Жесткий отказ (ЛП) - Ней Сара Страница 15

— Один «Мохито» и одна водка с тоником, лёд, три оливки.

— Сейчас сделаю, мистер Хардинг.

Мистер Хардинг.

Миранда не расслышала мою фамилию, а даже если и расслышала, то не связывает её с Ноем.

Со мной.

Девушка скрещивает руки на груди и хмурится.

— Это так несправедливо! Я стояла здесь, по меньшей мере, пять минут, и ни один из них даже не посмотрел в мою сторону.

Миранда понятия не имеет, кто я такой — не говоря о том факте, что я и есть Ной.

Она не знает, что я знаменит.

И понятия не имеет, что здесь, в этом городе мы боги среди людей.

Лео, Дэвис, Базз и остальные. Герои.

Трипп Уоллес, брат Базза, тоже здесь. Трипп играет за «Чикаго Блюз», профессиональную футбольную команду, ещё одну местную и национальную звезду.

Так что, конечно, грёбаные бармены будут смотреть в мою сторону, чтобы помочь — они узнают меня, как и все остальные здесь. И хотят, чтобы их заметили с людьми, которые собираются вывести их любимую команду на чёртов национальный чемпионат.

Миранда? Для них она никто.

— Это место полно придурков, включая барменов. — Я чувствую ухмылку на своём лице, когда оскорбляю каждого человека в клубе.

— Включая тебя?

— Нет. Я здесь только потому, что меня выволокли из дома. Это не моё место. — Я беру стоящий передо мной напиток — тот, который только что поставила барменша Тиффани, — и делаю глоток, пока Миранда оценивает меня.

— И какое твоё место? — Она делает глоток своего «Мохито», наблюдая за мной поверх края стакана, её глаза широко раскрыты и трезвы.

— Дом. Задний двор. Я много бегаю трусцой. — А ещё много упражняюсь, потому что мне это нужно, и тренируюсь, что очевидно.

— Что такого замечательного на твоём заднем дворе? У меня всё в открытом доступе — везде есть люди. В твоём квартирном комплексе есть общественный центр?

Эм, нет.

Вполне логично, что девушка предположила, что я живу в квартире, поскольку мы в Чикаго, и почти все так живут, особенно люди нашего возраста. Она и не подозревает, что я обитаю за городом, в закрытом коттеджном посёлке, в доме за четыре миллиона долларов. Купленным мною.

В двадцать четыре года.

Миранда была бы очень шокирована.

Или…

Может быть, ей было бы наплевать, и у меня такое чувство, что так оно и было бы. Она знает, что Уоллес богат, знает, что он хорош собой, и всё равно не хочет иметь с ним ничего общего.

— Ты снова это делаешь, — говорит она мне, подталкивая локтем, и я смотрю вниз, в её пустой стакан из-под «Мохито». Чёрт, девушка, должно быть, всё выпила, пока я грезил наяву.

Девушка, должно быть, захмелела, чувствует кайф, если дразнит меня.

— Что делаю?

— Дистанцируешься. — Она сдерживает улыбку. — Знаю, что я не такая уж захватывающая — ты не обязан стоять здесь и составлять мне компанию.

Чувство вины, словно сжатый кулак, ударяет меня в живот. Это то, что она думает? Что мне с ней скучно?

Вряд ли.

— Извини, у меня… — Я ищу оправдание. — Это была сумасшедшая неделя.

— Ясно, — невозмутимо отвечает она. — Как я уже сказала, не позволяй мне тебя задерживать. — Миранда делает паузу и смотрит поверх барной стойки. — Но не мог бы ты оказать мне одну услугу, прежде чем уйдешь? Можешь заказать мне ещё выпивку? Они оставят меня стоять здесь всю ночь, а я не хочу оставаться с пустыми руками — это странно.

Вряд ли это можно назвать одолжением.

Я протягиваю руку с поднятым пальцем.

Тиффани появляется в мгновение ока; я протягиваю ей пустой бокал Миранды.

— «Мохито»?

Я киваю.

— Вау. Это просто нереально. — Миранда качает головой с… отвращением? Презрением? Недоверием? Трудно сказать при таком освещении, которое окрасило всех в лёгкий оттенок синего. Ей это идет, и мне интересно, какого цвета на самом деле её топ. — Ты просто щёлкаешь своими прекрасными милыми пальчиками, и она подбегает. Должно быть, это приятно.

На самом деле это приятно, но давайте сосредоточимся на «прекрасными милыми». Моими прекрасными милыми пальчиками? Она на самом деле имеет в виду мои руки или косвенно ссылается на моё уродливое лицо?

Я знаю, что на меня не очень приятно смотреть, но она не должна быть стервой из-за этого.

— Я не понимаю. Почему вас всех так легко и быстро обслуживают, когда я просто стою здесь, как дерьмо в чьей-то чаше для пунша? — размышляет она, постукивая рукой по барной стойке.

— Ты только что назвала себя дерьмом в чаше для пунша?

В смущении она подносит руку ко рту.

— Ой. Я это в слух сказала? О боже, мне так жаль.

Я качаю головой.

— Не надо… Я просто раньше не слышал ничего подобного от женщины. — Я слышал это только от мужчин, обычно, когда им на самом деле хочется посрать. — Ты с юга? У тебя всё просто слетает с языка.

— Нет, просто мне нравится эта фраза, и я люблю юг. — Ей приносят «Мохито», и Миранда делает глоток, прежде чем склонить голову. Расстегивает сумочку и достает двадцать долларов. — Вот, это за напитки. Спасибо тебе за помощь.

В этом сценарии есть несколько неправильных моментов.

1. Двадцати долларов недостаточно, чтобы покрыть два её напитка, но я далёк от того, чтобы указать ей на это. Не хочу смущать её ещё больше. Скорее тридцать долларов — даже сорок долларов, если с чаевыми.

2. У меня никогда раньше не было женщины, которая вытаскивала бы деньги из своей сумочки, чтобы заплатить мне.

3. Она ожидает, что я приму деньги, и я предвижу спор, к которому не готов.

Но поднимаю руку в знак протеста, отталкивая деньги в её руке.

— Не нужно.

— Нет, возьми. — Она взмахивает ими в воздухе. — Я настаиваю.

Как я и предполагал, такая девушка, как Миранда, полна принципов. Очевидно, что она пришла в этот бар не для того, чтобы найти себе спонсора.

— Я угощаю, — возражаю я. — Если только не хочешь, чтобы я оставил их на стойке в качестве чаевых. — У меня открыт счёт, и все бармены знают, что мы дадим очень щедрые чаевые, так что это пустая угроза, но Миранда этого не знает.

— Что! Дьявол, нет — она даже не обращала на меня внимания! — Девушка забирает банкноты обратно, засовывает их в её маленькую чёрно-золотую сумочку. — Прости, но нет.

Я смеюсь. Миранда замирает и смотрит на меня, широко раскрытыми глазами. Пялится так, словно у меня выросла вторая голова, и теперь я чувствую себя неловко и неуютно.

Я немедленно останавливаюсь.

— Что?

— Ничего. — Она качает головой, как это делают девушки, когда «ничего» что-то значит. Прикусывает нижнюю губу, улыбается и делает ещё один изящный глоток «Мохито», алкоголь, вероятно, затуманивает её мозг.

«Миранда, должно быть, пьяна; такое ощущение, что она флиртует».

Но девушка не может быть пьяна — она выпила только один напиток!

— Почему ты так смотришь на меня? — Я на самом деле хочу это знать. Девушки не смотрят на меня так, даже когда находятся у меня дома, или в моей постели, или тратят мои деньги.

— Как «так»? Я просто смотрю — это не преступление. — В этот момент она наклоняет голову, изучая меня. — Почему вы все такие высокие?

— Кто?

— Ты и твои друзья. Это похоже на слёт великанов. — Ещё одно покачивание головой. — Это так странно.

Я хочу рассмеяться. Хочу сказать ей, что она очаровательна, мила и забавна, но вместо этого лишь отпиваю своего коктейля, чтобы занять себя. Напиток крепкий, бармен добавила слишком много водки и недостаточно содовой, и, несмотря на мой рост, алкоголь ударяет мне в голову.

Прислоняюсь к барной стойке, подражая позе Миранды, настраиваясь на разговор, довольный тем, что остальная компания — и официанты — пока игнорируют нас. Я собираюсь наслаждаться анонимностью, своим напитком и этой симпатичной девушкой столько, сколько это возможно.

— Ты разве не собирался вернуться к своим друзьям? — Она играет с листиком мяты, торчащим из её стакана.

— Я не говорил, что хочу пойти туда — это ты сказала.

Девушка выглядит застенчивой, и хоть я этого не вижу, но точно знаю, что она переминается с ноги на ногу.