Жестокие клятвы - Джо Макколл Страница 15

Входя, я включаю свет в ванной, шлепая босыми ногами по холодному кафельному полу. Вчера вечером я заметила, что там полно припасов.

Мужские принадлежности.

Это комната Адриана?

Вернувшись в спальню, я позволила своему взгляду блуждать по комнате. Комода нет. Нет двери в шкаф. В этом пространстве вообще нет его личных следов. Ни одной фотографии или случайного аксессуара. Стены голые, за исключением нескольких длинных странных прямоугольников, выделяющихся на фоне стены. Они имеют тот же цвет, что и стена, и почти плавно гармонируют с ним.

Я думаю…

Прижимая руку к одному из прямоугольников, я округляющими глазами наблюдаю, как он медленно выдвигается из стены, открывая сложенные брюки и футболки, а также несколько других предметов одежды.

Джекпот.

Я хватаю с полок пару светло-серых спортивных штанов и белую футболку и осторожно прижимаю дверцу шкафа к стене, прежде чем пробраться обратно в ванную. Пар наполняет ванную, горячая вода течет из золотого дождя надо мной. Это божественно, и я почти могу забыть, что нахожусь в плену у осла, торгующего плотью.

Почти.

Вода почти остыла, прежде чем я выхожу из душа и возвращаюсь в ту неудачную ситуацию, в которой оказалась. Я вытираюсь, натягивая одежду, которую украла из шкафа. Нежный вздох срывается с моих губ, когда ткань скользит по моей коже. Приятно носить что-то кроме простыни.

Закончив, я бросаю простыню и полотенце в корзину для белья под раковиной и открываю дверь в комнату. Затем я вхожу прямо в стену мышц. Мне действительно нужно научиться следить за тем, куда я иду.

Сильные руки тянутся и хватают меня за плечи, поддерживая. Мне не нужно смотреть, чтобы узнать, кому принадлежат эти руки. Они снились мне на коже всю ночь.

Глупая вагина не поняла, что он враг.

— Кто сказал, что можно носить любую одежду, мышонок?

Я ненавижу этот язвительный, высокомерный, напыщенный чертов голос и лениво задаюсь вопросом, насколько сложно будет вырезать его голосовой аппарат пластиковой ложкой, которую мне дали с завтраком.

Психическая сука.

Темнело очень быстро.

И все же… если бы я могла просто нокаутировать его ненадолго.

Мой взгляд блуждает по его мускулистому телу, которое было заметно даже под его душным костюмом.

Да, не происходит.

— Ты думаешь, что я снова закутаюсь в грязную простыню? — спрашиваю я, слегка наклоняя голову, чтобы лучше рассмотреть его. Ублюдок высокий.

— Я ожидаю, что ты будешь носить то, что тебе дают, — говорит он мне.

— Это было ничего, — невозмутимо говорю я.

Он ухмыляется.

— Точно, — он поднимает подбородок к несъеденному подносу с едой. — Ты не ела.

— Я не голодна, — я пытаюсь протиснуться мимо него, но его большое тело не двигается с места, удерживая меня в маленькой ванной. «Маленькая» — не то слово, она огромна, но у него меньше места, чтобы избежать его прикосновения. Я сидячая утка в закрытой зоне.

— Еда — это не выбор.

Я скрежетаю зубами и расправляю плечи, накапливая оставшуюся у меня моральную силу духа, помня, что он не может прикоснуться ко мне, если хочет продать меня неиспорченной.

— Двигайся.

Еще одна мрачная ухмылка. Это единственное, что умеет делать его рот? Улыбаться и глумиться? Адриан застал меня врасплох, отойдя в сторону настолько, что я смогла пройти мимо него.

— Тебе нужно поесть, Ваня.

— Почему? — хмыкаю я, направляясь к небольшому месту для сидения у окна, присаживаясь на край стула, чтобы он не видел, как мои ноги дрожат. — Значит, мой новый владелец не сломает меня с первого раза? Я лучше умру с голоду.

— Если ты будешь вести себя… — его голос становится игривым, но в этом есть острота. Острый, смертельный край. — Может быть, я позабочусь о том, чтобы ты попала к хорошему новому хозяину, который будет гладить тебя и заботиться о тебе.

— Или, может быть, я перережу тебе горло и сбегу, — шиплю я.

Его лицо падает, глаза становятся такими темными, что кажутся почти черными.

На этот раз застряла в нем ногой.

Времени кричать почти нет. Адриан движется так быстро. Он крепко сжимает мое горло и практически поднимает меня со стула, усаживая к себе на колени и занимая мое место на стуле с высокой спинкой. Одной рукой я безуспешно толкаю руку, обвившую мою шею, другой прижимаюсь к его груди.

— Молчи, Ваня.

Мое тело замирает от зловещей грани, которая портит его команду. Его рука сильнее прижимается к моей шее, выгибая мою спину, пока я не растягиваюсь у него на коленях, совершенно уязвимая. Я позволяю своим мышцам расслабиться, покорно погружаясь в него и проклиная его в своей голове.

Другой большой мозолистой рукой он сжимает мою челюсть, заставляя меня посмотреть в его смертельный взгляд.

— Не угрожай, если ты не выполнишь их, мышонок, — мурлычет он. — Пустые угрозы приводят к наказанию маленьких девочек, — его язык высовывается и облизывает нижнюю губу.

Ком в горле продолжает расти, пока не становится невыносимым. Слёзы текут по моим щекам, когда я киваю головой. Он держится еще несколько секунд, его взгляд на мгновение изучает мое лицо, прежде чем ослабить хватку на моем подбородке.

Его пальцы, обвившие мою шею, слегка ослабли. Я чувствую, как его большой палец ласкает мою точку пульса, без сомнения, наслаждаясь каждым отрывистым ударом страха.

— Могу ли я… — трудно противостоять этому постоянно растущему кому беспокойства. — Могу ли я увидеть свою семью?

Он издевается.

— Твою мертвую семью? Ты так сильно хочешь смерти?

Адриан меня травит, намеренно тыкает в мою открытую рану, но я не поддаюсь. Он хочет еще одного оправдания, чтобы причинить мне боль. Накажи меня. Унижай меня. Я ему этого не дам. Он знает, что я имею в виду. Мне не нужно объяснять себя.

— Ты хочешь, чтобы я отвез тебя туда, куда я бросил их гнилые тела? —