Джанет Гоувер - Любовь тебя найдет Страница 16

И все же Хелен не могла решиться на запуск попавшего ей в руки компромата. Не то чтобы она испытывала какие-то угрызения совести или так уж уважала чье-либо право на невмешательство в личную жизнь. Оба актера были публичными фигурами, которые вовсю использовали средства массовой информации для поддержания собственной популярности, и потому ее не должно волновать, какое воздействие окажет разоблачение на их карьеру и отношения в семье. Это не ее проблема. А, кроме того, если эти двое изменяют своим женам, разве не заслуживают они какого-то наказания? Так что, опубликовав данный материал, она просто сделает свою работу, и сделает ее хорошо.

В размышления Хелен вторгся взрыв смеха, донесшийся из-за двери. Через прозрачные стены она бросила взгляд в редакционный зал, где ее подчиненные расположились вокруг большого стола. Обычно он был завален образцами одежды и различной косметики, но теперь все это уступило место огромному количеству конвертов. И как раз сейчас один из них кочевал из рук в руки, сопровождаемый приступами хохота.

Хелен ощутила не совсем понятный приступ раздражения. Что там у них происходит?

— По какому поводу веселье? — поинтересовалась она, выходя из кабинета.

— Да тут попадаются довольно забавные письма, — объяснила одна из сотрудниц.

— Вот послушайте еще, — предложила другая. — «Я не слишком привлекательный, но зато я хороший парень. И тебе не нужно будет заниматься со мной сексом, пока ты не будешь уверена…» Ну и лузер!

— Это еще ничего, — подала голос третья. — Вот тут пишет одна девица… «Дорогая редакция, у меня никогда не было бойфренда, и я еще ни разу по-настоящему не целовалась. Это потому что я толстая и совсем некрасивая. И еще не слишком умная. Но я хорошая, поэтому перешлите, пожалуйста, мое письмо какому-нибудь фермеру, которому пришло меньше всего писем. Тогда у меня будет больше шансов, что он выберет меня».

Все, кроме Хелен, снова засмеялись.

— Ну, хватит, — совсем негромко произнесла она, однако реакция сотрудников была моментальной. Подчиненные знали ее достаточно хорошо, чтобы понимать, когда она говорит серьезно.

Хелен взяла из стопки еще не распечатанное письмо и приподняла его перед собой.

— Не надо смеяться над этими людьми, — сказала она. — Возможно, они не столь образованны, как вы. Возможно, толсты и некрасивы, а потому отчаялись найти близкого человека и страдают от одиночества. Но какими бы они ни были, они заслуживают тактичного к себе отношения и хотя бы капельку уважения.

Сидящие вокруг стола согласно закивали головами.

— Надеюсь, вы меня поняли. Продолжайте сортировать корреспонденцию. Каждый фермер должен получить адресованные ему письма, все до единого. Всем понятно?

Последовали утвердительные возгласы.

— Те же письма, которые не адресованы какому-либо конкретному фермеру, должны получить стандартный ответ.

С этими словами Хелен развернулась и проследовала обратно в кабинет. И только прикрыв за собой дверь, обнаружила, что по-прежнему держит взятый наугад конверт. Она машинально бросила его в свой открытый портфель.

И почему ее вдруг охватило раздражение? Неужели лишь потому, что ее подчиненные смеялись над авторами писем?

Но если они поступали не совсем красиво, то что же тогда оказать о ней самой? Ведь в какой-то мере она тасует людские судьбы, словно игральные карты.

Взгляд Хелен упал на раскрытую папку, где лежали обличительные снимки.

В сущности, она собиралась поступить еще хуже. Она намеревалась опубликовать материал, который очень серьезно навредит тем, с кем она никогда даже не встречалась. Кроме того, это будет сильным ударом для их семей. И все ради чего?

Наверное, впервые за всю свою карьеру Хелен испытывала сомнения в правильности того, что она делает. Нет, она была вполне компетентна в избранной сфере деятельности, но был ли ее выбор верным? Та ли это цель, к которой она стремилась все эти годы?

Хелен вспомнила, как в детстве и юности она запоем читала книги, в которых было что-то чудесное, необычное, и как мечтала со временем сама стать писательницей. А в университете клялась себе самой, что своей деятельностью, своим словом будет способствовать улучшению окружающего мира. И что в результате? Она беззастенчиво вмешивается в чужие судьбы ради того, чтобы лучше продавался ее журнал.

Разве эти актеры не имеют права на какие-то личные секреты? Свои тайны есть у каждого, в том числе и у нее самой.

Захлопнув «проблемную» папку, Хелен пихнула ее в свой портфель. Она не понимала, откуда в ее голове взялись эти беспокойные мысли, но от них следовало избавиться. Перед ней открывался новый этап в карьере, и нельзя было допустить, чтобы из-за какой-то нелепой сентиментальности пошли насмарку годы упорного труда.

Хелен взглянула на часы. До конца рабочего дня было еще далеко, но ей все же лучше отправиться сейчас домой. У нее полный портфель работы, и ей наверняка будет легче сосредоточиться вдали от любопытных взглядов, которые бросали в ее сторону примолкшие подчиненные.

Но все оказалось совсем не так, как представлялось. Даже дома, устроившись за столом в гостиной, Хелен по-прежнему ощущала себя не в своей тарелке. Как правило, в хорошую погоду она предпочитала работать на лоджии, откуда открывался великолепный вид на гавань с перекинувшимся через нее мостом, этим огромным металлическим сооружением, напоминающим плечики для одежды. Но сегодня у нее было не то настроение, и потому она расположилась в комнате, поставив рядом с собой бокал вина. И когда открыла портфель, сразу же увидела поверх бумаг нераспечатанный конверт.

Хелен извлекла его наружу. Она не собиралась заглядывать внутрь. У нее не было ни малейшего желания читать это письмо, особенно в своем нынешнем состоянии. Его нужно было отнести завтра обратно в редакцию. Но прежде чем Хелен успела осознать свои действия, ее рука сама надорвала конверт.

Снимок, выскользнувший оттуда вместе со сложенным листком, был довольно интересным. Объектив запечатлел зрелого мужчину, который, слегка склонившись, стоял перед жеребенком. Фермер был без шляпы, на него падали лучи солнца, и все его внимание было сосредоточено на животном. Жеребенок, вытянув шею, обнюхивал человеческое лицо и, судя по напряженным мускулам, в любой момент был готов сорваться с места. Похоже, что и мужчина, и жеребенок не замечали присутствия фотографа, и именно это делало снимок столь очаровательным. Хотя для «фермерской» рубрики он, конечно, не годился. Для размещения в журнале необходимо изображение анфас, чтобы человека можно было как следует рассмотреть. И все же снимок был замечательным. Хелен развернула письмо, текст которого был набран на компьютере: «Дорогая миссис Вудли, позвольте мне представиться. Мое имя — Мэтт Редмонд, мне сорок два года, и я развожу породистых лошадей на своей ферме, которая находится в Новом Южном Уэльсе неподалеку от Скоуна…»