Кристина Хегган - Не говори мне «никогда» Страница 16

У него задергался кадык.

– То есть… что?

– А вот что! – С многозначительной улыбкой она расстегнула свое красное платье и швырнула его на пол.

– Лаура!..

Она улыбнулась, заметив, как нарастает его возбуждение. Пусть он и ханжа, но уже возгорается.

Оставшись лишь в чулках, черном кружевном бра и таких же трусиках, она оседлала его.

– Скачи, ковбой! Скачи сильнее!

Стюарт разомкнул застежку бра. Затем притянул ее ближе и, обхватив сосок ртом, начал втягивать его в себя, тихо постанывая. К сожалению, когда мужчина перешел ко второй груди, он был уже полностью напряжен. А в таком состоянии ему всегда требовалось быстрое удовлетворение, зачастую в ущерб ее ощущениям.

«Нет, только не сегодня», – пронеслось у нее в голове, пока она не торопясь вытягивалась вдоль его тела. Сегодня ей хотелось, чтобы ее любили медленно и нежно. Она мечтала получить утешение в объятиях и ласках, услышать, что все будет хорошо.

– Ты хочешь меня, Стюарт?

– Конечно.

– Как сильно?

– Дай войти в тебя, – Стюарт задыхался, – и я покажу как!

– Не сейчас. – Она начала покусывать ему мочку уха, в то время, как ее руки скользнули вниз.

Покусывание доконало его. Со стоном полунаслаждения-полусожаления он закрыл глаза и погрузился в нее. Она попробовала отодвинуться, но он не отпускал.

– Дрянная девчонка! – бормотал он, входя мощными, быстрыми движениями, а это значило, что теперь он уже не мог остановиться. – Ты специально это сделала, правда? Чтобы заставить меня кончить!

Ее разочарование оказалось так велико, что в какой-то момент она чуть не вырвалась, но он вошел в такой раж, вцепившись в ее груди и шепча страстные безумные слова, что ей не хватило жестокости лишить его наслаждения.

С навыком, приобретенным в последние шесть месяцев, она начала двигаться ему в такт, хотя и не сомневалась, что не шевелись она, никакой разницы он бы не заметил.

Он кончил очень быстро и поступил, как всегда: поцеловал ее в щеку и сказал:

– О-го-го!

С легким вздохом разочарования она положила голову ему на грудь. Может быть, это ее вина. Все эти черные кружева и сексуальные разговоры… Бедняга просто не выдержал.

Ей нравилось, когда ее обнимали, не меньше чем заниматься сексом, поэтому она прижалась к нему сильнее и начала рассказывать о том, как прошел день: от его обнадеживающего начала до того момента, когда Джейн Ньюкомб заявила, что увольняется.

– Если бы я только смогла вывести на чистую воду Малкольма Кендалла, – мечтала она, рисуя пальцами круги вокруг его соска. – История получила бы признание, как шедевр криминальной журналистики, сравнимый с Уотергейтом, и принесла бы нам миллионные тиражи. Тогда «Сентинел» была бы спасена.

Вздохнув, она подождала слов поддержки и ободрения. Но ответом было молчание. Она подняла голову и посмотрела на любимого.

Он спал крепким сном.

Глава 6

Агенту Теда потребовалось всего несколько дней, чтобы организовать выставку его работ в галерее «Люберик». Владелица, бывший директор Музея современного искусства в Нью-Йорке, была польщена возможностью выставить «одного из самых значительных фотографов современности».

Впервые за шестнадцать лет он вновь ступил на техасскую землю.

Сейчас, сидя за рулем черного «БМВ», арендованного в аэропорту, Тед направлялся в сторону отчего дома и с ностальгическим чувством всматривался в знакомые места. Хотя за прошедшие годы в городе многое изменилось, Западная авеню, считавшаяся самым престижным уголком Остина, осталась точно такой, какой она ему запомнилась. Старые величественные особняки все так же утопали в тени великолепных дубов, выставляя напоказ безупречно подстриженные газоны фронтальных двориков, и пусть на смену старомодным «бентли» пришли новенькие сияющие «мерседесы», дух старых денег продолжал витать над этим местом.

Тед свернул к тротуару в конце улицы и припарковался. Дом Кендаллов, двухэтажный, с мансардой, и викторианско-готическом стиле, был построен в конце девятнадцатого века каким-то капитаном из армии конфедератов. В 1903 году прадед Теда, бывший тогда окружным судьей, перекупил его, и с тех нор дом остался их семейным владением.

Все еще не выходя из машины, Тед нащупал сигарету в пачке «Мальборо», лежавшей в нагрудном кармане рубашки, и, глубоко затянувшись, закурил. Его обуревали смешанные чувства. Бывали, конечно, чудесные дни, но их затмевала память о беспрестанных ссорах, обвинениях, огромном количестве угроз, черт бы их подрал. Он вспомнил, как поклялся никогда больше не переступать этот порог, но вот он снова здесь, в том самом месте, где началась его жизнь и где умерла часть его души.

Немного поколебавшись, он выдвинул пепельницу, загасил сигарету и выбрался из машины. Еще до того, как он позвонил в дверь, послышались торопливые шаги внутри дома, и Люсинда, экономка Кендаллов, служившая им более тридцати лет, распахнула дверь настежь.

– Боже мой! – закричала она, раскрыв объятия и прижимая Теда к своей могучей груди. – Это ты! Это и вправду ты!

– Из плоти и крови, Люси.

Разомкнув объятия, она взяла его за руки и осмотрела с головы до пят.

– О, Тедди, я так по тебе скучала!

– Мне тоже тебя недоставало, Люси. Больше, чем ты думаешь.

По ее круглой коричневой щеке покатилась слеза, и она неловко смахнула ее рукой.

– Я так беспокоилась за тебя! Мечешься туда-сюда, увертываясь от пуль… – Она покачала головой. – Это отнюдь не прибавляет здоровья.

– Мы же договорились – я стараюсь беречь себя, а ты не волнуешься.

– Ах, я слишком хорошо тебя знаю, Тедди! Знаю твою неугомонность и любовь к флирту со смертью.

Все еще обнимая Люсинду, он нежно сжал ее плечи.

– А ты все такая же привлекательная, – сказал он, меняя тему. – Твой муж, должно быть, счастливейший из смертных!

Она хохотнула и старым, до боли знакомым жестом взбила густые черные волосы, уже изрядно тронутые сединой.

– Ой, прекрати! – Но он видел, что комплимент доставил ей удовольствие. Затем, посерьезнев, она добавила: – Я так обрадовалась, когда Сандра сказала мне, что ты согласился приехать! – Она тяжело вздохнула. – Бедный твой отец!

– Как он, Люси?

– Иногда в порядке, иногда… – она тряхнула головой, – от одного его вида сердце разрывается на части.

– Он дома?

Она кивнула:

– В библиотеке. Работает над предвыборной речью твоего дяди.

В голосе Теда послышались жесткие нотки.

– В чем дело? Дядя Малкольм не может позволить себе штатного референта?

– Нет, эту речь твой отец собирается произнести сам на заседании торговой палаты в пятницу. Он очень активно участвует в кампании своего брата.