Развернуться на скорости (СИ) - Николаева Елена Страница 16

— Моя личная жизнь не должна тебя волновать. Как, впрочем, никогда не волновала.

— Ошибаешься, — подхожу к ней, вторгаясь в зону её личного комфорта. Ставлю ладони рядом с её и наклоняюсь так близко, что начинаю улавливать знакомый запах кожи. Впервые за долгое время вспоминаю, какой он сладкий. Всё, что осталось от прежней Виктории. Только сейчас обращаю внимание на серьги, которые выбирал для неё четыре года назад.

Какого хрена? Разве ненавидя, не выбрасывают вещи, связанные с неприятными воспоминаниями?

— Сколько лет вы женаты? — сбавляю тон, глядя, как приоткрываются её губы навстречу моим. Пытаюсь найти сходства с Яной. Сёстры совершенно разные, как день и ночь. К Вике нисколько не тянет. Возможно и к лучшему, что наши пути разошлись, ведь в ней я искал забвение. Лерка всегда оставалась для меня лучшей.

— Четыре, — шепчет немного растерянно, сосредоточенно изучая моё лицо. — Какое это теперь имеет значение?

— Хочу понять, когда ты успела выбрать его между тем, как я утром ушёл от тебя счастливой и вернулся за тобой спустя непродолжительное время.

Между нами виснет напряжённая пауза. Вижу по её глазам, как мечутся мысли в её голове. Вика закусывает нижнюю губу, сожалея о чём-то важном, о чем пытается промолчать. Делает рваный вдох, возвращая на лицо прежнюю холодную маску.

— Странно, что именно сейчас тебя это волнует, Женя. Только не нужно врать, что ты меня искал.

— Постой! — пресекаю попытку отстраниться, ловя её за тонкое запястье и притягивая обратно к себе. — Почему Исаев? Четыре года назад ты исчезла без объяснений. Не оставила ни одной записки. Я опросил соседей, и мне никто не дал наводящего ответа. Ты должна была хотя бы намекнуть.

— В моей жизни ты был проездом, Женя. Я тебе ничего не должна! Разве пары дней недостаточно для мужчины, чтобы определиться, чего он хочет от женщины? Я позволила себе лишнее. Как дура ждала, что ты объявишься, но этого не случилось. В один день я поняла, что пора двигаться дальше.

— Эти четыре года ты обо мне вспоминала?

— Я тебя ненавидела, Женя! — вырывает запястье из моей хватки и отступает назад, увеличивая между нами дистанцию. — Больше не подходи к Яне. Ей ни к чему женатый мужик. Не смей её трогать, лжец! — бьет словами наотмашь. — Она заслуживает счастья, которое ты не сможешь ей дать. У тебя оно одноразовое!

— В то утро… Когда мы расстались на время, я схлопотал пулю в спину, прикрывая своим телом девушку друга. Поэтому не вернулся к тебе вечером. Неделю провёл в коме. Реабилитационный период не позволил мне вовремя объяснить причину своего отсутствия. Яну пальцем не трону, можешь быть спокойна. Желаю счастья в личной жизни, Вика…

Не вижу смысла ломать между нами уже давно возросшую стену отчуждения, поэтому разворачиваюсь, иду на выход, краем уха улавливая настойчивый звонок на чужой мобильный. Мне больше нечего сказать, да и не хочется. Жизнь давно расставила точки над «i».

— Женя… постой… — неуверенный оклик Виктории доносится вслед. — Слушаю! Что с Тимом? Как заболел? Я сейчас прилечу. Вызови скорую, Наталья! — последнее, что я слышу из её уст, прикрывая за собой дверь кабинета.

Глава 11

Кровавая рокировка

Яна

Сердце не знает слов,

которые ему шепчет разум…

Влетаю в кухню, едва не сбивая с ног нашего шеф-повара.

— Игорь Владиславович, дайте мне чего-нибудь покрепче!

— Ты же не пьёшь, Лисичка, — мужчина по-отцовски хмурится, сверля меня осуждающим взглядом.

С первого рабочего дня в ресторане он относится ко мне как к родной дочери. За своей скучает, вот и нашёл во мне отраду. После развода родителей Славка уехала с матерью за границу и больше не возвращалась к нему. Вот уже года три, как прошло.

— Ну хватит, дядя Игорь, — ищу поддержки, не скрывая страдальческого лица. — Раньше не пила, а сейчас организм требует. Нужно мне. Позарез, — неуверенно добавляю, глядя на гиганта исподлобья. Он выше меня на две головы. Шкаф.

— Так уж и позарез? — ворчит, доставая с полки хороший коньяк, который использует для приготовления некоторых десертов. — Держи. У тебя же аллергия на крепкие напитки. С Викой повздорила? А ну, давай, рассказывай! Что там у вас стряслось?

Не дожидаясь, пока он подаст мне стакан, откручиваю крышечку и делаю из горла несколько хороших глотков, едва не задыхаясь от огненного всполоха в лёгких. Жжёт зараза. Кашля не удаётся избежать, как и побороть нервную дрожь в теле.

— Тебя тот мажор обидел?

— Нет. Да. Нет! — путаюсь, захлёбываясь паникой непонятного происхождения. Сглатываю образовавшийся в горле ком, делаю резкий вдох и медленно выдыхаю тревогу, чувствуя, как тепло и вялость растекаются по телу, плавя каждую клеточку. Становится чуть-чуть спокойнее.

Возвращаюсь мыслями в кабинет. Слишком много загадок. Хочется узнать о чем они говорят, но не подслушивать же на самом деле. Оказывается, я так мало знаю Вику. Она почти не делилась со мной своими секретами. Что у них общего? Почему она так отреагировала на этого мужчину?

— Идём-ка со мной, — шеф-повар подталкивает меня в сторону своего кабинета, отбирая бутылку из рук, — расскажешь всё, что тебя так взволновало.

— Я сейчас вернусь, — будто очнувшись, бросаю на дядю Игоря решительный взгляд. — Мне нужно с Викой поговорить. Срочно!

— Яна!

— Всё хорошо, не волнуйтесь за меня, — заверяю мужчину, мигом покидая его территорию.

Вику нахожу в кабинете одну. Как раз в тот момент, когда она сползает спиной по стенке, присаживаясь на пол. Бледная, с влажными глазами, с искусанными губами. Не слыша и не видя меня, смотрит в одну точку.

— Вика… — едва выдавливаю из горла звук. Что он ей сказал? Какого черта она делает? — Хорошая моя, вставай, — пытаюсь поднять за плечи, но тщетно. — Прости меня, я… это всё случайно вышло. Между нами ничего не было. Он тебе нагрубил? О чём вы говорили? Кто он, черт возьми? Откуда ты его знаешь?

— Тимка… — всхлипывает, прикусывая кулак, чтобы не вопить в голос. Не смотрит на меня. Находится в каком-то непробиваемом вакууме. Резкими движениями срывает серьги с ушей и швыряет их в противоположную стену. Горькое рыдание вырывается из её груди, словно взрыв, оглушает меня.

— О, Боже, Вика! — падаю на колени рядышком, обнимаю её, прижимая голову сестры к груди. Пытаюсь успокоить, поглаживая затылок. — Что Тим? Что ты хочешь сказать? Что с Тимкой? Я поеду к нему сейчас. Не плачь.

— Тим заболел, — отвечает мне, глотая слёзы, — у н-него п-поднялась т-температура. Мне нужно домой, к сыну.

— Я сейчас. Подожди меня. Предупрежу Андрея и отвезу тебя домой. Ключи только возьму. Посиди секунду.

На автопилоте поднимаюсь на ноги и лечу в зал, где незнакомая мне толпа веселится, просаживая деньги на ужин. В эту минуту мне плевать, как я выгляжу, и что обо мне подумают снобы. Мне хочется поскорее отсюда уехать, смыть с себя запах Евгения и забраться к Тиму в кроватку. Только вдыхая одуряющий детский аромат за ушком, я смогу хотя бы ненадолго отключиться и уснуть.

— Яна? — отвлёкшись от беседы, Исаев бросает на меня тревожный взгляд.

— Андрей, Вика не в себе. Кажется, Тим заболел. Мы хотим уехать домой. Она чуточку позже вернётся. Платье испачкала. Ей нужно переодеться.

— Посиди с моими гостями. Я сейчас вернусь. Это очень важно.

— Но…

— Яна! — твёрдый голос Андрея заставляет вздрогнуть и подчиниться. Криво улыбнувшись, присаживаюсь на место Вики, ощущая на щеках пылающие язычки пламени. На эмоциях хватаю бокал с шампанским и делаю глоток, чтобы увлажнить горло. Дорога до дома Исаевых займёт от силы десять-пятнадцать минут. Если Андрей надумает сам отвезти, мне придётся потерпеть и пережить этот неприятный вечер в компании его адвоката, директора экономического отдела и ещё пары компаньонов, пускающих слюну изо рта на мою незаурядную внешность. Боже, дай мне сил… — Господа, прошу любить и жаловать нашу Яночку. Талантливейший молодой фотограф и Арт-дизайнер, родная сестра моей жены. Я улажу кое-какие вопросы с Викторией и сразу же вернусь. Прошу прощения…