Людмила Маркова - Небо любви Страница 15

«Ничего, Юлька все поймет. Надо предупредить Елену Васильевну и Стаса. Так, так, спокойно, все нормально. Где мой паспорт? Ага, вот он, в сумочке. И билет тут же. Теперь деньги. Так. Тоже на месте. Все, все. Надо заказать такси. А где же зарядное устройство? Боже. Где оно? Ах, вот оно. Здесь же в сумке. Все, все. Спокойно».

В одном из самых больших ящиков среди медикаментов, присланных для частной клиники Луиджи Бусеми, находилась партия оружия.

— Луиджи, выручи, приятель, — попросил его комиссар полиции, — понимаешь, чтобы получить несколько несчастных пистолетов, так необходимых для нашей охраны, требуется пройти кошмарную бумажную волокиту. А через тебя это быстро и удобно. А потом, задним числом, я все оформлю законным путем. Ну, не бойся, никакого криминала здесь нет. И, кроме того, мы тебе хорошо заплатим.

— Ну, ладно, — после некоторых колебаний согласился Луиджи. — Только денег мне не надо. Считай, что я просто делаю дружескую услугу. Самое главное, чтобы мои действия не противоречили закону.

— Если тебе не надо, то твоей жене не помешают лишние деньги. Насколько я знаю, она заботится о своей клинике, как о собственном ребенке. Ты назови мне номер ее счета в банке, а я перечислю некоторую сумму.

— Нет, нет, я категорически против!

— Ты сделай вид, что ничего не знаешь. А я придумаю, под каким предлогом перевести твоей жене эту сумму, — уговаривал комиссар, разливая по бокалам рубиновое вино.

После двух бокалов Луиджи стал сговорчивей и продиктовал собеседнику номер Сониного счета.

— Да. И еще один момент, — продолжил комиссар. — Надо сделать так, чтобы, во избежание всякой огласки, товар разгружали мои люди.

— Хорошо, — согласился быстро захмелевший Луиджи, не найдя в предложении комиссара ничего предосудительного.

На следующий день, присутствуя при разгрузке товара, Луиджи очень удивился, заметив, что для нескольких пистолетов, необходимых для охраны, ящик слишком большой. Когда незнакомые грузчики стали загружать в свой фургон зачехленные стволы, Луиджи забеспокоился:

— Послушайте, что это? Я на такое не соглашался.

Грузчики молча делали свое дело, не обращая внимания на возражения Луиджи.

— Будьте добры объяснить мне, что происходит? — закрыл дорогу к фургону сеньор Бусеми.

Один из грузчиков достал из кармана телефон, набрал номер комиссара и протянул трубку Луиджи.

Комиссар уже без прежней любезности сказал:

— Послушай. У меня нет времени, чтобы объяснять тебе всякие нюансы. А на счет твой жены я уже деньги перевел, как обещал.

— Проклятие! — взревел Луиджи. — Обвели, как мальчишку.

В заботах последующих дней это неприятное событие начало стираться в памяти. А когда из Москвы позвонила Сонечка и рассказала, что свадьба не состоялась и что она вынуждена остаться на некоторое время с Юлькиными детьми, Луиджи и вовсе переключил свое внимание на московские события.

Но однажды он заглянул на склад, чтобы убедиться, что заказанное новое медицинское оборудование прибыло в целости и сохранности. Увидев там незнакомых людей, он призвал к ответу своего охранника и ближайшего помощника Чезаре:

— Послушай, дружище, что это за люди разгуливают у нас на складе?

— Понимаете, я отпустил сегодня бригаду, ожидая поступление товара з-завтра, — заикаясь, оправдывался Чезаре.

— Что за чушь ты несешь? Ты знаешь, сколько стоит это оборудование? Миллионы! Надо все досконально проверять, чтобы в случае брака предъявлять претензии сразу.

Луиджи подошел к груде коробок и разорвал целлофан, которым была обернута одна из картонных коробок. Перед его глазами предстала ужасающая картина. Белый порошок аккуратными стопками заполнял коробку доверху.

— Что это?! — закричал Луиджи. — Я заявляю в полицию.

— Луиджи, подожди, я все объясню. Я виноват, — взмолился Чезаре. — Прости, я сделал это ради отца. У него последняя стадия рака желудка. Он очень страдает. Боли невыносимые. Все средства уходят на морфий. Но и он уже перестал помогать. Отец умирает, а я не могу облегчить его страданий.

— Почему ты скрыл это от меня? — уже тише спросил Луиджи. — И потом, разве мало я тебе плачу?

— Прости меня, Луиджи, прости, я понимаю, что предал тебя. Но мне хорошо заплатили и вдобавок дали несколько пакетиков для отца. Ему теперь до самой смерти хватит. Врачи говорят, что жить ему осталось не больше двух недель.

— Что они попросили у тебя взамен?

— Присутствовать при погрузке оборудования и пропустить коробку с порошком. И еще заменить грузчиков. Вот и все.

— «Вот и все». Болван, ты хоть соображаешь, во что мы влипли?! Теперь нам не выпутаться из этого дерьма! — орал Луиджи, понимая однако, что первый шаг к тому, что произошло, сделал он сам, когда согласился на провоз оружия.

Поздним вечером к дому Луиджи Бусеми подъехал фургон, из которого неслышно выпрыгнули шестеро вооруженных людей, одетых в камуфляжную форму карабинеров. Услышав предупредительный крик Чезаре, Луиджи вскочил с постели и лихорадочно начал нажимать на кнопки сейфа, где вместе с ценными бумагами лежал револьвер. Едва он успел взвести курок, как дверь с треском распахнулась, и полицейская пуля прошила ему плечо. Луиджи выронил оружие.

— Бабу ищите! — кричал огромный человек в маске.

— Нет нигде.

— Лучше ищите, олухи!

Оглушенного Луиджи втолкнули в фургон, в котором с заклеенным ртом и со связанными руками уже лежал избитый охранник.

Один из карабинеров надел перчатку, взял в эту руку револьвер Луиджи и в упор выстрелил в мертвое тело полицейского, в котором уже находилась пуля, выпущенная из оружия Чезаре.

— Бесполезно отпираться, Бусеми, вы обвиняетесь в убийстве карабинера, незаконной провозке оружия и участии в наркобизнесе, — говорили ему на допросе. И, не услышав от Луиджи ни слова, били. Потом снова допрашивали и снова били. Когда Луиджи терял сознание, его обливали холодной водой и продолжали пытать. — Ваши счета арестованы. Охранник дал против вас показания. Единственное, что может облегчить вашу участь — это пароль счета вашей жены. Кстати, где она?

— Я не знаю.

— Пароль ее счета?

— Не знаю.

— Я тебя уверяю, ублюдок, что уже завтра ты расскажешь все.

В другой камере очнувшийся Чезаре увидел над собой озабоченное лицо карабинера.

— Вы не узнаете меня? Я — Джузеппе Лускони, старый друг вашего отца.

— Нет, простите, не помню, — подозрительно посмотрел на него Чезаре.

— Вы мне не верите, я вижу. Но вам обязательно надо вспомнить. У нас мало времени. Разве отец не рассказывал вам, что однажды в горах спас сорвавшегося альпиниста, бывшего с ним в одной связке. Он мог перерезать веревку, но не сделал этого. Ваш отец дал мне второе рождение. Я приезжал к вам, когда еще была жива ваша матушка.