Кэти Регнери - Красавица и ветеран Страница 15

По-прежнему стоя на верхней площадке в ярких лучах послеполуденного солнца, он распахнул глаза.

– Вы дочка Джуди Кармайкл.

Кивнув, она вдруг испытала абсурдное желание извиниться за все синие ленточки, которые выиграла ее мать.

– Неудивительно, что все ваши гостинцы такие вкусные.

– Мама передает вам привет. Ей нравилась ваша мама. Очень.

– А моя мать восхищалась вашей.

– И я терпеть не могу сарафаны в цветочек.

– Я тоже. Покрой совсем не годится для моей хромоты. – Он начал осторожно, по ступеньке, спускаться вниз, и ей стало ясно, что, когда он передвигается медленно, его хромота становится не слишком заметна.

– Вот. Это я, – сказала она и развела руками, когда он, приблизившись, оглядел ее неопрятный наряд.

– И вы нравитесь мне, – сказал он, – такой, какая вы есть.

Она фыркнула.

– В драных шортах, испачканной футболке и с вороньим гнездом на голове?

– Меня устраивает.

– Моя сестра…

– Я не знаком с вашей сестрой, но пусть она оставит все свои сарафаны себе, если они не в вашем стиле.

– Я выгляжу адски.

Он встал напротив нее и отклонился назад. Обожженая сторона его лица была по-прежнему обращена к лестнице, а взгляд здорового глаза скользил по ее фигуре – медленно, лениво… почти эротично.

– Если ад выглядит именно так, то мне стоит пересмотреть свое представление о рае. Потому что я, похоже, серьезно его недооцениваю.

Она не собиралась делать то, что сделала следом. Она не думала, просто действовала, когда мягко приложила ладонь к гладкой коже его левой щеки и всмотрелась в его глаза. Ты должен был стать всего лишь статьей.

– Спасибо, Ашер, – сказала она.

***

Мир вокруг него закружился безумной каруселью, и Ашер на секунду прикрыл глаза, привыкая к прикосновению другого человека, который касался его добровольно, с лаской и нежностью. За исключением редких случаев, когда мисс Поттс клала руку ему на плечо, и еще более редких врачебных осмотров, к нему много лет никто не притрагивался. Тепло ее ладони, ее кожи, ласково прижатой к его лицу, было настолько неожиданным, настолько невероятным, что щеку начало покалывать от сладости этого ощущения.

Она убрала руку, и он открыл глаза.

– П-простите… Я не имела права…

– Я не жаловался, Саванна.

Ее брови сошлись на переносице, и он уловил в ней внутреннюю борьбу.

– Это было непрофессионально.

– Мне казалось, мы установили, что становимся друзьями. Я, конечно, давно не практиковался, но друзьям вроде разрешено время от времени прикасаться друг к другу.

Ее плечи расслабились.

– Я сегодня ходячая катастрофа.

– Хотите, поговорим об этом?

– Предполагалось, что я буду интервьюировать вас.

– Сначала дружба. Потом дела.

Он протянул ей руку и, когда она рассеянно приняла ее, потянул за собой наверх, в кабинет. Заметила ли она, что пропустила свои пальцы сквозь его пальцы, как только их руки нашли друг друга? Забилось ли ее сердце, как сумасшедшее, как у него?

– Им не понравилась моя подача, – проговорила она.

– Ваша подача?

– Мэддоксу Макнабу, редактору «Финикс Таймс», не понравилось, как я подала материал. Я хотела рассказать историю о том, как неприветливое отношение города повлияло на душевное состояние вернувшегося домой солдата.

– Веселенькая вышла бы статья, – сказал он, втайне радуясь тому, что ее жалостливый, пусть и правдивый текст завернули.

– Они сочли, что это недостаточно секси.

Ашер остановился и с недоверчивым выражением на лице повернулся к ней, стоящей на две ступеньки ниже.

– Недостаточно секси? Вы что, не сказали им о… обо мне?

Закатив глаза, она усмехнулась.

– Чтобы выглядеть сексуально, необязательно быть писаным красавцем. Вы очень даже секси, Ашер.

И его мир перевернулся во второй раз за две минуты. Он с подозрением всмотрелся в ее лицо, но не нашел ни следа насмешки. Она сказала это таким простым, таким искренним тоном, словно это на самом деле могло быть правдой. Его сердце нещадно заколотилось о ребра, и он, польщенный, почувствовал, что краснеет. Развернувшись, он увел ее в кабинет, где неохотно выпустил ее руку, чтобы притворить дверь.

Секси.

– Ну конечно.

– У вас бесконечные ноги, – сказала Саванна мягко, повернувшись к нему лицом.

Он прошелся взглядом вниз по ее телу, рассматривая ее ноги. Длинные, загорелые, в потертых шортиках, они напоминали о летних ночах в старшей школе, когда его в то время безупречные ноги переплетались с ногами какой-нибудь симпатичной девчонки на покрывале для пикника.

– У вас тоже, – ответил он.

И с безграничным удовольствием увидел, как она покраснела и тряхнула головой.

– Вы прочитали все эти книги?

Меняем тему. Ладно.

– Да.

– Все-все?

– Да. Саванна, вы мой первый гость за восемь лет.

Сцепив руки за спиной, она подошла к полкам, на которых стояли книги с особенно цветастыми корешками. Романы. Как назло. Ему пришло в голову отвлечь ее своей обширной коллекцией научной литературы и поразить своими познаниями в области всемирной истории, но, увы, было поздно. Она уже догадалась, на что смотрит, и Ашер приготовился к шуточкам на этот счет.

– Вы сказали все, верно? – спросила она, бросив на него лукавый взгляд.

Вот ведь какая!

– Что я могу сказать? Романы – моя слабость.

– Ну… по-моему, это секси, – проговорила она, поворачиваясь обратно к книгам. – Возможно, мне стоит написать об израненном ветеране, который, вернувшись с войны, увлекся чтением дамских романов.

Он пожал плечами. Все лучше, чем жалостливая статья.

Саванна заметила у стены лестницу, с помощью которой он добирался до верхних полок, и, поднявшись на пару ступенек, вытащила томик с невероятно кричащей обложкой. Прочитав аннотацию, она повернула обложку к нему лицом.

– Дева туманных топей?

Он попытался выхватить у нее книгу, но она подняла руку над головой и заговорила голосом из киношных трейлеров:

– Сумрачный чужеземец из далеких краев… пышногрудая красавица с зеленых берегов Англии…

– Дайте сюда, – потребовал он.

Она захихикала.

– …противостоят непримиримой страсти… – непримиримой страсти, Ашер! – в то время, как…

Он снова попробовал отобрать у нее роман, и когда она, отклонившись назад, потеряла равновесие и начала падать, его рука словно тиски обвилась вокруг ее талии, притягивая ее к его груди. Он крепко прижимал ее к себе, пока ее ноги не коснулись пола. Но и тогда не отпустил ее.