро, ища свою долю ласки. Я почесала ему за ушами, погружая руки в его густую шерсть, пока он удовлетворенно вздыхал.

— Я думаю, что завидую, — сказал Коди, посмеиваясь.

— Ну, он чертовски хорошо выглядит с шикарными волосами, — дразню я.

— Теперь я еще и ранен.

Я усмехнулась и посмотрела на него, потом слегка нахмурилась.

— Ты выглядишь усталым.

Его глаза мерцали напротив меня, и он схватился за затылок одной рукой.

— Прошлой ночью. Ты сказала, что еще не звонила своему отцу?

— Нет, и я не собираюсь. Пока нет. Если он думает, что может заставить меня вернуться в Фейетвилль, он очень ошибается.

— Это моя девочка, — сказал Коди, оборачивая руку вокруг моего плеча и притягивая меня к себе.

Я? Я удивилась. Я его девочка? Но не сказала ни слова.

Мы проговорили полчаса, и он купил мне еще один замороженный йогурт, которым я поделилась с Оскаром. Не то, чтобы мы ели по очереди или что-нибудь подобное, вульгарное, но когда я съела примерно половину, то просто бросила все остальное ему, а он счастливо доедал.

Коди рассказал мне, как Кевин и его семья преуспевали в приюте, и что Джейсон даже начал задумываться о курсах плотницких работ и обучении.

Мы говорили о моем отце и сестрах, о том, где я выросла, и о колледже. Все, что я рассказывала, очаровывало его, а я впитывала каждую каплю внимания, которую он отдавал.

Мы также говорили о том, что могли бы поехать в Долину монументов. Это было не то, куда мы могли бы просто полететь, так что нужно было планировать. Я была действительно взволнована этим, несмотря на то, что никогда не ездила верхом. Коди рассказал, что он ездил один или два раза, когда был еще ребенком, но бросил это перед средней школой. По крайней мере, он не был новичком.

Я не была уверен, что смогу позволить себе эту поездку, или даже взять отгул на работе, учитывая мое нестабильное финансовое положение, но Коди лишь улыбнулся и напомнил мне, что это было одним из его желаний, и что он хочет за это заплатить. Затем он сказал:

— Делай то, что тебе нужно, Ава, но не позволяй жизни быть чем-то, что происходит, пока ты смотришь в другую сторону.

Я все еще думала об этом, когда он поцеловал меня в макушку, и сказал, что должен вернуть Оскара домой.

Я смотрела ему вслед. Казалось, что он говорил с Оскаром, потому что время от времени, косматая голова собаки смотрела на него, вывалив язык на сторону. Коди повернулся один раз и, казалось, был удивлен, что я наблюдаю за ним. Он усмехнулся и махнул рукой, а затем продолжил уходить.

Я наблюдала, пока они не скрылись из виду, потом поспешила вернуться к работе в одиночку, удивляясь, почему он не поцеловал меня так, как в Тихуане.

Я прокручивала наши поцелуи снова и снова, говоря себе, что это не может быть так же хорошо, как я запомнила. Это был просто поцелуй; это должно быть была марихуана; это, наверное, выброс адреналина после падения из самолета.

Или может быть это было просто принятие желаемого за действительное.

Но потом через час он написал мне, говоря оставаться в пятницу и субботу свободной, сказав, что он заберет меня в шесть утра, одеться для пустыни и захватить свитер. Мы действительно собираемся это сделать — мы собираемся ехать через Долину памятников и спать под звездами. Было грустно думать, что почти все в списке пожеланий Коди теперь будет сделано. Может быть, он написал что-нибудь еще — возможно, мы могли бы снова написать вместе. И, возможно, на этот раз я бы указала «путешествие в Италию» в своем списке.

Я думала об этом все чаще и чаще. Когда мне было шестнадцать, и я все еще верила, что мечты сбываются, я проводила много времени, исследуя то, что мне нужно сделать, чтобы добраться до Флоренции. Было неожиданно просто подать заявление на визу для работы и учебы, и я подумала, насколько могли измениться правила за последние восемь лет. Определенно, я должна это изучить; возможно есть что-то большее, что я могла бы сделать, чем просто мечтать. Может быть.

Я работала допоздна в ночь перед очередным приключением, так что была усталой и немного сварливой. Я любила возможность выспаться, но была действительно взволнована увидеть Коди. Мы собирались провести все выходные вместе — и я собиралась выяснить, что он действительно думал о нас, даже если это меня убьет.

Грохот его грузовика вырвал меня из моих размышлений, и я скатилась вниз по лестнице, моя небольшая сумка ударялась о мое бедро.

Он встретил меня у двери, но его лицо было таким серьезным и суровым, что я немного испугалась.

Мой рот открылся, чтобы говорить, но никакие слова не вышли. Коди смотрел на меня, перемещая взгляд между моей грудью и ртом.

Коди, мой друг, ушел, уступив место человеку, чьи глаза требовали большего. Он сделал два шага, затем прижал меня к стене снаружи здания, опаляя мои губы поцелуем, который казался отчаянным, как будто все поцелуи в мире были на исходе.

Это настолько отличалось от легкого поцелуя, который он подарил мне, когда мы в последний раз встречались в парке. У меня закружилась голова.

Я сжала в кулаках переднюю часть его футболки и притянула еще ближе, прижимаясь губами к его губам, касаясь его и пробуя, чувствуя тяжесть его тела, когда он наклонился ко мне.

Мои руки сжимали его футболку еще крепче, и я почувствовала его пальцы, потирающие круги на моей обнаженной коже выше пояса. У меня был перегрев, я в нескольких шагах от взрыва. И если я взорвусь, то возьму его с собой. Или в себя. Так или иначе, я не позволю этому человеку уйти без боя.

Наконец, он отстранился, немного тяжело дыша, щеки раскраснелись, а глаза потемнели от желания.

— Вот как ты говоришь "Доброе утро" в Канзасе? — спросила я, затаив дыхание.

Он покачал головой, его рот сжался, хотя в его глазах кружилось неприкрытое удовольствие.

— Нет, это будильник Сан Диего.

— Это может завоевать популярность, — я слабо улыбнулась, все мое тело было в огне.

Он смотрел на меня сверху вниз, позволяя глазам зацепиться за каждую часть моего тела, не прибегая к оправданиям на этот раз. Это было похоже на раздевание силой мысли. Я снова покраснела, и собиралась потащить его наверх.

Но потом он вздохнул и с усилием отвел глаза от меня подальше.

— Извини, что напал на тебя. Я некоторое время хотел сделать это.

— Я не сожалею. Я тоже хотела, чтобы ты сделал это. На самом деле, я думаю, что если бы не ты, то я сама сделала бы это.

Удивление и радость на его лице заставили меня краснеть и хихикать. Боже! Я ненавидела это. Я не была хихикающим типом. Раньше не была. Ах, пристрелите.

Я тихо фыркнула и Коди сделал глубокий вдох, прежде чем отвести меня к своей машине.

— Большой день, красавица. Начинаем с завтрака.

Я позволила ему помочь мне залезть в грузовик, затем откинулась в кресле, согретая его собственническим прикосновением, живот тихо заурчал.

Он улыбнулся и оставил еще один быстрый поцелуй на моих губах перед запуском двигателя. Но на этот раз он держал меня за руку, отпуская только чтобы использовать поворотник, затем сразу же переплетая наши пальцы снова.

Мы остановились в часе езды от города, чтобы загрузиться завтраком. Ну, я, Коди сказал, что не голоден, но смотрел с удовольствием, как я наедаюсь беконом, яйцами и блинами.