Сьюзен Кросленд - Захватывающая страсть Страница 16

Дейзи Брюстер и Эндрю Харвуд встретились в понедельник в ресторане «Ланганз брассери» на Пикадилли. Дейзи еще не успела здесь побывать. Ей понравились высокие потолки в стиле двадцатых годов, на которых медленно крутились старомодные вентиляторы, зеркальные колонны и царившая здесь атмосфера «серебряного века».

Метрдотель проводил Дейзи в дальний угол зала. Эндрю Харвуд уже сидел за столиком у окна, выходящего на Страттон-стрит. Он поднялся и поздоровался с девушкой.

Глядя на него сейчас, Дейзи не понимала, почему это она решила при первой встрече, что все в этом человеке – одного цвета. Глаза его были золотисто-коричневыми, а волосы песочными. И у него была очень хорошая кожа – это Дейзи заметила еще в прошлый раз. Сегодня под веснушками Эндрю был заметен легкий румянец. Странно, что он кажется Дейзи таким привлекательным, ведь ей всегда нравился контраст темных волос и бледной кожи.

– Поскольку вы американка, то наверняка хотите сухой мартини. Здесь умеют его готовить. Пожалуйста, без льда, – обратился Эндрю к официанту. – С двумя оливками и кусочком лимона.

Вновь повернувшись к Дейзи, Эндрю спросил:

– Ну, как работается на Бенджамена Фронвелла?

– Пока рано делать выводы. Он – классический пример тирана, который любит покровительствовать своим рабам.

– А он не пытается заставить вас писать под диктовку?

– Нет. Хотя, возможно, до сих пор я просто не писала ни о чем таком, что как-то задевало бы его интересы.

– А разве на этом свете может быть что-нибудь такое, что не затрагивает интересов Бенджамена Фронвелла?

– А какого вы мнения о его колонке? Я слышала, ее читают все политики.

– От того, что он там пишет, волосы встали бы дыбом, если бы Бен не умел так превосходно развлекать публику. Он говорит совершенно ужасные вещи, но делает это так, что люди смеются, по крайней мере, так было до сих пор, – прибавил Эндрю. – А вас действительно все это интересует? – Он махнул рукой в сторону брошенного у стола номера «Ивнинг стандарт», который читал в ожидании Дейзи. На первой странице газета поместила фотографии пяти человек, претендующих на пост премьер-министра.

– Да, мне интересно, – подтвердила Дейзи. – Но я еще мало прожила здесь и почти ничего не знаю об этих людях, хотя я и читаю о них каждый день. И я так и не поняла, почему лейбористам так нравится всевозможная грызня.

– Мы тоже финансируем что-то в этом роде, но не так открыто. Вам еще предстоит услышать о том, что партия тори пытается протолкнуть за закрытыми дверями Маргарет Тэтчер, хотя она всего год пробыла нашим лидером. А в Америке вы занимались политикой?

– Нет, у меня сложное отношение к этому вопросу. Я очень любила всаживать шпильки в своих консервативных «обожателей». Но сама никогда ничем таким не занималась, в отличие от большинства студентов Рэдклиффа.

– Вы учились в Рэдклиффе?

– Да. А потом два года изучала скульптуру в Колумбии. На самом деле больше всего на свете мне нравится лепить.

Дейзи нравилось, что Эндрю заказал мартини без льда. Дейзи всегда считала, что лед не только разбавлял мартини, но и лишал его настоящего вкуса.

– А что бы вам хотелось лепить?

– Портреты – головы. И еще птиц, лошадей. Я попыталась бы изобразить, что чувствуют животные, а не просто показать их такими, какими их видит человек.

Эндрю улыбнулся.

– А с каким материалом вы стали бы работать?

– С гипсом. Хотя мне хотелось бы как-нибудь попробовать поработать с мрамором.

– А почему вы не занимаетесь в Лондоне скульптурой вместо того, чтобы работать в «Бастионе»? Или делаете наблюдения для скульптурного портрета Бенджамена Фронвелла?

Дейзи рассмеялась.

– Я не смогу жить на то, что заработаю в качестве скульптора. Ведь я пока новичок в этом деле. А в «Бастионе» платят приличную зарплату, даже если у тебя практически нет опыта, и еще там очень весело. Работа в газете – прекрасный способ завести друзей в незнакомом городе.

– А почему вы вообще решили приехать в Лондон? Половина моих знакомых была бы рада возможности пожить хотя бы год в Америке.

Дейзи вовсе не хотелось врать Эндрю. С другой стороны, почему она должна исповедоваться каждому, кого встретит? Хотя вполне возможно, что Дейзи не хотелось рассказывать одному мужчине о своей любви к другому просто из здорового женского кокетства. Дейзи молча изучала то, что осталось от ее мартини, не спеша ответить на вопрос Эндрю. Молодой человек неловко рассмеялся:

– Я понимаю. Это не мое дело. Давайте тогда что-нибудь закажем.

За обедом Дейзи тоже позволила себе задать Эндрю Харвуду несколько вопросов. Она узнала, что Эндрю тридцать лет. Он был зачат сразу же после того, как отец вернулся со второй мировой войны. Учился в Мальборо, там и познакомился с Джайлзом. Потом Оксфорд – колледж Балиол. Его родители очень привязаны друг к другу. («Мои тоже. Они хорошо смотрятся вместе», – ответила на это Дейзи.) У Харвудов был небольшой кусочек земли в Шропшире. Отец Эндрю шутя называл себя фермером. Хотя знакомые почему-то предпочитали слово «землевладелец». Как-никак мистер Харвуд был баронетом.

– Я пока еще не знаю, что такое баронет, – призналась Дейзи.

Эндрю рассмеялся.

– Действительно, откуда вам знать? Ни один иностранец не способен разобраться в наших титулах.

– Но это ведь то же самое, что рыцарь, да? Их обоих называют «сэр кто-то там Джоунс». Ведь так?

– Совершенно точно. Разница только в том, что рыцарство умирает вместе с тобой, а титул баронета – наследственный. Мой отец – семнадцатый. А ваш покорный слуга станет когда-нибудь восемнадцатым. Если, конечно, я не угожу до этого под автобус.

– А каково это – быть баронетом? Вы, наверное, чувствуете себя жутко важным?

– Вообще-то не особенно. Это ведь самый мелкий наследственный титул, Дейзи. Зато он хорош тем, что это единственный титул, который не лишает права заседать в палате общин. Так что, если хочешь стать премьер-министром, нет необходимости отказываться от титула, как это пришлось сделать Тони Бенну и лорду Хейлшему.

– А у вас есть братья или сестры? – спросила Дейзи.

К удивлению девушки, Эндрю Харвуд заметно заколебался, прежде чем ответить на этот простой вопрос.

– У меня есть брат, – произнес он наконец.

– Вы сказали это так, точно не уверены, – смеясь, заметила Дейзи.

Эндрю слегка нахмурился.

– Вы что, не ладите? – продолжала расспрашивать Дейзи.

– Примерно так.

От Дейзи не укрылось угрюмое выражение лица Эндрю. Она тут же пожалела, что не остановилась вовремя и продолжала расспрашивать молодого человека о том, о чем ему явно не хотелось говорить.