Лезвия и кости - Хизер К. Майерс Страница 15

Черт.

Я знал, что она имела в виду.

Она хотела, чтобы я трахнул ее так же, как ту девушку.

Как гребаное животное.

Только я знал, что это никогда не будет прежним. Я буду рваться в нее, неконтролируемый и дикий, а она будет принимать это. Мои пальцы будут царапать ее бедра, но она будет любить это и умолять о большем.

По мере приближения кульминации я чувствовал, как дрожит мое тело, как пульсирует член в моей руке. Я хотел быть рядом с ней, чувствовать, как она извивается подо мной, слышать, как она выкрикивает мое имя, когда я овладеваю ею.

Ее дыхание участилось, тело выгнулось еще больше, когда она приблизилась к краю. Ее стоны становились все громче, пальцы двигались быстрее, бедра дико выгибались.

"О, Адриан!" — вскрикнула она, ее голос дрожал от желания. "Да, да, вот так!"

Я едва мог терпеть. Я хотел только одного: выйти из темноты и взять ее, сделать своей.

"Сиенна", — задыхался я, мой голос был густым от возбуждения.

Когда ее оргазм достиг пика, все ее тело забилось в конвульсиях, и она издала крик, который заглушила рукой.

Черт, как же я хотел ее услышать.

Ее лицо раскраснелось, дыхание стало прерывистым, а глаза были плотно закрыты, она терялась в удовольствии от своей разрядки.

Я понял, что больше не могу сдерживаться, и, наблюдая за тем, как она распадается на части. Я громко застонал, мой голос охрип от страсти, а тело сотрясалось от силы моей кульминации. Моя рука двигалась быстрее, хватка все крепче обхватывала мой член, пока я чувствовал, как нарастает разрядка, каждое ощущение усиливалось от интенсивности момента. Наконец я почувствовал, как тепло моего семени пролилось на мою руку, и от удовольствия у меня подкосились пальцы ног, чего я раньше не испытывал. Когда оргазм захлестнул меня, я почувствовал, что все мое тело содрогается, а рука болит от силы моего освобождения. Я не ожидала… такого.

Он был более мощным, более насыщенным, чем когда я был с той девушкой.

Я не был уверен, что мне нравится чувствовать так много, когда вокруг меня тщательно выстроены стены, даже во время секса, чтобы я не чувствовал ничего.

Но, блядь… даже когда я кончил, наблюдая за ней, это было похоже на удар кувалдой по моей гребаной груди.

Что, блядь, она со мной делала?

"Блядь", — прошептала она, прерывая мои мысли. "Блядь, блядь, блядь. Что, блядь, я делаю?"

Медленно я отпустил хватку на члене и поправил штаны, вытирая пальцами излишки кончи. Сердце колотилось в груди, пока я восстанавливал самообладание.

Наконец мне удалось оторваться от стены, и мой взгляд задержался на Сиенне еще на мгновение. Она все еще задыхалась, ее тело сотрясалось от собственного оргазма.

В ее голосе звучало сожаление, и меньше всего мне хотелось услышать, как она произносит мое имя в таком тоне.

Ненависть заполнила мою грудь.

Ненависть к брату за то, что он забрал ее у меня.

Ненависть за то, что она еще не принадлежала мне.

И ненависть к ней за то, что она превратила меня в жалкую оболочку человека, которым я себя считал.

Я больше не узнавал себя, и это пугало меня больше всего.

7

Сиенна

На следующее утро я проснулась, чувствуя себя не отдохнувшей и не выспавшейся. Сон был некрепким, а когда мне все же удавалось задремать, мои сны были наполнены образами Адриана. Это было тревожно, так ярко он всплывал в моем подсознании, несмотря на то, что я часто вытесняла его из своих мыслей.

Приняв долгий горячий душ, чтобы смыть с себя усталость и остатки снов, я завернулась в халат и направилась вниз. Мои мысли были заняты только одним: кофе. Мне нужен был кофеин, чтобы стряхнуть с себя затянувшуюся сонливость и спутанные эмоции, которые оставила во мне эта ночь.

Дойдя до кухни, я с удивлением обнаружила, что Адриан уже там; кофе был готов. Он стоял у стойки, спиной ко мне, и наливал себе чашку. Внешность Адриана была поразительной: темные волосы, слегка спадающие на лоб, и резкие, угловатые черты лица, придававшие ему таинственный, почти загадочный вид. Его поза была расслабленной, но в то же время настороженной, и когда он повернулся, чтобы подтвердить мое присутствие, его глаза встретились с моими — они были темными, напряженными и содержали глубину, которую трудно было прочесть.

Я ненавидела, когда мое сердце учащенно билось при виде его. Это было неохотное влечение, которое я не хотела признавать, особенно потому, что я была с Донованом. И все же нельзя было отрицать тягу, которую я чувствовала к Адриану, — магнетическую силу, которая, казалось, притягивала меня, несмотря на все мои усилия сопротивляться ей. Напряжение прошлой ночи витало в воздухе между нами, являясь негласным признанием тех моментов, которые мы разделили, и неизведанной территории, которая лежала впереди.

Оглядывая кухню, я невольно искала хоть какие-то признаки черноволосой девушки, которая была с Адрианом прошлой ночью. Я не могла не задаться вопросом, здесь ли она еще, и этот вопрос не давал мне покоя, несмотря на мои попытки отмахнуться от него как от неважного.

Потому что меня это не должно волновать.

Я действительно, действительно не должна.

Но мне было не все равно.

Адриан взял чашку со стеллажа с кружками на дальней стене кухни, когда я заняла место у острова. "Ее здесь нет", — сказал он, не глядя на меня.

Я ненавидела высокомерие в его тоне, намек на то, что он точно знает, что я ищу.

Кого я искала.

Это было тревожно, как будто он мог читать мои мысли. Таланты Адриана казались безграничными, его способность преуспевать почти во всем, за что бы он ни брался, была хорошо известна. Он был прирожденным спортсменом, будь то спорт, учеба или умение читать людей. Его исключительные способности стали одной из причин того, что два года назад он был выбран первым на драфте,