Ее тайна - Слава Доронина Страница 16

– Карина, а вам не кажется, что это не ваше дело, как я на него смотрю и с кем спит ваш начальник? Или, может быть, вы сами метите к нему в постель и с больной головы валите на здоровую? – огрызаюсь я в ответ.

Мне не нужны ничьи советы. И что они, сговорились с Асадовым? Вздумали по очереди выводить меня из себя?

– Ко мне можешь обращаться на «ты». И Асадов для меня больше чем начальник, – улыбается Карина. – В его постель я никогда не метила и не мечу. Но вот ты… – хмыкает она. – Выкинь эти мысли из головы. Обожжёшься. В твоём возрасте влюбиться очень легко. Особенно во взрослого мужчину, который чётко знает, чего он хочет от жизни.

Я не верю её словам. Это ложь, что она не метит в его постель. Да, у меня небольшой жизненный опыт, впрочем, как и сексуальный, но несмотря на всю мою неискушённость, кое в чём я всё же разбираюсь. У Карины есть интерес к Динару – это видно невооружённым взглядом. С чего бы ей тогда говорить мне эти слова и предупреждать о том, что моё сердце будет разбито? О своём пусть заботится и сама не смотрит в его сторону.

10 глава

Наташа

– Это прямой рейс? – уточняю я у стюардессы, которая приносит мне бутылочку воды.

Я забыла принять утром таблетку. Врач прописал мне сильное успокоительное после нападения Лазарева, но от него меня постоянно клонит в сон. Иногда я пропускаю его приём. Например, как вчера. И позавчера. Но чувствую, что сегодня оно мне пригодится, потому что меня колотит от нервов.

– Нет, одна пересадка. Что-нибудь ещё? – спрашивает она вежливым голосом.

Я отрицательно качаю головой и едва сдерживаюсь, чтобы не застонать от отчаяния. И почему я сразу не посмотрела информацию об этом в интернете? Ведь билеты на руки я так и не получила.

– Боишься летать? – Динар задерживает взгляд на моём лице.

– Есть немного. – Я опускаю глаза на его правую руку, лежащую на подлокотнике.

На безымянном пальце и в самом деле переливается обручальное кольцо. Раньше я не обращала на это внимания. Неужели Карина сказала правду? Но даже если и так, то какое мне до этого дело? И всё же я пытаюсь вспомнить хоть что-то о Ладе. Кажется, она погибла пять лет тому назад? Или шесть? Да, не меньше. Её уже не было на похоронах отца, Динар был один. Ничего не помню о ней и спрашивать у него не стану. Особенно если он до сих пор носит кольцо. Вдруг действительно ничего не забыл и не смирился со смертью любимой женщины? Почему-то хочется отмотать время назад и избежать этого разговора с Кариной. С моей впечатлительностью и внезапно вспыхнувшим интересом к Асадову это явно лишняя для меня информация.

– Если бы я заранее сказала тебе об этом, ты бы оставил меня дома?

– Нет, – твёрдо произносит он. – Как шея? – добавляет, заметив, что я непроизвольно касаюсь её в том месте, где остался кровоподтёк от рук Лазарева, и морщусь.

Боль стала меньше, дискомфорта почти не ощущаю, но воспоминание, как этот ублюдок больно сжимает затылок и вжимает меня в стену, проносится перед глазами и заставляет меня дёрнуться.

– Всё нормально, – глухо отвечаю я, поймав, потемневший взгляд Асадова, от которого мне становится жарко.

Динар даже не отдаёт себе отчёта, как тяжело мне с ним не то что общаться, а просто находиться рядом. Или отдаёт и потому держит дистанцию? Меня к нему тянет, и в то же время я злюсь на него, и отчасти на себя, за то, что испытываю все эти чувства. Что не могу забыть о том поцелуе. Что приходится жить с ним и подстраиваться под его график, временами терпеть его резкие слова и отчаянно желать съехать обратно в свою милую квартирку, которую я с такой любовью выбирала, когда вышла из стен детского дома. Вернуться в наш дом, где на Макса напали люди Ворошилова, я так и не смогла. И вряд ли смогу. Как блок внутри стоит.

Несколько часов пути я пытаюсь отвлечь себя музыкой и книгой, но мои мысли всё время крутятся возле Макса и предложения Ильи. Если брата скоро отпустят, то мой выбор очевиден. И так будет правильно. К тому же родители Ильи лишь сильнее обозлятся на меня, если я уведу их сына из семьи накануне такого важного и ответственного события, как выборы в депутаты Ракитина-старшего.

В какой-то момент я всё же закрываю глаза. Наверное, подействовала таблетка. Я проваливаюсь в сон, а просыпаюсь от того, что меня будит Динар. Он просит, чтобы я пристегнулась, потому что мы приземляемся.

Спустя час мы едем на машине в отель, но я до сих пор чувствую себя дезориентированной и немного заторможенной. Всё. Это была последняя таблетка. Больше не буду пить эту дрянь, от которой так сносит крышу и я чувствую себя амёбой.

– Карина, созвонись утром с Бергом, уточни у него про пакет документов на сделку, его юристы вчера внесли какие-то правки. И закажи ещё одну машину с водителем. Я обещал Наташе устроить небольшой шопинг.

– Она будет одна? – уточняет Карина, делая пометки в телефоне, когда мы выходим на улицу.

Они разговаривают так, словно меня нет рядом. И это дико раздражает. До зубовного скрежета. Асадов всем своим видом и холодной интонацией голоса даёт мне понять, что как минимум записал себя в мои отцы. О каждом своём шаге доложи, с мальчиком познакомь, в противном случае сам всё про него узнаю, а если всплывут косяки, то плевать на твои чувства – снова закрою тебя дома. Похож на деспота. Или надзирателя, а не друга семьи. Может быть, всё-таки согласиться на предложение Ильи до возвращения Макса? Всё лучше, чем рядом с Асадовым. Иначе свихнусь.

– Одна? – хмыкает он. – Нет конечно. Ты с ней проведёшь время, пока я буду на встрече с Бергом. А сейчас всё, по номерам расходимся. Мне ещё нужно за ноутбуком посидеть.

На ресепшене нам выдают ключи. Втроём мы поднимаемся на семнадцатый этаж. Карина останавливается у номера 243 и, пожелав нам спокойной ночи, скрывается за дверью, а мы с Динаром идём в конец коридора.

– Почему нельзя было заказать мне отдельный номер, как у неё?