Спаси моего сына (СИ) - Ковалевская Алиса Страница 16

— Перед смертью моя жена была изнасилована, — жёстко и как будто без единой эмоции сказал Захар. — Наезд был совершён дважды. Вначале тот, кто сидел за рулём, сбил её, потом намеренно переехал.

— Тогда почему…

— Почему его не посадили за решётку?

Я кивнула, не в силах что-либо сказать. На губах Захара мелькнула зловещая усмешка.

— Потому что в деле этого нет. Результаты экспертиз исчезли практически сразу. Результаты медицинской экспертизы на наличие в крови Королёва запрещённых веществ тоже. Удивительное совпадение, учитывая, кто его отец, — он опять скривил губы.

Качели резко остановились, а взгляд Захара так и остался на мне.

— Королёв был под колёсами. Он изнасиловал Настю, а потом убил её. Через своих людей мне удалось достать всё, что его отец убрал из дела. Но это не помогло. Тогда я дал слово, что достану его хоть из-под земли, хоть с того света. Месть должна подаваться в холодном виде. Так я считал.

Качели возобновили движение, отстранённость из глаз Захара исчезла.

— Я хотел забрать у него всё. Деньги мне были не нужны — мне нужна была его жизнь. Бизнес, имя.

— Я, — сказала я едва слышно.

— Ты, — подтвердил Захар. — Он сам должен был всё мне отдать — подписать документы и привести тебя, отлично понимая, что будет дальше. Я хотел получить всё.

— Получил?

— Получил.

От внезапной темноты в глазах Захара мне снова стало не по себе. Я ещё не начала приходить в себя после его рассказа, а меня уже накрыло новой волной холода. Но откуда она, я понять не успела. И спросить Захара о чём-либо ещё тоже. Он резко поднялся и пошёл к дому. Качели по инерции тронулись назад, а я смотрела в спину Захара с ощущением, что из яркого летнего дня меня забросило в промозглый вечер холодного октября.

Он получил всё. В том числе и меня. Добровольно или нет — какая уже разница, если смысла отрицать собственные чувства нет.

Захар скрылся из вида. Передо мной осталась лужайка и Инга с Игнатом.

Дочь заметила, что я смотрю на них и, что-то сказав брату, побежала ко мне.

— Смотри, — показала мне двух кукол детишек — мальчика и девочку. — У моей куколки дочка и сыночек. Здорово, правда?

Я кое-как вытолкнула из лёгких воздух. Взяла двоих малышей.

— Здорово, — сказала чуть слышно, стараясь не выдать себя дрожащим голосом.

Глава 10.2

Все наши с Юрой совместные фотографии остались в старой московской квартире. Отец бывшего мужа отдал нам её, когда мы поженились. Я перелистывала страницы памяти и пыталась найти хотя бы намёк на то, что бывший муж — безжалостный убийца. Что он мог хладнокровно изнасиловать и убить беременную женщину. Должно же быть хоть что-нибудь, будь оно всё проклято! Но сколько бы я ни мучила себя — ничего не приходило на ум. Когда мы познакомились, он развивал свой бизнес, я заканчивала медицинское училище. Походы в кино, в кафе, первые поцелуи, близость, свадьба: всё просто и хорошо, как по нотам в примитивной гамме. Даже ссоры у нас были самые обычные, не выходящие за рамки допустимого. Ни разу он не поднял на меня руку, ни разу не напугал грубостью.

Захар пришёл в кухню. Я как раз закончила варить куриный суп со звёздочками и присела на крылечко у заднего входа.

— Думаешь, правду я тебе сказал или нет?

— Нет. О том, что моя жизнь с Юрой была до странного ровной. Никаких «американских горок» или «серпантина», ничего такого. Мне все знакомые завидовали, подруги говорили, что я вытянула счастливый билет.

— Ты не могла знать о его прошлом.

— Да, но я должна была понять, что он за человек, Захар. Что-то же должно было быть. Хоть что-нибудь.

— Многие серийные убийцы выглядели вполне нормальными людьми. У некоторых были семьи.

— Твой сарказм здесь неуместен.

— Где именно в моих словах ты услышала сарказм?

Я задрала голову. А правда, где? Ничего в Захаре не говорило о желании поддеть меня.

Я потёрла ладонью лицо. Мысли измотали. Я чувствовала себя грязной и неприкаянной, и не понимала, как от этого избавиться.

— Прекрати думать, Вика.

Захар подал мне руку и помог встать.

— Всё равно я должна была что-то заметить.

На это Захар ничего не ответил. Дети всё ещё были во дворе, из окна кухни их было хорошо видно.

— Кажется, они наконец нашли общий язык, — кивнул Захар на распахнутое окно.

— Кажется, да.

Его попытка перевести тему была прозрачной и безрезультатной. Семь лет назад моя жизнь перевернулась, сегодня она сделала ещё один кувырок, и сколько времени мне потребуется, чтобы смириться? Не каждый день узнаёшь, что жила с жестоким убийцей, делила с ним постель и собиралась рожать ему детей. Иронично, но, если бы не Захар, правда так и не открылась бы.

— Спасибо, — сказала я, посмотрев на него и пояснила: — За то, что разрушил иллюзию. Если бы не ты, я так и жила бы с ним. Мерзко.

— Вот уж не ожидал от тебя благодарности за это.

Сарказм всё-таки промелькнул, но мне было всё равно. Уже несколько дней я хотела узнать у Захара про садовника, который помог мне сбежать, но не решалась. Не решилась и сейчас. Розы в саду были всё так же прекрасны, словно за ними ухаживал старик Пабло.

— Твоя жена была несчастлива здесь? — спросила, припомнив всё немногое, что слышала о ней.

— Почему ты так думаешь?

Я не ответила. Просто смотрела на Захара с ожиданием.

— Ей нравилось жить в городе. Из-за этого мы постоянно ругались, особенно в последние месяцы.

Показалось, или он сказал это с сожалением?

Я вдруг догадалась.

— В тот вечер тоже?

— Да, — сказал он резко и вышел на улицу, хотя за секунду до этого поставил вариться кофе.

Ниточки связались. До сих пор лишённые смысла слова садовника про жену Захара стали предельно понятными. Ей не нравилось здесь, они с Захаром ссорились из-за того, что она не хотела жить за городом, а он гнул своё. Компромиссы и предоставление выбора? Нет, это не про Захара.

Думала, он пойдёт к детям, но Захар скрылся в саду. Я помедлила и пошла за ним. Догнала на заросшей травой дорожке.

— Сколько прошло лет? — схватила его за рукав и развернула к себе. — Сколько лет прошло с её гибели?

— Какое это имеет значение?

— Не знаю. И всё-таки? Пятнадцать? Просто скажи! Сколько лет ты воскрешаешь её, убиваешь и воскрешаешь снова?! — откуда-то поднялись злость и ненормальная ревность.

Он забрал меня у Юры в обмен на неё. Я стала заменой ей только потому, что была смутно похожа!

— Да скажи ты, чёрт тебя подери!

— Шестнадцать! — заорал он в ответ. — Шестнадцать лет!

— Может, хватит уже? Хватит жить мертвецами! У тебя сын, дочь! У тебя… — замолчала и отпустила его.

Подбородок начал дрожать, а уголки глаз жгло слезами ярости.

— Что у меня?! — рявкнул Захар.

— Ничего!

Я хотела уйти, но теперь не дал он. Толкнул меня к дереву.

— Шестнадцать проклятых лет я думаю, что, если бы не выпустил её тем вечером, она была бы жива. Мой сын был бы жив. Моему парню было бы шестнадцать, ты понимаешь? — хрипло процедил он. — Всё бы было по-другому.

— Да! — заорала я. — Да, Захар, всё бы было по-другому! — толкнула его в грудь, махнула в сторону дома. — Твоему парню не шестнадцать, ему шесть! И твоей дочери шесть! Всё бы было по-другому! Всё!

Слёзы потекли по лицу. Обидные, наполненные гневом. Глаза Захара сверкали, мускулы были напряжёнными. Я со всей силы толкнула его снова.

— Лелей её! Лелей своих мертвецов! Только мы то тебе тогда зачем?!

Он выматерился, сжал зубы. Скрутил футболку у меня на груди и рванул за неё на себя. Я впечаталась ему в грудь, взгляды на секунду встретились.

— Выходи за меня, Вика, — просипел он. — Выйдешь? Ты спрашиваешь, зачем мне вы? Я тебе говорю — выходи за меня.

Я недоумённо усмехнулась, не понимая, кто из нас двоих сошёл с ума. Но понять так и не успела. Захар опять толкнул меня к дереву, прижал собой и стал целовать. Смял мои губы, ворвался в рот языком. Ни права выбора, ни компромиссов.