Сюзан Барри - Звезды Сан-Сесильо Страница 16

Но ей было неловко; хотя доктора и в самом деле не интересуют детские туфельки, он наверняка мог бы найти более приятное занятие, нежели следить за тем, чтобы она не заблудилась.

Это заставляло ее тревожно хмуриться, когда они шли к магазину, и хотя доктор вел себя весьма непринужденно, Лайза отвечала ему рассеянно и, дойдя до магазина, буквально ворвалась туда. На ее счастье, немедленно нашелся продавец, занявшийся ею, — случай из ряда вон выходящий в стране, где все считают, что никогда не следует никуда торопиться. Сделав покупки, Лайза вышла на улицу все ещё с тревогой на лице и словами извинения на губах.

— Надеюсь, я не заставила вас долго ждать!.. Хотя не было никакой необходимости сопровождать меня…

Доктор улыбнулся, глядя своими бархатными глазами на ее запрокинутое лицо.

— Похоже, вам очень хочется избавиться от меня! — Вдруг его осенило: — У вас назначена встреча с кем-нибудь?

Оба понимали, что речь идет о Питере Гамильтоне-Трейси, но этот вопрос вызвал искреннее удивление Лайзы. — Разумеется нет, — с негодованием ответила она. — Я не назначаю свиданий в рабочее время, доктор!

— Правда? — Похоже, его заинтриговали и краска, выступившая на ее лице, и искреннее негодование в глазах. Он продолжал разглядывать ее, в то время как они стояли на мостовой на расстоянии фута друг от друга. — Тогда почему вы не хотели, чтобы я сопровождал вас? Почему вы были так молчаливы и хмуры, словно придумывали какой-нибудь предлог, чтобы отвязаться от меня?

Она помолчала мгновение и ответила со всей откровенностью:

— Я думала о донье Беатрис, о том, что она, несомненно, предпочла бы, чтобы вы сопровождали ее, а не меня! И еще я подумала, что, должно быть, надоела вам, и пожалела о том, что вы увидели меня на остановке!

Он взял ее за руку и повел назад по улице.

— Вы мне нисколько не надоели, — спокойно сказал он, — и всякий раз, когда я смогу, я буду избавлять вас от автобуса и буду делать это очень охотно! Что же касается доньи Беатрис, — он сделал паузу, — это была ее затея с туфельками для Жиа, и она прекрасно знает, как я не люблю ходить по магазинам.

— По-видимому, посещение бакалейной лавочки на окраине городка не входило в число нелюбимых занятий доктора!

— Вероятно, ей доставляет какое-то наслаждение пополнять гардероб Жиа всевозможными ненужными вещами! — неожиданно улыбнулся он Лайзе, и сердце ее учащенно забилось.

Он продолжал держать ее за руку и даже настоял на том, чтобы нести корзину с покупками, что кроме облегчения доставило ей удовольствие, смешанное с неловкостью.

— Остановимся здесь, ладно? — предложил он, подойдя к открытому кафе. — Это не «Гостиная Антонио», в которую моя дочь стремится, как мусульманин в Мекку, когда бывает в Сан-Сесильо. Мы могли бы выпить кофе, если вы, конечно, не предпочитаете мороженое. Может быть, вы, как и Жиа, ненасытная сладкоежка?

Она неуверенно рассмеялась:

— Разумеется, нет! Хотя признаюсь, когда мы приезжаем в Сан-Сесильо, то всегда идем к Антонио, вероятно потому, что там действительно превосходное мороженое.

— А вы ненамного старше Жиа, хотя бы по уму, — заметил он довольно мрачно и придвинул ей весело раскрашенный стул у столика, покрытого клетчатой скатертью.

Кофе был превосходным и доставил Лайзе наслаждение. Она сидела у открытого окна и любовалась видом зеленых деревьев контрастировавших с белыми стенами домов. В узкой щели между домами виднелся ослепительный кусок голубого моря с белым парусом яхты.

Стены домов были увиты потоками пламенеющих растений, а украшенные фресками галереи наводили на мысли о том что за ними скрываются волнующие интерьеры очень старых жилищ.

Окна домов окружали неизбежные витые чугунные решетки балконов, а маленькие решеточки, кое-где вкрапленные в кирпичную кладку, производили впечатление подглядывающих глаз.

Центр площади, в золотых лучах солнца, имел совершенно безмятежный вид. Кое-где по скверу прогуливались люди в обессиливающей жаре. Днем жара станет еще нестерпимей, и в сквере никого не останется, кроме мошкары да двух-трех невостребованных такси. Зато вечером здесь будут тень и прохлада, а поздно ночью лунный свет преобразит площадь, и она наполнится волшебными звуками гитар, разносящимися в ласковом ночном воздухе серенадами, шепотом моря, заглушающим звуки шагов, и дразнящим женским смехом.

Испания!.. Сегодня утром Лайза почувствовала, что эта страна заключает колорит и романтику многих веков, постепенно проникающих в ее кровь. Мысль о том, что скоро — слишком скоро — ей придется распрощаться со всем этим, подавляла ее.

Наблюдавший за ней доктор, казалось, был заинтригован тем, что скрывается за выражением откровенной грусти на лице Лайзы, которую она пыталась скрыть.

— На днях вы сказали, что любите Сан-Сесильо. Это одна из причин, почему вы с такой охотой выполняете просьбы сеньоры Кортины по закупке продовольствия?

Лайза улыбнулась:

— Сеньора Кортина на самом деле очень обязательный человек! К тому же она самая замечательная кулинарка, которую я когда-либо знала. Теперь, когда я уже привыкла к испанской кухне, я с каждым днем все больше убеждаюсь в этом.

— А Испания и испанский образ жизни — что вы думаете о них, привыкая к ним понемногу?

— Я… — она какое-то мгновение смотрела на него, затем отвела взгляд. Она может выдать себя, если допустит неосторожность. — По-моему, это очень колоритный и спокойный образ жизни. Никто никогда не торопится, все считают, что никакое, даже самое важное дело не стоит того, чтобы ради него бросать свои занятия, и тем не менее все идет своим чередом. По-моему, для вас, испанцев, самое главное — это жизнь как таковая!

— И жизнь, и Любовь, и смерть! — перебил он, пристально глядя на нее с улыбкой в темных глазах. — Рождение, любовь и смерть — вот основа жизни. Но так ведь у всех людей на свете. Только мы, испанцы, придаем им особое значение. Рождение естественно, но это тоже волнующий процесс. Любовь — к ней стремится каждая женщина, а испанка по-настоящему может любить только один раз. Это результат воспитания, подготовки к семейной жизни, к браку.

— Но брак не обязательно подразумевает любовь, — заметила Лайза.

— Правда? — он поднял брови. — Откуда вам это известно?

— Мне, разумеется, не известно, но… вы в Испании заключаете браки по расчету, а ведь любить по приказу нельзя!

— В самом деле? — На этот раз он смотрел на нее дерзко, забавляясь ее смущением. — И все же такое количество подобных браков оказывается удачным, что можно подумать, будто выгоднее выращивать растение специально, чем предоставить ему расти на воле. Дикие цветы быстро погибают, тогда как растение в оранжерее может жить много лет.