Дорогая Эмили (ЛП) - Стилс Труди Страница 15

Продолжаю держать ее за руку, когда мы молча смотрим последние новости. Я провожу с ней около часа и не хочу уходить. Все же я встаю и целую ее холодную, впалую щеку.

— Люблю тебя, тетя Фрэнки, — шепчу я ей.

На следующий день она умерла.

Мои глаза полны непролитых слез, когда я думаю о тете Фрэнки и о том, что она проиграла. Боже, я скучаю по ней. Она верила, что я смогу быть потрясающей матерью. Улыбаюсь, думая обо всем, за что она боролась, и могу только надеяться, что она будет горда, когда мы с Кайлом возьмем на руки Эмили.

Осматриваю ресторан и вижу семью, сидящую за столом в другом углу зала. Все выглядят такими счастливыми. Их маленький мальчик, которому возможно чуть больше двух, сидит на высоком стуле, и полностью покрыт соусом «Маринара». Он ест спагетти, обернутые вокруг его маленьких пальцев, и улыбается от уха до уха. Его родители тихо разговаривают друг с другом, пока их малыш наслаждается едой. Просто. Идеально.

Я не замечаю, что Табита скользнула в кресло напротив меня. Она широко улыбается и тихо говорит:

— Привет.

— О, привет! — говорю я быстро.

Она понимает, что прервала мое подсматривание за семьей, которая находится на другом конце зала.

— Прости, — говорит она.

Я быстро улыбаюсь и качаю головой.

— Не беспокойся. Просто наблюдала за этим милым маленьким мальчиком. Он сущий чертенок!

Я хихикаю, кивая в сторону семьи.

Она вытягивает шею, чтобы увидеть семью, за которой я наблюдаю.

— Очаровательный, — говорит она.

Мы сидим в неловкой тишине несколько минут, прежде чем она говорит:

— Ты готова? Я имею в виду, готова к ребенку? — спрашивает она.

— Да! — восклицаю я.

— Мы готовы, Табита. Комната готова и окрашена в розовый цвет!

Я вытаскиваю свой телефон, чтобы показать ей фотографии, которые сделала в комнате Эмили. Она просматривает фотографии, поворачивая мой телефон, чтобы лучше рассмотреть комнату.

— Ого, это здорово! — говорит она. — Мне нравится, как ее имя написано белым на розовой стене. Такое приятное сочетание. Ее кроватка прекрасна.

Это белая детская кроватка с цветами, вырезанными по дереву. Мы приобрели постельное белье, которое является великолепным образцом «Венди Беллиссимо» с цветами и печатью сафари. Это идеальное сочетание женственности и современности. Я влюбилась в него, как только увидела, и сразу же заказала всю коллекцию.

Она передает мне мой телефон и поворачивается к официантке, которая только что подошла к нашему столу. Мы заказываем наши блюда и спокойно сидим друг напротив друга. Боже! О чем мы будем говорить? Мне немного неловко, что я просто показала ей фотографии комнаты ее дочери. Надеюсь, она не чувствует себя так же неловко, как я.

— Итак, как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я.

Этим простым вопросом пытаюсь разрядить обстановку.

— У меня все в порядке. Усталость накатывает на меня все больше с каждым днем. Я огромная! Не была такой большой в мою первую беременность.

«Что? Первая беременность?»

— О, — говорю я.

Что еще я могу сказать? Она просто сбросила на меня бомбу. Другая беременность?

— Я должна объяснить, — она делает паузу, чтобы собраться с мыслями, — у меня была Сара, моя маленькая девочка, два года назад. Я должна была отдать ее.

Ее взгляд забегал по всему ресторану, и я понимаю, что она не хотела мне этого рассказывать, поэтому теперь нервничает. Я так смущена и обеспокоена ее откровением, что начинаю нервничать и вытираю руки о джинсы.

— Я не могла оставить ее. Потому что была в очень плохом месте. Даже не знаю, где она, кто ее родители. Я не могла выбирать их, как вас. И не сказала об этом агентству, потому что это неловко. Я имею в виду, кто бросает двух детей?

Она смотрит вниз на свою салфетку и начинает беспорядочно разрывать ее. Отрывает кусочки бумаги от салфетки и оставляет их на столе. Она выбрала нас, и это важно.

— Извини, Табита. Я не могу себе представить.

Я говорю правду. Действительно не могу себе представить, как можно отказаться от ребенка. Не говоря уже о двух!

— На самом деле все в порядке, — она останавливается и смотрит на меня. — Я знаю, что Сара находится в лучшем месте. Счастливом. Безопасном.

Она делает паузу, говоря «безопасном», как будто она особенно подчеркивает его значение. Глаза ее сверкают, и мне нужно изменить тему. Сейчас я чувствую себя эгоисткой. Что, если воспоминания о первой дочери заставят ее передумать. Дерьмо! Я начинаю чувствовать себя уязвимо.

— Ты сделала то, что считала лучшим, я уверена.

Что еще я могу сказать?

Мы сидим молча в течение нескольких минут, пока официантка не приносит Табите ее напиток.

— Итак, что еще у вас есть для Эмили? — быстро спрашивает Табита.

Она меняет тему, чтобы показать, что наш разговор о Саре окончен. Я немного напрягаюсь, когда отвечаю.

— Чего у нас только нет? — я хихикаю. — Я становлюсь немного сумасшедшей, когда дело доходит до того, что ей нужно. Ее комната, как ты видела, полностью меблирована и оформлена. У нас есть тонны розовой одежды, одеял и игрушек животных. Кайл думает, что я схожу с ума, но не знаю, как по-другому.

Я честна. Действительно не знаю, как по-другому. Если бы я могла купить всех кукол для нее, то сделала бы это. Хочу, чтобы у Эмили было все. Чтобы дать ей все удобства, которые она заслуживает. Дать ей все.

На этот раз Табита улыбается широкой улыбкой. Она почти чувствует облегчение.

Хорошо!

— Это потрясающе, Карли. Я уверена, что Эмили будет так счастлива в своей новой комнате.

Теперь мне плохо. Я хвастаюсь всем, что мы предоставляем Эмили. Все, чего она не может.

Дерьмо.

Я меняю тему.

— Итак, как вы с Сетом познакомились? — спрашиваю я.

Она глубоко вздыхает.

— Он добрый и спас меня. Я имею в виду, не буквально, но всегда был рядом.

Она отводит взгляд и тихо улыбается.

— У меня были другие отношения, когда встретилась с Сетом, а затем я сделала кое-что глупое и испортила их. Сет был моим другом, а потом просто стал кем-то большим для меня.

Я киваю и улыбаюсь ей.

— Я рада, Табита. Нам всем нужен кто-то, кто сможет поддержать нас в трудные времена.

Я боюсь задать свой следующий вопрос, но не отступаю.

— Так отец Сет? Не отвечай, если думаешь, что не сможешь.

— Я не знаю, Карли. Он мог бы быть. Другие отношения, в которых я была… Ну… в то время. Не знаю.

Она думает над ответом, и я сразу чувствую себя ужасно, потому что это слишком.

— Другой потенциальный отец — Алекс, и я встретились после того, как убежала от невозможной и опасной ситуации в жизни. Только что отказалась от Сары и переехала через всю страну, обратно в Филадельфию. У нас была очень сильная связь, и мы были вместе больше года, пока я все не испортила.

Она отводит взгляд после того как замолкает.

— Он мог быть отцом Эмили. Просто не знаю. Кажется, я сказала слишком много.

Ее тон заставляет меня думать, что она знает. Думает, что Алекс — отец Эмили. Она говорит о нем иначе, чем о Сете. Когда она делится этой историей печали и сожаления, я начинаю нервничать, что она может передумать.

— Прости, — говорю я.

Я имею в виду, что сожалею о ее положении, но эгоистично хочу, чтобы этот ребенок был нашим, если бы ситуация не была другой. Если бы этот парень Алекс все еще был в ее жизни, Эмили появилась бы в нашей? Качаю головой. Боже, я не должна думать об этом.

— Мне очень жаль, Табита. Я не знаю, что еще сказать.

Несколько секунд она молчит. Я не могу сказать, собирается ли она встать и выйти из ресторана.

— У меня была очень тяжелая жизнь, Карли. Я не делилась этим с агентством по усыновлению, потому что глубоко стыжусь своих поступков. Я всю жизнь убегаю, и должна это изменить, что-то сделать. Это мой первый шаг. Я делаю этот выбор для себя и для Эмили. Мне нужно убедиться, что у нее хорошая жизнь, а затем необходимо самой встать на ноги. Сет не готов стать отцом, но он готов помочь мне. Мне нужно все отпустить.