Ольга Егорова - Розовая пантера Страница 15

Вопросы эти в данной ситуации были уже скорее риторическими. Отца, к счастью, не было дома — снова ушел на сутки. Бесшумно захлопнув дверь, он наклонился развязать ботинки и обнаружил на полу рядом с полкой туфли. Знакомые ярко-красные туфли на тонкой и высокой шпильке, каких его мама даже в самой ранней молодости, наверное, не носила. «Черт», — простонал он мысленно, не находя других слов и втайне подозревая, что это не просто ругательство, а эпитет, которым он в сердцах наградил конкретного человека. То есть конкретную женщину, которая на черта внешне была совсем не похожа. Только вот какую из них двоих?

В этом он не успел разобраться — все еще склонившись над ботинками, увидел в поле зрения приближающиеся к нему в тапочках ноги обладательницы красных туфель. Блеснули черным глянцем капроновые чулки…

— Алексей! — всплеснула руками мать, появившись почти сразу же из-за спины Людмилы.

— Ну Алексей. Уже двадцать два года Алексей…

Людмила стояла, сложив на груди руки, в черном облегающем платье со стразами, с высокой прической, прихваченной рубинового цвета заколкой, с рубинами в ушах, в облаке «Черутти» — и в клетчатых тапочках, которые на два размера превосходили размер ее ноги.

— Господи, что это? — снова всплеснула руками Анна Сергеевна.

— Это? — Алексей лихо, с первой попытки отодрал пронзительно каркающую кошку от груди и бережно усадил на пол. — Это кот. То есть, я хотел сказать, кошка, мать ее… была вороной, кажется. Поэтому она так странно мяукает. Не обращайте внимания.

— Вороны не рожают кошек, — послышался холодный голос Людмилы. — Где ты был? Ты пьяный?

— Наглухо, — подтвердил Алексей, шатнувшись в сторону и икнув для большей убедительности. — Я наглухо пьяный, а вороны вообще не рожают. Они яйца откладывают.

— Где ты был? — снова повторила она вопрос, оставшийся без ответа.

— В зоопарке, где же еще. На выставке редких животных. Вот, прихватил с собой один экземпляр. Хотел вас порадовать…

— Алексей, прекрати паясничать! — почти прокричала мать.

Он подошел, легонько обнял за плечи их обеих, заранее зная, что это окажется пустым утешением.

— Ты же ушел, сказал, что в театр…

— Я и шел в театр. Честное слово. А попал в зоопарк. Такое бывает. Да успокойся, мама. Ну вот же я, ничего не случилось. А мы сами разберемся с Людмилой. Правда, Людочка?

Людмила молчала, благоухая «Черутти».

— Пойдем. — Он потянул ее за собой в комнату и снова обернулся к матери. — Мам, прости. Этого кота на самом деле больше некуда было девать. Абсолютно некуда, пришлось взять его с собой. Но он ничего, нормальный кот, мам. Правда, с ним даже дружить можно…

— Ты же сказал, что это кошка?

— Ну кошка, какая разница…

— Большая! Что ты с котятами собираешься делать? Топить?

— Мама! — укоризненно ответил Алексей. — Она же еще не беременная! Она же еще маленькая совсем…

— Маленькая, так вырастет!

— Ну вот когда вырастет…

Анна Сергеевна подняла котенка с пола.

— Шерсть какая-то розовая в когтях… Откуда это?

Людмила метнула взгляд в сторону котенка — короткий, но многозначительный. Алексей поспешил затолкать ее в комнату, сделав вид, что не расслышал вопроса.

— Алеша, ты кушать-то будешь?

— Нет, спасибо, мам, я курицу поел.

— Курицу?..

— Да, что-то мне сегодня захотелось…

Он закрыл дверь, позволив Анне Сергеевне переварить поступившую информацию.

— Может, ты беременный, — послышалось из глубины комнаты.

Он обернулся — Людмила стояла спиной. Она знала, что он терпеть не может куриное мясо. Алексей молчал.

Он на самом деле просто не знал, что сказать. Паяц, проснувшийся в нем на пороге, хихикая и растягивая в кривой усмешке губы, настойчиво нашептывал на ухо: «В слезах отчаянья Людмила от ужаса лицо закрыла — увы, что ждет ее теперь!»

Но это был не вариант. Разыгрывать фарс дальше не хотелось, да и не имело смысла.

— Извини. Ты меня ждала, а я не пришел. Я подлец, наверное.

— Можно было заранее позвонить и сказать, что у тебя другие планы.

— Можно было. Если бы они были, эти другие планы. Но я честно шел в театр.

— Только не говори, что попал в зоопарк.

— Я и не говорю.

— Наверное, скажешь сейчас, встретил старого приятеля.

— Встретил. Приятеля, — согласился он, немного подумав. — Старого.

— И вы с ним немного посидели в баре. Выпили по кружке пива.

— Посидели, — снова согласился Алексей. На самом деле возразить пока что было нечего.

— Это он, твой старый приятель? — Людмила обернулась. Глаза были слегка влажными, в руке — газета. Та самая газета, вчерашняя газета с кроссвордом, которую он и не подумал выбросить или по крайней мере убрать с глаз долой. И вот теперь его приперли к стенке.

— Он. — Возражать показалось бессмысленным.

— Что-то он не слишком старый.

— Не слишком, — согласился Алексей. — Молодой, можно сказать даже.

— Можно сказать даже слишком. — Людмила усмехнулась, пытаясь придать лицу равнодушное выражение. — Слишком молодой. Ты, кстати, знаешь, что в Уголовном кодексе есть статья за совращение несовершеннолетних?

— Да?

— Да.

— Учту, когда буду совращать. — Некоторое время они молчали.

— Это значит — все? — спросила она наконец тихо.

— Не знаю, — откровенно ответил он, почувствовав, что силы окончательно иссякли. Но он на самом деле не знал, что все это значит.

Снова воцарилось молчание.

— А розовый цвет ей, наверное, к лицу. Знаешь, мультфильм такой есть, «Розовая пантера» называется. Дети вообще любят мультфильмы и часто воображают себя их героями. Это возрастное.

— Значит, пройдет, — откликнулся Алексей. Людмила поднялась, положила газету на стол. Прошла, задев только облаком аромата, к выходу.

— Позвони, если захочешь. Только не думай, что я буду ждать.

Дверь захлопнулась — немного громче, чем обычно. Совсем немного, но все же громче.

«Да мало ли художников в Саратове?» — подумал Алексей, вспоминая полотна в ящике ее письменного стола. Мысль, однако, облегчения не принесла. Не стало легче и в тот момент, когда он услышал звук захлопывающейся входной двери.

— Алеша! — тут же появилось в дверном проеме лицо матери. — Что же ты Людочку не проводил?

— Она не захотела, мам.

— Не захотела, — усмехнулась Анна Сергеевна. — Поссорились?

Алексей молчал.

— И правильно, и нечего теперь расстроенный вид делать! Прождала тебя весь вечер, волновалась, мы уж чего только не передумали. Ты где был-то?

— Приятеля встретил.

— Приятеля… Эх, ты! Андрюшку, что ли?

— Мам, давай не будем…

— Не будем… — вздохнула мать. Только в этот момент он заметил, что в руках у нее банное полотенце. Заметил, потому что услышал знакомое, только чуть приглушенное карканье.