Джина Грэй - Возвращение домой Страница 16

Сара наклонилась, волна шелковых волос упала на лицо, и, скрываясь за этим естественным занавесом, она украдкой посмотрела на Рурка. Даже сейчас, глядя на четкий мужской профиль, она ощутила, как волны чувственного возбуждения прокатились по телу, а соски поднялись и затвердели.

Он пристегивал ремень к креслу, а ее взгляд скользил по прекрасно сидящему на нем серому костюму, сшитому на заказ. Ее сердце забилось. Боже мой. У него даже руки чувственные — красивой формы широкие ладони, длинные пальцы с ухоженными ногтями, они двигались с мужской грацией, а она не отрывала взгляда, будто загипнотизированная. Руки Рурка покрывал легкий черный пушок, смуглость кожи на запястьях подчеркивала белизна белых накрахмаленных манжет рубашки.

Интересно, он женат? Сара присмотрелась — обручального кольца нет, единственное украшение — золотые часы, тонкие, как вафля, они то и дело посверкивали из-под левого рукава. Правда, отсутствие обручального кольца ни о чем не говорит. Многие мужчины его не носят.

Но что-то в облике Рурка убеждало ее — он свободен. Под внешним профессиональным лоском, за безупречными манерами скрывается не домашний мужчина. Она побилась бы об заклад, что это так.

Конечно, это совершенно не важно. Пройдет день, и она никогда больше его не увидит. Что ж, все к лучшему, ведь она-то не произвела на него никакого впечатления. Случайные взгляды, брошенные в ее сторону, абсолютно бесстрастны, как у судьи.

— Вам лучше пристегнуться, мисс Андерсон.

Сара вздрогнула и посмотрела на Рурка. Ее щеки порозовели, она казалась испуганной и взволнованной. Он подумал: интересно, о чем она размышляет. Может, догадывается, почему Эвелин захотела ее увидеть? Подсчитывает, сколько можно выжать из родной матери?

Но Рурк и моргнуть не успел, как Сара переменилась, он видел перед собой не застигнутую врасплох девушку, а элегантную спокойную женщину, консультанта по имиджу Сару Андерсон.

«О да, она истинная дочь своей матери, — подумал Рурк, — до кончиков ногтей — класс, несмотря на бедное детство».

И красивая.

Пожалуй, даже красивее Эвелин. Это открытие его немного шокировало, поскольку до сих пор он не предполагал, что такое возможно.

Рурк не сомневался: Сара унаследовала не только красоту, но и острый ум матери. А передался ли ее характер — предстоит выяснить.

— Извините, я задумалась. — Сара улыбнулась. — Я не поняла, что мы уже взлетаем.

Рурк наблюдал за ее суетой в поисках ремней по бокам кресла — один она нашла, а другой нет. Тогда он отстегнулся и пошел к ней на выручку.

— Разрешите, я помогу?

— О нет. Все в порядке… — Сара торопливо выпрямилась, когда он коснулся ее плеча, волосы взмыли, и одна прядка зацепилась за пуговицу пиджака Рурка. — О Боже!

Инстинктивно ее руки взметнулись к голове, она почувствовала острую боль.

— Спокойно, — велел Рурк, — а то будет еще больнее. — Заставляя подчиниться приказу, одной рукой он обнял Сару за плечи, прижал ее голову к своей груди, а другой принялся высвобождать волосы.

Блестящие пряди волос, точно шелк, текли между пальцами. Лицо Сары оказалось прижато к его груди, макушка уперлась в подбородок, цветочный аромат ее шампуня щекотал ноздри. Рурк почувствовал пробежавшую по девушке дрожь, когда его локоть коснулся ее груди, но в этой ситуации избежать контакта было невозможно. Сара напряглась, он ощутил трепет, охвативший ее тело, и огонь, обжигающий его руку.

— Ну вот, вы свободны, — пробормотал он, не отстраняясь от нее.

Оторвавшись от его груди, Сара взглянула ему в глаза, их лица оказались так близко, что он различал каждую ресничку вокруг изумленных зеленых глаз… И видел пульсирующую жилку на шее. Она дышала ему прямо в горло, вызывая чувственную дрожь.

— С-с-спасибо, — заикаясь, прошептала она.

Он посмотрел ей прямо в глаза, потом его взгляд медленно опустился к ее губам.

— Пожалуйста.

Голос его стал низким и хриплым. Его кровь вскипела. Ноздри раздулись, как у самца, учуявшего запах женщины. Он заметил — она поняла его состояние и уловила опасность.

Черт побери! Что он делает? Стиснув зубы, Рурк отпустил Сару и выпрямился.

— Ну как, теперь все в порядке?

— Да, прекрасно. Как глупо вышло.

— Ничего страшного.

Вернувшись на свое место, он снова пристегнулся. Когда Сара справилась с ремнями, Рурк нажал кнопку над головой, сообщая пилоту, что они готовы взлетать. Не глядя в сторону Сары, Рурк поднял кейс и открыл.

Сара всю дорогу смотрела в иллюминатор, притворяясь, будто забыла о нем.

В два часа Сара и Рурк появились в апартаментах Эвелин Кэтчем в Хьюстоне.

Он нажал кнопку, и приглушенный мягкий звон колокольчика раздался по другую сторону двери. Сара переминалась с ноги на ногу.

— Вы нервничаете?

Она удивленно посмотрела на Рурка:

— Почему? Совсем нет. А что — есть причина?

— Нет. Думаю, нет. Мне показалось, вы немного встревожены.

Ну конечно, еще бы не встревожена. Любопытство распирало Сару, а предстоящая встреча волновала ее.

И, она вынуждена была признаться, близость Рурка в последние шесть часов мешала ей владеть собой. Сара испытывала дикое напряжение, соображала с трудом, ее словно обдавало жаром, когда он бросал на нее взгляд.

Сара вздохнула. Химия. Никогда не знаешь, в какой момент это случится… И почему.

Но сейчас все эти посторонние чувства мешали, к тому же она очень сомневалась, что хотя бы чуть-чуть понравилась Рурку. За весь полет он не проронил ни слова, уставившись в бумаги, вынутые из кейса, а после глупого инцидента, когда она зацепилась волосами за его пуговицу, и глазом не повел в ее сторону. Казалось, Рурк забыл, что в самолете не один.

Она заметила, как на долю секунды странный огонь загорелся в его глазах, ей даже показалось, он испытывает те же чувства, что и она. Но подумав, решила, что все это плод ее воображения. А вообще, вздохнула Сара, физическое влечение туманит разум и искажает правильное восприятие происходящего.

Дверь открыла крупная сухопарая женщина, она улыбнулась Рурку, потом перевела взгляд на Сару, и ее глаза потрясенно расширились, но, как хорошо вымуштрованная служанка, она быстро взяла себя в руки и молча проводила их в гостиную.

Навстречу им поднялась Эвелин Кэтчем, не отрываясь, она глядела на Сару. Пока их представляли друг другу, девушка ощущала на себе напряженный взгляд хозяйки и недоумевала — почему.

Эта женщина производила сильное впечатление. Сара поняла — даме лет пятьдесят, но ей спокойно можно дать сорок, а при определенном освещении и того меньше. Кожа чистая, свежая, слегка посеребренные виски не старили, а как бы придавали особый шарм. Но самое потрясающее — не элегантность и стройность, а ощущение покоя, силы и власти, исходившее от Эвелин Кэтчем.