Татьяна Алюшина - Красота по-русски Страница 16

Лена все старалась отблагодарить как-то за помощь и внимание, но Зоя Львовна от подарков отказывалась категорически, настаивая на нормальной соседской взаимопомощи.

Лена решила пойти другим путем и выразить свою благодарность небольшими «комплиментами» – билетами в кино на премьеру, в театр, вот на выставку.

– Леночка, я зашла спросить, как вы завтра планируете пойти на выставку?

– Днем заберу Василия Федоровича из школы, привезу домой, вернусь на работу, а часов в шесть заеду за вами обоими, – огласила расписание дня она.

– Леночка, вы меня простите, конечно. Но можно спросить, зачем вам мотаться туда-сюда? Давайте я Васеньку заберу из школы и приведу домой?

– А вам это не трудно? – осторожничала радоваться Лена.

– Да что вы! – оптимистично уверила соседка. – Школа в десяти минутах ходьбы. Я с удовольствием прогуляюсь с Васенькой. Он у вас совершенно необыкновенный мальчик!

– Вы меня очень выручите, Зоя Львовна! – от избытка чувств сцепив ручки в замок, порадовалась Лена.

На следующий вечер, вернувшись после выставки, они сидели втроем в кухне, делились впечатлениями, «гоняли» чаи, и неожиданно Зоя Львовна сказала:

– Леночка, вы очень много работаете, и я хотела предложить вам одну идею.

– Работать меньше? – предположил Васька.

– Нет, – мягко улыбнулась Зоя Львовна и погладила его по голове. – Я могла бы забирать Василия Федоровича из школы, приводить домой, кормить обедом и присматривать за ним до вашего возвращения с работы.

– Зоя Львовна… – даже растерялась от такого фантастичного подарка Лена, – но у вас свои дела, заботы.

– Да что вы, Леночка, какие заботы? – отмахнулась Зоя Львовна. – Я совершенно одинокий человек. У меня нет близких родственников, только двоюродные племянники, но они живут не в Москве. Мы и с их родителями не были близки, а с ними и подавно, практически и не общаемся, так, перезваниваемся раз в год, а то и реже. Мне еще далеко до семидесяти, пока не старуха и, слава богу, здорова и хорошо себя чувствую. У меня нет особых дел, только хобби, встречи с подругами, прогулки. И, знаете, очень хочется быть еще кому-то полезной, нужной. А вышивать крестиком и вязать я прекрасно смогу и перед вашим телевизором.

Ленка слушала ее, зачарованно открыв рот, и никак не могла поверить в возможность такой невероятной удачи.

– Я вам зарплату буду платить! – бухнула она первое, что пришло в голову.

– Да господь с вами! – возмутилась Зоя Львовна. – У меня вполне приличная пенсия, я, знаете, отношусь к разряду элитных пенсионеров, да и мой покойный муж был академиком, и я кое-что получаю и за него как вдова. На жизнь безбедную и кое-какие прихоти вполне хватает. Не станем омрачать деньгами хорошие отношения.

– Я не знаю, что сказать! – призналась Ленка, сдерживая слезы. – Я поверить не могу!

– Лена, не плачь! – сурово распорядился Васька. – Зоя Львовна, вы бы нас с Леной, конечно, очень выручили, но просто так это не делается.

– Что значит «просто так»? – удивилась соседка. – А как делается, Васенька?

– Взаимно, – растолковывал он. – Если вы хотите нам помогать, то и нам должны разрешить помогать вам.

– В чем же? – мудро улыбалась Зоя Львовна.

– А во всем! – постановил Васька. – В жизни! Просто во всем, как родные!

– Хорошо, – кивнула Зоя Львовна. – Я согласна!

– Мы тоже согласны! – решил за них обоих Васька. – И спасибо вам большое, а то Лена совсем извелась.

Дамы дали волю непрошеным слезам, и таким вот чудесным образом в их жизнь вошла Зоя Львовна. Когда Лена уезжала в командировки, Зоя Львовна перебиралась в их квартиру, чтобы находиться с Василием постоянно. Она не спрашивала Лену о причине столь чрезмерной опеки сына, ее страхов за него и категорического нежелания оставлять мальчика одного хоть на пару часов, принимая все как есть без объяснений.

Зоя Львовна никогда не задавала Лене или Ваське вопросов про их личную жизнь – скажем, про Васькиного отца. Так же как и о непростом отношении Лены с ее родителями и их непонятной холодности к внуку. Она с Василием ездила летом к старшим Невельским на дачу погостить, но и с ними не вела разговоров о семейных взаимоотношениях. А родители так и подавно не рвались обсуждать эти темы.

Святая – никаких сомнений!

Поэтому Лена относилась к соседке как к члену семьи и могла простить Зое Львовне все что угодно, хотя поводов для разногласий не возникало ни разу.

Смотри утверждение первое – святая!

Но сегодняшним вечером Ленка поймала себя на том, что тяготится этим разговором застольным. А еще больше обсуждением Дениса. Ей хотелось побыть одной, подумать, осмыслить небывалые открытия сегодняшнего дня. Чем она и занялась ночью, после того как Зоя Львовна ушла, а Васька улегся спать.

Лена ждала завтрашнего дня с нетерпением, с какой-то внутренней суетливостью, но, возбужденная, никак не могла заснуть, выбралась из кровати и блуждала по темной квартире то улыбаясь, то хмурясь своим мыслям беспокойным.

Ну ладно! Честной с собой она быть умеет!

Ну да, да! Она торопит это вяло ползущее «завтра» не только потому, что ей не терпится осуществить давнишнюю мечту – увидеть близко, рассмотреть внимательно работы Арбенина! Все это распрекрасно, да только ей… ей хотелось снова его увидеть, услышать этот голос низкий, насыщенный, мягко рыкающий, когда Денис выражает недовольство, и глаза! Темно-зеленые, нечитаемые глаза, в которых скрыты все его мысли и чувства. Только однажды, когда Арбенин выговаривал Лене в машине, девушка заметила в его глазах отблеск чувств.

– Ну что, Елена Алексеевна? – шепотом спросила она у себя. – Не понравился он тебе, говоришь?

Ну, не понравился с первого взгляда и после общения казусного! Ну, на самом деле угрюмый, закрытый, мрачный мужик! Да сколько угодно! И пожалуйста!

«Это ты перед остальными барышнями имидж бирюка нелюдимого поддерживай, Денис Васильевич! – думала, улыбаясь, Ленка. – А мне, извини, про тебя все твои работы сказали и ты сам!»

Он Арбенин, и этим все сказано!

Ближе к рассвету Ленка решила: нет, пожалуй, что бы там ни вызывали в ней его глаза и сам он, ни в какие более близкие, личностные отношения с Денисом соваться не стоит! Более того, сильно не рекомендуется! Она может увлечься всерьез, по-настоящему, а расставаться придется неизбежно! Нет, нет! Только профессиональный интерес!

– Вот так! – закрепила голосом решение Лена и пошла спать.

Следующий день тянулся и тянулся, как пережеванная, безвкусная жвачка! Лена уж миллион дел успела переделать на работе, а Арбенин не звонил.