Элли Даркинс - Волшебная ночь в Риме Страница 15

– Прости, – бросила она через плечо и забежала в свою спальню. – Вот уж эффектное появление. Я сейчас оденусь.

Рози лежала в детском кресле-качалке на кухне, держа в ручках бутылочку с остатками смеси, и, как догадался Ник, пролила большую часть смеси на себя и Лили, пока та вытирала ее бумажными кухонными полотенцами. Лили внезапно обернулась, и он отвел взгляд, не в силах смотреть на нее. Он по-прежнему видел перед своим мысленным взором ее обнаженную кожу, округлость плеча, изгиб талии.

Нет. Любоваться ее плечами – куда ни шло, но существуют границы, которые переходить не следует.

Ник смотрел на Рози и струйку молока, стекающую по ее подбородку. С наигранным недовольством схватил муслиновую тряпочку и принялся вытирать молоко с абсолютно невозмутимым видом. Не было необходимости вытаскивать ее из кресла, но Ник не мог оставить ее мокрой. Если собирался больше времени проводить с Лили, он не мог не обращать внимания на малышку.

Через несколько минут на кухню вошла Лили. Она натянула тенниску, которая скрыла от его взгляда все пикантные подробности ее тела.

– Спасибо, что помог. Я было сама взялась за это, но сделала только хуже. В конце концов, мы оба перепачкались.

– Все в порядке. – Он протянул ей тряпочку, вновь перекладывая на нее ответственность. Его взгляд был прикован к вырезу тенниски, где ключица плавно сливалась с плечом и с нежной кожей ее шеи.

Лили прижала к себе светловолосую головку Рози, и Ник отвел взгляд. Представил, как чудесно было бы оказаться на месте Рози, прижаться губами к нежной коже за ухом Лили и вдохнуть ее запах, как сейчас это делала Рози.

Всю следующую неделю, пропадая на работе по четырнадцать часов, Ник только и думал о том мимолетном поцелуе в щеку, о прикосновении ее нежной теплой кожи, фруктовом аромате шампуня и о жаре, исходящем от нее и словно обволакивающем его. Долгие одинокие ночи он строил планы, которым не суждено осуществиться. Грезилось вновь столкнуться с ней в том месте, где оборвался поцелуй, снова прижаться щекой к ее щеке, но на этот раз развернуть ее к себе лицом, приникнуть к губам, подхватить на руки и броситься в ее спальню, на кушетку или к кухонному столу.

– Мне очень жаль. Я пообещала, что приготовлю ужин, а сама еще и не начинала! – воскликнула она, качая Рози, заодно пытаясь убрать бумажные салфетки и муслиновые платки и грязную посуду, оставшуюся после завтрака, с кухонной стойки. – Представь, я даже не заметила, как быстро пролетело время.

Рози никак не желала успокаиваться. Пришлось Нику самому доставать продукты из холодильника и пытаться придумать, что бы такое приготовить на ужин.

– Не стоит. – Лили пыталась его отговорить, продолжая укачивать Рози. – Я скоро освобожусь.

– Не беспокойся, позволь мне все сделать самому. Я люблю готовить.

Лили удивленно взглянула на него.

– Скрытые таланты?

Ник приблизился к ней, взял у нее салфетку. Она на мгновение перестала укачивать Рози. Впервые с момента того короткого поцелуя она взглянула ему в глаза, и он утонул в этом взгляде.

– Ты еще многого не знаешь.

Теперь ей захотелось все узнать, выведать его тайны.

– Я не сомневаюсь, что ты предпочел бы не появляться в доме, где живет незнакомая женщина и ребенок, который постоянно срыгивает, и где даже не пахнет ужином.

– Все не так уж плохо, – с улыбкой ответил он.

«Что правда – то правда!» – вдруг понял Ник, произнеся эти слова. Он хотел ее любую, с вечно срыгивающим ребенком и прочими проблемами. В противном случае, если бы не эта ситуация, она была бы совсем другой. Не той женщиной, которая заботится о беззащитном ребенке. Не той женщиной, которая думает не о том, как прежде всего накормить младенца, а о своей внешности. И она, именно такая, привлекала его.

Он бросил взгляд на макушку Рози, которая уткнулась в плечо Лили и недовольно засопела, когда ее перестали укачивать. Если он хочет находиться вместе с той женщиной и чтобы Лили стала именно той, ему необходимо научиться терпению. И если уж эти несколько недель его чему-то и научили, так это ждать Лили.

– Ты нужна ей. Я приготовлю ужин. А когда она заснет, мы можем…

Лили снова взглянула на него, на этот раз на ее щеках появился румянец, и она улыбнулась:

– Мы можем поесть. И поговорить.

Робкая улыбка сделалась широкой и понимающей.

Ник принялся резать лук, изо всех сил стараясь отвергнуть попытки Лили помочь ему. Через десять минут в кастрюле на плите уже булькал соус. Ник отобрал у Лили деревянную ложку, которой она хотела помешать аппетитную жидкость.

– Разве ты не слышала пословицу «У семи нянек дитя без глазу». Не мешай. – И, пригрозив, что испачкает ее чистую футболку ложкой в соусе, сумел выпроводить из кухни.

Наконец, после того как она еще дважды заглянула на кухню, чтобы проверить, не требуется ли ему помощь, а Рози наконец заснула, они уселись за стол. Между ними завязалась непринужденная беседа.

Ник рассказывал о встречах с клиентами, делился своими планами на открытие производства новой товарной линии. Они заговорили и о ее жизни, но Лили удалось уклониться от многих его вопросов.

Он пытался понять, неужели она изо всех сил старается защитить его, оградить от Рози, понимая, что общение с ребенком причиняет ему боль.

Он не помнил, кто из них предложил посмотреть фильм, но, сидя вместе с ней в темноте на кушетке, жалел о том, что согласился на это.

Ник снова чувствовал себя подростком. Выбрав комедию, старательно избегая и намека на романтичность, они вели себя безнадежно наивно. И как наивный пятнадцатилетний мальчик, которого смутно помнил, он разрабатывал тактику поведения. Как нарушить молчание и придвинуться ближе? Он пытался угадать, действительно ли она смотрит фильм или, как и он, думает о чем-то совершенно другом.

Они условились быть друзьями, но, торча в офисе с утра до вечера, давая ей свободу и время подумать, Ник лишний раз убедился, что остаться друзьями будет очень нелегко. Особенно зная, что ее влечет к нему, как его к ней. Ведь она не стала этого отрицать. Просто сказала, что сейчас неподходящее время. Интересно, когда оно вообще будет подходящим? Скучала ли она по нему все эти дни? Обдумывала ли раз за разом их столь взрослое непростое решение сохранить платонические чувства?

Ник искоса взглянул на Лили, и она обернулась к нему. Ее губы приоткрылись, слова застыли на кончике языка.

– Я просто хотела принести выпить. Ты чего-нибудь хочешь?

Ее щеки снова порозовели. Ник подумал, на самом ли деле она собиралась сказать именно это. Но самое главное заключалось в том, что она поставила фильм на паузу, сдвинув ситуацию с мертвой точки. Он проводил ее взглядом и откинулся на подушки. Как дотерпеть до конца фильма? Это мучение. Невыносимое мучение. Лили наверняка тоже чувствует повисшее между ними напряжение. Интересно, ей тоже не дает покоя притяжение, возникшее между ними?