Закат. Начало (СИ) - Мельникова Надежда Сергеевна "Хомяк_story" Страница 15

Генри вошел в одну из тех квартир, интерьер которых запомнить было невозможно. Помещения, обставленные современной мебелью, напоминали друг друга, а массовое производство шкафов и кресел делали каждую гостиную схожей с точно таким же залом соседей, пусть даже оклеенную обоями противоположного цвета. В огромной комнате не было ничего такого, за что мог бы зацепиться взгляд. Просторное помещение кричало о том, что постоянно в нем никто не живет. Генри взглянул на шикарную люстру на потолке и, не отрывая от нее глаз, заговорил:

— Хрусталь в интерьере — излишняя трата денежных средств. — Затем он осмотрелся. — Здесь должен быть телефон. Я позвоню Кокинакису и сообщу о нападении на агента Интерпола.

Он пересек комнату и поднял трубку серого аппарата с черными кнопками и сверкающим желтым экраном.

— Странно, не работает.

— Конечно не работает. Зачем платить за телефонную связь, когда у всех есть мобильные телефоны, а в квартире никто не живет постоянно?

Генри прищурился, будто пытался решить в уме очень сложную математическую задачу.

— Делайте что хотите, Брикман, — в очередной раз махнула Джулия рукой, кутаясь в пиджак агента и направляясь в сторону ванной, — я чертовски устала.

Брикман опустил голову, почесал лоб и уверенно шагнул вперед. Его глаза округлились, а голос звучал обеспокоенно:

— Джулия…

— Ну что опять? Если вы хотите вызвать отряд спецназа с помощью горящей простыни, намотанной на ножку стула или…

— Ваша нога. Вы истекаете кровью.

Девушка опустила голову, сосредоточив все свое внимание на ранке возле большого пальца ноги. Она нахмурилась, убирая мешающие волосы от лица.

— Я даже не заметила, — добралась Джулия до ближайшего кресла и подняла ногу с пола, положив на колено другой ноги.

Генри вышел из комнаты, скрывшись на кухне. Из коридора были слышны стук шкафчиков и звон стекляшек. Через несколько минут с бутылочкой, ватой, бинтом и пластырем в руках мужчина вернулся в комнату и тут же направился к Джулии. Генри встал перед девушкой на колени, аккуратно взяв ее ногу в свои крепкие мужские руки. Ее стопа была нежной и ухоженной, без мозолей и сухих участков. Несмотря на грязь, прилипшую во время прогулки босиком по ночной улице Греции, ножки Джулии были прекрасны. Маленькие, ровные, словно вылепленные из гипса, пальчики заканчивались отполированными ноготками, покрытыми матовым красным лаком. Неожиданно для самого себя Генри стал перебирать в голове изображение стоп всех своих бывших женщин. Ни у кого он не мог вспомнить настолько заманчивых конечностей. Необходимое прикосновение к телу Джулии вызвало в агенте новую горячую волну влечения. Он постарался сосредоточиться на деле, но с каждой проведенной рядом с женщиной минутой делать это становилось все сложнее.

— Вы даже не представляете, чем могли заразиться, — пробубнил Брикман, не поднимая на девушку глаз.

Джулия неожиданно вспылила:

— Генри! Если сейчас ты мне расскажешь, какой именно хренью я могла заразиться по дороге сюда, я задушу тебя собственными руками. — Она закрыла глаза, выдохнув, пытаясь успокоиться. — В смысле я хотела сказать, что нет необходимости информировать меня насчет раны на ноге, потому что я не желаю знать подробности до того, как появится потребность в этом.

Генри замер. Он не ожидал подобного выпада со стороны женщины. Вспыльчивость и темперамент стали новым ключиком к шараде под названием «Мисс Джулия». Брикман медленно поднял на нее глаза. Загадочным образом ее грубость сделала их еще ближе. Словно кто-то откинул невидимый занавес между ними. Он стоял на коленях перед женщиной, сжимая ее тонкую ножку в своих сильных мужественных руках, а затем поднес к ее коже антисептик.

— Сейчас будет больно, — деловито приложил он кусочек ватки к ране. — Данные противогнилостные средства предназначены для предупреждения процессов разложения на поверхности открытых ран или для задержания уже начавшихся изменений в крови, — не смог сдержаться Брикман.

Джулия вскрикнула и тщетно попыталась вытянуть свою ногу из рук агента, разозлившись на него за то, что он все же напомнил ей о возможности заражения. В ответ Генри заботливо и невозмутимо подул на ранку, и злость Джулии испарилась. Она взглянула ему в глаза. Брикман не поднялся с колен. Поглаживая ее ногу, он словно забыл, что ему делать дальше. В полумраке комнаты никто из них не шевелился. Между ними было столько притяжения, что воздух буквально потрескивал и искрился. Вокруг пары гремели беззвучные фанфары, и всеми красками расцветала невидимая радуга. Обоюдное неудержимое желание читалось в том, как они глубоко и часто дышали и, не отрываясь, смотрели друг на друга. Взаимное влечение лишало их здравого смысла. Сочетание приятных ароматов, безумной энергии и горящих глаз мешали уйти от соблазна. Брикман продолжал сидеть на полу. Сейчас, еще секунду, и он встанет. Пойдет куда-нибудь прочь, разыщет для Джулии одежду, и все будет хорошо. Так как было прежде до того, как в дорогостоящем отеле застрял лифт и черная шляпа слетела с ее головы, открывая взору великолепные белоснежные локоны. И губы… Ее губы, не покрытые помадой, но заманчиво алые — неестественно яркие. Будто выпачканные клубникой, малиной или любой другой сладкой ягодой. Это был номер ее жениха — тогда он впервые увидел ее прекрасное лицо. Он должен думать о своем расследовании и о том, что женщина, сидящая в нескольких сантиметрах от него, принадлежит Тео. Генри облизнул пересохшие губы и протолкнул застрявший комок в горле. К черту Тео.

— Больно будет потом, — неожиданно прошептала Джулия, сползая к агенту на пол. Теперь они были наравне. Девушка медленно подняла руку и коснулась ямочки на мужественном подбородке Генри. Затем, словно испугавшись чего-то, отпрянула, ожидая заумной и унизительной реплики в свой адрес. Но Генри молчал, продолжая сверлить ее взглядом синих глаз. Лучше бы он осудил ее, потому что для Джулии это стало знаком согласия. Она медленно притянула мужчину к себе за ворот рубашки, нежно дотронувшись его губ своими губами.

Генри не ответил на прикосновение Джулии. Он сидел неподвижно, будто парализованный. В недоумении Орманд отодвинулась, прикусывая нижнюю губу и явно смущаясь. Она почувствовала неловкость.

— Эта ночь вышла слишком бурной, вы не находите? — встала девушка с пола, прихрамывая и аккуратно передвигаясь по квартире. Генри молчал. Она подошла к ближайшему окну и распахнула деревянные створки. Вцепившись в подоконник двумя руками, Джулия постаралась отрезветь от дурмана этого невероятно привлекательного мужчины. Он пагубно действовал на нее. Девушка закрыла глаза, тяжело дыша и жадно хватая чистый ночной воздух. Все это время Генри внимательно наблюдал за ней.

Он поднялся с пола и пошел вслед за Джулией. Ее белокурые волосы сказочно сияли в сочетании яркого лунного и тусклого света уличных фонарей. Он видел, как она взволнована. Джулия предвкушала его близость, слыша неспешные шаги за спиной. Это еще больше завело Брикмана. Генри потянулся к голове Джулии, затем аккуратно откинул прядь с ее тонкой красивой длинной шеи в сторону, едва касаясь подушечками пальцев, от чего девушка тут же вздрогнула.

Ее кожа покрылась мурашками. Но она не обернулась, продолжая смотреть на пустынную улицу и резные макушки темных, едва покачивавшихся от ночного ветерка, деревьев. Выражение лица Брикмана было сосредоточенным и серьёзным. Он наклонился, осторожно касаясь губами ее теплой кожи. А затем, будто срываясь с невидимой цепи, агент потерял связь со временем. Неожиданно даже для него самого его движения стали горячими и решительными. Он увеличил давление, страстно потягивая, сжимая, прикусывая поверхность ее шеи. Джулия громко простонала в ответ, и это вернуло его в реальность. Генри прекратил свои действия и зажмурился. На месте его настойчивого поцелуя остались четко очерченные красные следы. Агент вздохнул, взял девушку за плечи, притянул спиной к своей груди и прошептал в белокурую макушку: