Понедельник – день тяжелый (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна Страница 16

— Ты давай поосторожнее с такими предложениями! — предостерегла я Черкасова уже в машине. — Мы с братом и так молимся ежедневно, чтобы она не дай бог из школы не уволилась! Куда будет свою кипучую энергию девать? Только на нас!

— Ну и дура ты, Самохина! — констатировал Артем. — Это же здорово, когда ты кому-то нужен, когда тебя так кормят, воспитывают, и… даже заставляют двигать фамильные шкапы!

Пораженная его неожиданной серьезностью, я молчала всю дорогу, поглядывая на сосредоточенный черкасовский профиль. Только уже у своего дома нерешительно спросила:

— А твои родители что?.. они?..

— Да живы, живы, слава богу! — буркнул Артем. — Только взяли и развелись на старости лет, прикинь?! Еще и разменялись. Теперь отец над своей молодухой трясется, мама своему новому диетическую кашку варит…

Искоса глянул на меня.

— Да знаю, что ты скажешь! Я уже давно взрослый и самостоятельный, а мать-отец из ума не выжили, имеют право на счастье… новое. Но дома родного у меня теперь нет… Так, всё, вылезай уже, я устал с вашей мебелью до чертиков!

Не подобрав, что сказать утешительного в ответ на такую неожиданную откровенность (мы ведь никогда не беседовали о жизни-проблемах самого Черкасова), я вылезла из машины. Спохватилась:

— Спасибо, что выручил! А то мы бы с мамой реально себе грыжи заработали!

— Сочтемся, — буркнул наш ведущий и уехал. Интересно, что же он в отдачу долга потребует? Если что неподъемное — так я ведь его о помощи вовсе не просила! И даже не намекала.

Я поднималась по лестнице, прикидывая, что бы чувствовала, если б мама — подумать смешно (и страшно!) — завела себе на старости лет… хахаля. Нет уж, пусть лучше продолжает нас с Димкой строить и дергать!

А мебельный транспортер я ей куплю.

Как ни странно, родительница позвонила тут же. Я-то думала, продолжит заниматься раскладкой одежды до самого утра, чтобы потом всю неделю умирающим голосом сообщать, как же она измучена, как болит спина, руки, плечи, шея, голова (нужное подчеркнуть). Я насторожилась:

— Ма-ам? Ничего не случилось? Шифоньер там на тебя, случайно, не рухнул?

— Вот типун тебе на язык, чего родной матери желаешь! Звоню узнать, как вы добрались. Артем же тебя до самого дома довез?

— Ага.

— Что ж ты раньше не сказала, что с ним работаешь?

— Здра-асьте, я ведь говорила, что меня в эту фирму сокурсник рекомендовал!

— Но я же не знала, что это тот самый Артем Черкасов!

— А если бы знала, то что? — скептически вопросила я. — Запретила бы в «Орионе» работать?

— Помню-помню его, хороший мальчик. И кушал всегда хорошо…

Я фыркнула. А какой нормальный студент, тем более живущий в общаге, вообще харчами перебирает? Сильно подозреваю, что как раз мамина стряпня и определила выбор места подготовки нашего проекта!

Однако задумчивая интонация родительницы настораживала. Интуиция меня не подвела: следующий вопрос был задан якобы небрежным тоном:

— Женат уже, наверное?

— Нет, — и предвосхищая продолжение, я торопливо добавила: — Но встречается! С серьезными намерениями!

Никогда не задавалась вопросом — встречается ли Черкасов с кем-нибудь? Но почему бы нет?

— Ну во-от, опоздали! — опечалилась мама. — Что ж, правильно, такие на дороге не валяются, умные девушки их сразу подбирают!

— Ты уж определись: если «не валяются», то откуда же их «подбирают»? — решила я блеснуть остроумием.

— Не умничай! Спать иди! — рыкнула родительница. — Завтра рабочий день, вставать рано! Спокойной ночи!

— Спокойной, — вздохнула я в замолкшую трубку. Тебе бы, мамочка, самой не мешало помнить об этом, когда затеваешь великие перестановки средь трудовой недели!

Я подержала мобильник в руке, борясь с неожиданным и глупейшим желанием в свою очередь позвонить Черкасову — спросить, благополучно ли он добрался до дому. Только понятно, куда меня пошлют. И причем вполне справедливо!

Да-а, кстати! А я ведь сегодняшним вечером ни разу даже не подумала набрать Стаса. Вот что животворящая сила фамильного шифоньера делает!

А Димку я просто прибью.

ЧЕТВЕРГ

— И убери с лица эту свою злорадную ухмылку! — распорядился Черкасов.

— А чё я? — невинно отозвалась я. — Я ничё! Совершенно!

На самом деле, улыбка на лице появлялась сама, когда я замечала, как наш ведущий то шеей крутит, то потирает плечо, то выгибает натруженную спину.

— Что, железо вчера перетягал в тренажерке? — сочувственно вопросил Макс, тоже заметивший неладное. Черкасов покосился на меня (прикрыв нижнюю половину лица распечаткой, я беззвучно хихикала) и отозвался размыто: мол, да, лишнего передви́гал…

А нечего было нарываться, просто Тимур… без команды нашелся! Хотя без Артемовой помощи это я сегодня ползала бы по стеночке, если вообще ползала! Проснувшаяся совесть принялась немилосердно меня щипать и долбить: благодаря гуманистически-вредному родительскому воспитанию она у меня вообще переразвита. На пару с суперответственностью. Добилась-таки, грымза, что я понеслась в обеденный перерыв в аптеку!

И теперь помахивала купленными пластырями перед лицом хмурого Черкасова, казенным голосом вопрошая:

— Больной, лечиться будем?!

— Что там у тебя?

Я выложила перед ним пластыри веером на выбор: тут тебе и китайские, и корейские, и даже российские! Противовоспалительные, обезболивающие, заживляющие…

— Поправляйся, добрый человек! Я еще анальгетики взяла, надо?

Погремела коробочкой с таблетками, как детской погремушкой над капризничающим ребенком.

— Для себя сбереги, пригодится, как начнешь мозги напрягать в следующем проекте! — буркнул Черкасов. Тревожно засосало под ложечкой, но я постаралась сохранить хорошую мину. Пропела:

— Ой, совсем тебе забыла сказа-ать! Надо же было вчера ванну горячую с солью принять: очень помогает, когда мышцы перетрудишь. Ты же к физнагрузке у нас явно не привычный.

— Как будто ты в тренажерке каждый день упарываешься! — огрызнулся Артем. — Ну, или совершенно без пользы.

И еще, гад этакий, отвалился на спинку кресла, детально и скептически оглядывая меня с головы до пят!

Вот как будто я виновата, что набираю вес лишь при одном только взгляде на пирожные и булочки! И все эти кэгэ неизменно складируются в районе бедер, на которых сейчас Артемов взгляд и задержался. Я подперла руки в боки, выставила ногу и с вызовом скомандовала:

— Ну, давай, приступай!

Черкасов пару раз моргнул и вскинул глаза.

— А? К чему? Ты сейчас чего от меня ожидаешь?

— Валяй, перечисляй, что конкретно тебя в моей фигуре не устраивает! Можешь подробным списком — чего мелочиться! А потом еще в рабочий чат скинь, вдруг кто из дорогих коллег пунктов добавит! Стыдите меня, стыдите!

Черкасов неожиданно поднялся.

— Самохина, ты чего завелась с пол-оборота? Или я на больную мозоль наступил?

Прямо-таки в точку попал — на больную! Стас частенько намекает, да в последнее время уже прямо говорит про лишние килограммы и сантиметры. Мол, современные девушки должны успешно совмещать карьеру с регулярными тренировками и уходом за собой. Когда однажды я демонстративно потыкала пальцем в его уже заметный живот, Стас мгновенно его подобрал и на полном серьёзе заявил, что к мужчинам это не относится.

Получается, сейчас я психую не из-за Артемова замечания, а высказываю возмущение своему парню. Заочно. Очно я его берегу, ведь Стас такой обидчивый…

Ага, а ты-то свою обиду потихоньку переживешь. Или выплеснешь вон… на Черкасова!

Артем взмахнул рукой, собираясь продолжить, но тут же, скривившись, схватился за плечо. Признался:

— Вот лично мне габариты Шварценеггера вчера бы очень пригодились!

Фу-ух… Частично успокоенная его шуткой, частично чувством вины — шифоньер-то мой! — я хмыкнула:

— Что, укатали сивку крутые горки?