Карабинер - Элен Форс Страница 16

Весь мир сужается до одной точки. Мне кажется, в комнате темнеет.

— Расслабься. — Зейд продолжает сжимать горло, глядя через глаза в самую душу. Чувствую, что видит насквозь.

— Пытаюсь. — признаюсь ему, обхватывая торс ногами, чтобы мужчине было легче двигаться. Внутри всё пекло, было больно, но я покорно терпела. Когда мужчина вошёл в меня полностью, я почувствовала себя насаженной на кол.

Зейд замер, касаясь клитора и выписывая восьмёрку на нём. Я сжимаюсь вся, пальцы сирийца высекают искры. Мужчина будто огонь разводит. Волны тепла от его пальцев расходятся по всему телу моментально. Я чувствую, необычное искрящее покалывание в клиторе. Догадываюсь, что это возбуждение.

Я никогда не играла со своим телом. Мне было стыдно. Процесс казался слишком порочным и неправильным.

Зейд, не прекращая играть с чувствительной точкой, пришёл в движение. Вперёд — назад, задевая чувствительные точки внутри и постепенно вытесняя боль чем-то приятным.

— М. — Не зря говорят, что секс приносит фантастическое наслаждение. Ничего подобного я прежде не испытывала. На меня накатывает цунами чистого кайфа. Оргазм заставляет запрокинуть голову, вцепить в Зейда как за спасательную шлюпку. — А-ах!

Стеснение вытесняет желание получить удовольствие. Меня вытесняет просто похотливое животное. Перестаю испытывать стыд и отдаюсь моментом.

Карабинер двигался медленно, осторожно, не в свойственной ему манере. Могу поклясться, что он берёг меня, не хотел сделать больно в мой первый раз. И я за это была ему очень благодарна. От места соприкосновения тел к сердцу тянулось разогревающее сердце тепло.

Зейд запустил правую руку во влажные от секса волосы, сгребая копну русых локонов и притягивая к себе силой. Мужчина наклоняется, и мы оказываемся нос к носу. Я жадно ловлю воздух ртом, еле сдерживаясь, чтобы не поцеловать его. Хочется мужской ласки. Ужасно хочу понять жёсткие или мягкие у него губы.

Грубо очерченный рот искажен в оскале, его губы едва касаются моих. Жадно ловлю прикосновение, наслаждаясь близостью. Мужское дыхание щекочет и вынуждает улыбнуться. Мужчина напоминает лесного зверя своей грубостью.

Зейд кончает с закрытыми глазами, сжимая меня сильнее обычного. В его руках таю. Прерывисто дышу без сил. Мокрой попой скольжу по столу. Меня удерживают лишь мужские руки. Силы покидают меня в моменте.

Карабинер прячет член в штаны, достаёт из стола влажные салфетки и вытирает ими мои бёдра, стирая невинность. Необычно смотреть, как мужчина проявляет заботу. Он помогает мне слезть со стола и подаёт комбинезон, который я с удовольствием натягиваю на разгорячённое и липкое тело.

— А теперь рассказывай всё заново. Медленно. По порядку. — Я в очередной раз послушно рассказываю ему всё про Паоло, наше знакомство и мой переезд в Рим. То же самое, что и рассказывала его коллегам на допросе. Зейд слушает меня внимательнее, чем они. Теперь мои слова ему не кажутся бредом.

Рассказав про Паоло, я неожиданно смущаюсь, ловлю себя на мысли, что странно говорить своему любовнику о влюблённости в другого. Но потом прогоняю странные мысли, Зейду должно быть безразлично, что я чувствую к Паоло.

Пока я говорю, Зейд наливает мне чай и протягивает мешок со сладостями. Крохотное проявление внимания, от которого я вновь чувствую прилив внизу живота. Не могу поверить, что отдала невинность этому мужчине, которого почти не знаю.

Происходящее вообще напоминает мне кошмар, я должна проснуться.

Украдкой наблюдаю за ним и соглашаюсь с тем, что все мы женщины — дуры.

Глава 11. Сириец

— Ну ты тихоня. — хмыкает Марина, когда я возвращаюсь под утро сонная и усталая. Мне кажется, что я пропиталась запахом Зейда. Он укутал меня тёплым одеялом и не собирался отпускать. — Такая вся невинная, а сама трахалась где-то всю ночь напролёт.

На самом деле, я дремала на диване в кабинете, пока мужчина работал и запрашивал информацию обо мне. Я свернулась калачиком и наблюдала за ним из-под опущенных ресниц, чувствуя, как в груди зарождается ужасное чувство влюблённости.

Моё глупое сердце пустило в себя новые чувства, их нужно было изгнать поскорее.

Зейд не был моим парнем, он был мужчиной с властью, решившим заключить со мной договор, купить тело не за деньги, а определённые условия. Нельзя было забывать об этом и романтизировать наши отношения.

— Разве это не так работает? — не понимаю её, сажусь на свою кровать и прижимаю ноги к груди. Между ног всё саднит после животного секса. Местами Зейд был груб и не думал обо мне, просто пользовался. Мне было трудно его осуждать, между нами были лишь товарно — договорные отношения. — Секс взамен на условия проживания здесь?

Марина недобро усмехается и качает головой.

— Ты прикидываешься дурой или на самом деле такая? — Мы говорим на родном языке и итальянки не понимают нас, но по лицам вижу, как пытаются уловить хотя бы смысл по жестам, мимике. — Пришла вся такая невинная, шарахающаяся ото всех. Помогите. Защите. Бедненькая… А теперь трахаешься с сирийцем, пропадаешь на всю ночь и приходишь вся такая изнеженная с конфетами? Не рассказывай мне сказки. Не зря говорят, что у Марго самые опытные шалавы! Блядь она и в Африке блядь!

Я не заметила, как конфета в блестящей упаковке выпала на кровать из комбинезона. Мне хотелось поделиться ими с женщинами, поэтому я попросила немного у Карабинера. И сейчас искренне не понимала, что Марине не нравится. От чего она завелась вся.

— Марина, в чём проблема? Скажи, прямо. — Я выросла с такими как Марина в детдоме и чувствовала, что девушка просто пытается устроить ссору, выместить на мне раздражение. Она открыто провоцировала меня. — Я честно не понимаю, что тебя так злит.

— Бесишь своей довольной рожей. — говорит девушка, скрестив руки. — Ходишь, светишься, блядь, как будто не в тюрьме, а на курорте. Так хорошо сириец трахается, да?

Она падает на мою кровать и отбирает у меня конфету, разворачивает её и запихивает в рот.

— Вот как? КАК? Как ты умудрилась подцепить такого мужика, а? — Марина жует конфету так, будто хребет мой представляет на её месте. — Не знаю, как долго продержишься, но держись за него ручками и ножками. Второго шанса не будет.

Это я и без Марины понимала.

— Я у Карла спрашивала, кто он такой. Но Карл просто послал меня и сказал, что это не моё дело. Видимо, сириец твой очень крупная шишка в полиции… —