Жена чужого мужа. Счастье взаймы (СИ) - Романова Злата Страница 15

– Думаю, она не очень дорожит своей работой, раз так долго не отзывается, – говорю сам с собой, потому что Вита меня в упор не замечает.

– Ольга? – зовет няню упрямица и та, и года не прошло, соизволяет, наконец, выйти.

– Простите, я была в ванной! – нервно поглядывая на меня, оправдывается женщина. – Мне взять его?

– Да, он капризничает, – отдавая ей Асада, говорит Вита и снова уходит к себе, что не слишком нравится малышу.

– Пора кормить его, Булат Булатович, – сообщает мне няня, когда мой сын снова начинает плакать.

– Ну так корми! – рявкаю я, разозленный ее нерешительностью.

Мне плевать, что ее напрягает мое присутствие, и плевать, что Вита не желает меня видеть. Я буду сидеть здесь, пока не устану от общения с сыном, будет он при этом есть, срать или даже спать. В конце концов, я его отец, имею право! Как будто мне мало напряжения в этом доме, чтобы терпеть еще и капризы каких-то нянек!

Ольга, чтоб ее, выходит вместе с ребенком в коридор, где дальше есть небольшая кухонная зона, оставляя меня сидеть одного в гостиной, но довольно быстро возвращается с бутылочкой, которую трясет на ходу.

– Хотите попробовать покормить его? – неожиданно предлагает она, снова укладывая Асада в его мини-лежак.

– Нет, – отрезаю я, потому что все еще раздражен, а еще, не имею никакого желания демонстрировать этой женщине свою неуверенность в том, что касается моего собственного сына, ведь я понятия не имею о том, как кормить младенцев.

Поэтому, я просто встаю и молча ухожу до следующей встречи. В конце концов, у меня есть и другие дела.

Глава 10

Моему отцу было легко руководить нашей империей, потому что у него были сыновья. У каждого из нас были свои обязанности и своя сфера влияния, но даже после их смерти, я перенял часть их дел на себя, а часть была передана в руки самого преданного зятя отца – ныне тоже покойного, мужа моей сестры Ясмины. К сожалению, с его смертью, папа так и не нашел достойную замену, а у меня лишь прибавилось задач, которые тянули меня на самое дно своей неподъемностью.

Сейчас остался только я.

Я мог бы поступить, как отец, и начать заключать новые альянсы. У меня есть мои вдовствующие сестры Ясмина и Карина, которые беспрекословно исполнят мою волю. Но я не хочу использовать их, как это делал отец. И продолжать дело всей его жизни тоже не хочу.

Проблема папы была в том, что ему не достаточно было того, что у него было. Никогда не достаточно. Он хотел еще больше денег, власти, страха перед его именем. Мне не достает этих амбиций, потому что я просто хочу жить в свое удовольствие. Вот почему я начал избавляться от всего незаконного бизнеса, что не понравилось Джалалу и Ахметовым, нацеленным на этот жирный кусок.

Самое забавное, что Ахметовы реально считают, что имеют право претендовать на что-то. Да, их сын женился на моей сестре Раяне, но он же и убил ее своим жестоким обращением менее, чем через год после свадьбы. У них нет детей, которые могут претендовать на что-то даже в случае моей смерти. Да и мужья других моих сестер своего не упустят, стоит мне только показать слабину. Возможно, они и считают мои действия трусостью, но я продаю бизнес не потому, что не могу удержать власть в руках, а потому что мне просто не хочется заниматься этим. Я не хочу быть самопровозглашенным падишахом, как мой отец. Не хочу, чтобы мои сыновья убивали друг друга в борьбе за власть, а в конце концов, убили и меня. И уж точно не хочу, чтобы Асад был замешан во все это дерьмо.

– Ты глупец, Булат! – яростно кричит на меня мать, узнав от своего верного пса о моих действиях. – Уж лучше бы я родила дочь, чем такого бесхребетного сына, как ты! Ты рушишь дело всей нашей с отцом жизни! Если бы Селим был жив…

– Но он мертв, а других сыновей у тебя нет! – отрезаю я.

Я не задет ее словами, потому что знаю, насколько она помешана на власти. Возможно, даже больше моего отца. Она всегда мечтала, чтобы один из ее сыновей встал во главе семьи. Ей и так удалось больше, чем другим женам. У папы за его жизнь было восемь дочерей и четверо сыновей от разных жен, двоих из которых умудрилась родить она, немало гордясь этим фактом. Даже рискнула в возрасте сорока лет родить еще одного ребенка, надеясь на очередную удачу, но родилась моя сестра, став большим разочарованием в ее жизни. Даже ее недавнюю смерть мама пережила так, словно умер домашний питомец, а не родная дочь.

– Одумайся, Булат! – шипит она, цепляясь за мою руку тонкими пальцами с неожиданной для такой больной женщины, силой. – Джалал доберется до тебя! Ты хочешь уступить ему? Отдать то, что принадлежит тебе?

– Джалал сядет в тюрьму при любом исходе, мама, – твердо говорю я. – У нас есть свидетель в лице Азы и отпечатки его пальцев на ноже. Даже если я умру, он в любом случае ничего не получит. Он расплатится за то, что убил Селима и папу, обещаю!

– Селиму все равно! – рявкает мама. – Они с твоим отцом давно гниют в могиле, понимаешь? Отмщение нужно только живым. А еще нужны ресурсы, чтобы удерживать власть. Ты сам роешь себе могилу, Булат. Глупый мальчишка! Ахметовы отнимут у нас все, если ты продолжишь в том же духе, а Джалал просто убьет тебя и Азу. Я и так одной ногой в могиле, так что мне все равно, что будет со мной, но я не могу допустить, чтобы ты опустил и опозорил имя нашей семьи, словно не мы были теми, кто держал всех в кулаке! Ты, а потом и твой сын должны быть у власти. Это наше наследие.

– У папы не было никакого наследия и ты прекрасно это знаешь, – не могу скрыть свое презрение. – Откуда эти императорские замашки, мама? Или ты забыла откуда вышел отец?

– Не забыла, поэтому и хочу для будущих поколений лучшего! Я была гораздо выше твоего отца по происхождению, но тебе не передались ни мое достоинство, ни его амбиции. Что ты за мужчина, Булат? Тебя вообще волнует хоть что-то, кроме денег и женщин? Будь Джалал моим сыном, я бы искренне пожелала ему победы, потому что мне тошно смотреть на тебя!

– Я тоже тебя люблю, мама, – усмехаюсь я, спокойно поднимаясь и целуя ее в лоб. – Отдыхай и не забивай голову моими проблемами. Займись своим лечением, потому что умирать тебе еще рано, хоть ты и причислила себя к списку мертвецов. Зайду к тебе завтра.

Она смотрит на меня волком, молча провожая осуждающим взглядом, и выйдя из ее комнаты я чувствую жизненную необходимость избавиться от негатива, который вызывает каждый наш разговор. Поэтому, недолго думая, иду туда, где живет мой новый самый важный человечек и его суровая няня, при виде которой мне все больше хочется поддаться искушению и сбросить пар своим излюбленным способом.

Эх, Вита, Вита, ведьма синеглазая… На что ты меня только толкаешь? Не простишь ведь потом, а я знаю, что сопротивление твое долго не продлится. Глупая девочка, слишком наивная, чтобы выжить в моем мире. Надо было оставить тебя там, где нашел, но уже поздно сожалеть о том, что свершилось.

– Я знаю, что это глупо, малыш, но ты ведь не выдашь меня? – шепчу я львенку, сидя в саду с ним на руках.

Мой сладенький малыш смотрит на меня ясными глазами и сердце наполняется чувством щемящего счастья. Не странно ли, что именно этот крошечный человек смог вытащить меня из пучины депрессии? Сын того, кто и стал виновником моего угнетенного состояния. Люди сказали бы, что я сошла с ума или что я глупа, но какая разница, когда боль, наконец, утихла?

– Не смотри на меня так, Асад, – посмеиваюсь я над его серьезным взглядом. – Или я подумаю, что ты как тот пугающий малыш-босс из мультика.

Львенок пускает слюну, фыркая типично младенческим образом и жуткая иллюзия испаряется, отчего я реально начинаю беспокоиться за свои дикие мысли. Но правда в том, что я нервничаю из-за того, что собираюсь сделать и пытаюсь отвлечься.

«Ты же никогда не была рисковой, Вита» – говорю сама себе, но решение уже принято.

Я сижу взаперти уже девять дней и сегодня мое терпение лопнуло. Даже няня Ольга время от времени уходит по своим делам, а мне доступны только наши комнаты и бассейн с хамамом, которыми я пользовалась уже два раза. Хватит. Сегодня я собираюсь пойти на разведку и проникнуть в другую часть дома.