Внебрачный сын - Адалин Черно Страница 16

— Это все пациенты. На полке справа вверху коробки с конфетами.

Он не врет. Я открываю дверцу и улыбаюсь. Тумбочка под завязку завалена разноцветными коробками.

— Половину я уже раздал, но часть все равно осталась.

— Ой, — восклицаю, когда одна из коробок вываливается мне прямо на голову.

Измайлов тут же оказывается рядом. Молниеносно захлопывает тумбочку и перехватывает мое лицо.

— Все в порядке?

— Это просто коробка, — бормочу сбивчиво, теряясь от его близкого присутствия.

— Точно в порядке?

— Да, все хорошо.

Измайлов отпускает меня через минуту, поднимает коробку с конфетами и кладет ее на стол.

— Мы обязаны их съесть, — улыбается.

— Да.

— Держи, — протягивает мне бокал с вином, а через минуту подталкивает уже открытую коробку.

Я мешкаю и Макар достает конфету сам. Через мгновение он подносит ее к моим губам и нажимает. Я поддаюсь. Раскрываю рот и тут же чувствую вкус молочного шоколада. Жую с наслаждением, облизываюсь, съев конфету и застываю, наткнувшись на взгляд Макара. Он смотрит прямо на мои губы.

Глава 17

Это безумие, но мы снова целуемся. Макар отбирает у меня бокал, отодвигает его подальше и, зажав меня в кольце своих рук, сминает мои губы своими. Через минуту я оказываюсь сидящей на мраморной столешнице, а Измайлов бесцеремонно нарушает все возможные границы между нами. Обнимает, исследует, гладит.

О том, что мы ехали на разговор я успешно забываю и вспоминаю лишь когда от жадных поцелуев нас отвлекает громкий звонок его телефона.

— Твою мать! — бросает Макар и все же отстраняется, чтобы ответить. — Слушаю!

Я свожу ноги вместе и упираюсь руками в столешницу, на которой сижу. Странно так, но происходящее между нами кажется таким естественным и нормальным. Словно и не было между нами шести лет разлуки.

— Скоро буду, — бросает в трубку и поворачивается ко мне. — Прости, мне нужно ехать.

— Я понимаю, — киваю. — Дашь мне минутку? Где у тебя ванная?

— Нет, — Макар мотает головой и не позволяет мне спрыгнуть на пол. — Я хочу, чтобы ты осталась. Не уезжай, пожалуйста. Я закончу с операцией и мы поговорим, ладно?

Я мешкаю. Он хочет, чтобы я осталась здесь, в его квартире?

— Оль, пожалуйста. Я не могу отказаться от вызова, больше некому приехать.

Я понимающе киваю и Макар принимает это за согласие, ищет ключи и набрасывает куртку на плечи. Только сейчас понимаю, что он так и не прикоснулся к алкоголю, словно знал, что его могут вызвать. А может и правда совсем не пьет.

— Вот ключи, — протягивает мне связку. — Спальня на втором этаже слева. Найдешь. Дождись меня, ладно?

Он снова меня целует. На этот раз торопливо касается моих губ и тут же отстраняется. Через минуту я слышу хлопок двери и щелчок закрываемого снаружи замка. Несколько минут буравлю одну точку взглядом, после чего, наконец, слезаю со столешницы и иду осматривать квартиру.

О том, что вообще происходит я обещаю подумать себе потом. Завтра, может быть, через неделю. Сейчас мне хорошо, я впервые за шесть лет ощущаю себя живым человеком, который принял решение самостоятельно. Я хочу остаться здесь и поговорить с Макаром.

Осмотр начинаю с ванной. Она расположена рядом с кухней. Здесь совсем пусто. Нет ничего в тумбочках, даже полотенце не висит. И на стеклянной душевой кабинет отсутствуют разводы, видимо, она еще ни разу не использовалась.

Мило и пусто, делаю вывод и поднимаюсь в спальню. В шкафах почти нет одежды, если не считать нескольких медицинских костюмов, пары рубашек и джинс. На прикроватной тумбочке стоит зарядная станция для телефона, наушников и часов. Постельное белье серое с белой простыней. По-мужски. В спальне тоже пусто.

Нахожу на втором этаже еще одну комнату. Она заперта на ключ. В связке, которую мне дал Макар, ключа к замку нет. Третья дверь ведет в дополнительную ванную комнату.

Обустроено все довольно мило и слишком стерильно. На умывальнике дозатор с мылом. Открываю тумбочки. Там несколько бутылочек с шампунем и жидким мылом, пена для бритья, бритвенные станки. На верхней полке взгляд цепляет фиолетовую мочалку и детский гель для душа. Я знаю эту марку, потому что покупаю ее для Тимофея. Видимо, Макар предпочитает мыться детским гелем, потому что обычного у него нет.

Вторая тумбочка полностью пустая. На сушилке висит два больших полотенца. Одно серое, второе темно-синее.

Возвращаюсь в спальню, нахожу там выход на террасу. Сразу же попадаю в оазис красоты и уюта. Видно, что здесь неплохо поработал дизайнер. Туи, высаженные в горшки, топиари в виде небольшого мишки и слона. Выглядит красиво и, словно сделано для ребенка. Тимофею бы здесь понравилось. В центре расположен стол и кожаный диван, припорошенные снегом.

Терраса большая, переходит на вторую комнату, но выйти из нее на террасу нельзя. Вместо двери здесь большое панорамное окно. Разглядеть, что внутри комнаты я не могу, так как окно изнутри закрыто тюлью и шторами в пол.

Осмотрев все, спускаюсь вниз. Здесь еще одна спальня. В ней — завал из коробок. Заглядываю в парочку, но ничего интересного не нахожу. Вещи, книги, какие-то статуэтки. В одной — коллекционные машинки. Я покупаю такие Тимофею, он любит. Их собирают и взрослые. Даже удивительно, что у Макара с сыном столько общего. Даже интересы совпадают.

Я обхожу квартиру за час. Заглядываю в каждый уголок. На кухне выливаю вино из бокалов в раковину, мою их и ставлю сушиться. Бутылку закупориваю и возвращаю в холодильник. Минутой позже слышу щелчок дверного замка. Макар вернулся? Делаю несколько шагов к выходу из кухни и замираю, слыша знакомый женский голос:

— Макар? Ты дома?

В первые мгновения приходит мысль спрятаться, но я тут же ее отгоняю. Бред. К чему