Покровитель для оторвы - Елизавета Найт Страница 15

Я отлетаю к стене и больно прикладываюсь о кирпичную кладку плечом. Сползаю на асфальт и замираю.

Пока первый байкер скручивает на земле карманника, второй встает в стойку и ждет.

Предчувствие меня не обмануло второй вор достает из кармана нож. Вот только это не легкая крылатая бабочка, а широкий охотничий нож. Таким только кабана свежевать. Я по телеку видела. Передачи про охоту и про оружие.

Широкое лезвие блестит в неярком свете фонарей. Секундная задержка и вор бросается в атаку.

В этот момент слышу знакомую мелодию. Это мой телефон. Это Дима! Больше некому.

Я приподнимаюсь и вытягиваю шею, что бы найти телефон.

Он валяется на асфальте прямо под ногами дерущихся.

Придерживаю ушибленную руку и пытаюсь подползти ближе.

Мелодия звучит все громче и настойчивее. Дима не отступит.

Но неожиданно звонок обрывается. Он сбросил? Устал ждать ответа?

Нет, все проще! Старый вор, кружась напротив противника со всей дури наступил на мой телефон.

Всхлипываю и замираю на месте.

Все мое внимание приковано к схватке.

Вор делает один выпад за другим, широко размахивая лезвием.

Байкер отпрыгивает, высоко подняв руки. Кажется, что эта игра никогда не закончится.

Но выпады становятся все более рассеянными и редкими.

Байкер бросается вперед, обхватывает руку вора и резко тянет вниз.

Слышу хруст и глухой стон.

Нож со звоном падает на асфальт, рядом на колени со стоном падает мой обидчик.

— Извинись перед дамой, — тяжело дыша, басит байкер. — Ну!

Вор вздрагивает от боли, стоит байкеру надавить на поврежденную руку. Его глаза вспыхивают ненавистью, но тут же гаснут, затуманиваясь болью.

— Прости…

— Ты принимаешь извинения? — гремит бас.

Теперь вздрагиваю я от обращенного ко мне вопроса.

— Если они снимут меня со счетчика, — отмираю и пытаюсь подняться.

— Со счетчика? — брови байкера хмурятся. Он недобро глядит на свою жертву. — Ну, что скажешь?

Тот склоняет голову, но молчит.

— Отвечай! — байкер сжимает его руку.

— Ааа. Хорошо, хорошо. Пусть катится к черту, дура психованная! — визжит вор.

— Обойдемся без полиции? — гремит первый байкер, нависая над карманником.

— Ага, — басит второй.

— И чтобы пахан ни о чем не узнал, ясно? Я не хочу, чтобы на меня вся столица охотилась из-за двух дурачков! — вставляю свои пять копеек. Другого шанса мне не представится.

Молчание затягивается, но целительный захват байкера за поврежденную руку творит чудеса.

— Хорошо, хорошо. Все замнем, — молит вор.

— Договорились, — откидываю голову на кирпичную кладку.

Успеваю заметить удивленные переглядывающиеся взгляды байкеров.

Да плевать!

Закрываю глаза, лихорадочно думая, как мне добраться до «дома»!

Совсем рядом раздается возня, шорохи и нецензурный шепот. Но я не двигаюсь.

— Детка, тебе есть куда идти?

Я не уверена с ответом. Поэтому молчу.

— Тебя подвезти?

Ммм, этот вопрос интереснее, но мне пока хватает других забот.

— Так, — чувствую крепкие руки на своем теле. — Будем считать молчание знаком согласия.

С этими словами меня устраивают на широком кожаном сиденье огромного байка.

— Держись!

Ни секунды не раздумывая, я обхватываю огромного байкера за талию и прижимаюсь крепче к его спине.

Ох, я потом и пожалею об этом…

Глава 10

Просторное помещение, разделенное шкафами на несколько залов.

Обшарпанные светлые стены, лампы дневного света, старые столы и какой-то непонятный флаг, распятый на стене.

Не так я представляла себе логово байкеров.

— Стоп! — гремит глухой бас Саныча, одного из двух байкеров, что меня спас. — На кой хер… прости, хрен, тебе опекун? Тебе лет то сколько?

Тяжело вздыхаю и отпиваю из медной кружки самый вкусный в моей жизни чай.

— Двадцать один.

— Ничего не понял, — опять гремит он. — Ты ж совершеннолетняя.

— Ага, — киваю я и откидываюсь на их старом промятом диване.

— И?

Мужчины даже подаются вперед, чтобы лучше расслышать мою историю.

— Там какая-то неясная замута с наследством, — морщусь я.

Я так до конца и не вникла во все эти термины и путаные объяснения, что вылили на меня ушатом Дмитрий, Нелли Эдуардовна и семейный адвокат.

— Ну-ка давай разбираться, — спокойно говорит второй. Его кликуху я даже запоминать не пыталась. Там все сложно.

Закатываю глаза и начинаю.

— Адвокат мне сказал, что по завещанию моего дедушки я что-то там и где-то наследую. Но из-за того, что я не секу в деньгах, акциях и прочем мне нужен помощник.

— Так помощник или опекун?

— Да тише, — Саныч наклоняется вперед и кладет бородатый подбородок на сцепленные ладони.

— Должен быть помощник, а по документам опекун и распорядитель. Без его ведома я не могу пользоваться деньгами и имуществом. Только с его разрешения. Я не могу ничего продать и даже снять денег в банке не могу. За все мое движимое и недвижимое имущество отвечает Дмитрий Александрович.

— Ни хрена себе…

— Да тише ты, — опять гремит Саныч. — И долго он еще будет твоим опекуном.

Горько вздыхаю.

— До того момента, как сам не определит, что я смогу распоряжаться деньгами.

— То есть никогда, — подводит итог «безымянный» байкер.

А я опять тяжело вздыхаю.

Неожиданно входная дверь с грохотом распахивается.

На пороге замирают трое парней.

Крупные фигуры, кожаные жилеты. Тот, что в центре так набрался, что не стоит на ногах. Двое других практически тащат его на себе.

— Кто это? — спрашивает хмуро один из них, пронзая меня недобрым взглядом.

— Это… — «безымянный» громила делает паузу и оборачивается ко мне, представляя мне самой себя представлять.

— Люся, — выдаю я рефлекторно.

— Свали, Люся, — зло сплевывает второй пришедший.

Подскакиваю с дивана и шагаю на выход. Надеюсь, в этот раз я обойдусь без приключений.

— Стой! — командует Саныч. — Ей некуда идти.

Замираю на месте, боясь поднять глаза и увидеть ненависть в глазах пришедших.

В ответ слышу неясный стон. Слишком знаком мне этот стон! Это профессиональное.

Быстро поднимаю голову, взглядом прохожусь по троице.

У двух мужчин по краям лица уставшие, обеспокоенные, но живые. А вот тот, что по середине… Холодный липкий пот стекает ручейками по его вискам. Он необычайно бледен. Все его силы уходят на то, чтобы держаться за товарищей.

— Что случилось? — требую ответа. Не важно, что я женщина, в первую очередь я фельдшер. Ну почти. Я вообще то акушерка. Но это мелочи в такой ситуации.

— Гуляй, девочка, — огрызается один из пришедших.

— Нет! — заявляю я резко. — У вашего товарища внутреннее кровотечение.

— Чего?

— Он бледный, с него градом катиться пот, он дышит через рот. Что случилось? — пока говорю, забираю волосы в хвост.

Саныч и «безымянный» перехватывают раненного и укладывают его на диван.

Двое здоровых байкеров переглядываются. Тот, что постарше кивает и второй начинает