Двойной босс, пожалуйста! (СИ) - Март Амалия Страница 17

— Ну, теперь я тут и готов посмотреть на это, — просто отзывается Босс.

Почему же от его слов по спине проходит жар? Что за беспредел, организм? Что за своеволие?

Предсказуемо нашим командиром становится Александр Германович, он встаёт в начале нашей процессии из пяти человек, затем ставит меня, а после ещё двух человек, завершает нашу цепочку парень из аналитического. В таком порядке мы вступаем на трассу. Высота здесь не хилая, будь я чуть менее закаленной, уже валялась бы на страховочной сетке внизу.

Первым препятствием становится мостик из двойного каната — под ногами и перед лицом. Босс прокладывает путь, показывая, как следует переставлять ноги и держаться за веревку перед глазами, чтобы не потерять равновесие. После нас ждёт вертикальная сетка, троллейный перелет и "Спираль" на высоте восьми метров: подвесные кочки и воздушная тележка.

Босс, как и прежде, выступает первым, перепрыгивая на несколько кочек вперёд, и ждёт нас. Ага, ему хорошо, вон, какие ноги, словно созданы для прыжков. У меня, конечно, тоже ноги, но они вечно меня не слушаются. Вот и сейчас, стоит перелететь на одну из установленных платформ, как кроссовки начинают скользить, и я едва не оказываюсь подвешенной на своем креплении. Но твердые руки начальника каким-то неведомым образом дотягиваются до меня и хватают за футболку. Ткань натягивается и трещит, но я застываю на месте, ловя равновесие.

Так вот, зачем он меня поставил второй, знал, что придется спасать. Неуклюжая смешная девчонка с вечно потными ладошками. Конечно, придется. Я благодарно киваю ему и сосредотачиваюсь на задаче: не упасть в грязь лицом, то есть на сетку тушкой.

Мы неспешно преодолеваем последнее препятствие и останавливаемся на краю обрыва. Вот и финал — спуск по трапеции. А у меня потные ладошки… Смотрю на Босса, как бы безмолвно крича: хелп ми, я не справлюсь!

Он понимает без слов. Ставит меня перед собой, цепляет свой карабин за трос и отдает команду остальным: спускаться по одному. Затем цепляет и мой карабин тоже, притягивает меня к себе и хватается за трапецию сильными руками.

— Обхвати меня, — четкое указание, без грамма флирта. Я цепляюсь руками за трапецию, а ногами за торс мужчины, и мы делаем шаг в бездну. Хорошо, что я этого не вижу, не уверена, что смогла бы сделать этот прыжок.

Руки мгновенно начинают соскальзывать, но благодаря тому, что я крепко прижалась к Боссу, все еще держусь. Мы летим несколько потрясающих секунд: под ногами мелькает поле, на котором мы недавно играли в волейбол, а потом и лес. Мы влетаем в него, стремительно теряя высоту, по бокам раскинулись густые ветки, и я не вижу, что там впереди, какой будет остановка. Перед глазами — голубые озера и полуулыбка на безупречных губах.

Мое сердце выбивает дробь — я не понимаю, это марш Мендельсона или похоронный пульсирует в венах, но точно могу сказать, что я снова попала. Воспоминания о тех минутах в его машине накрывают с головой, окатывают жаром, и я вспыхиваю, как спичка.

Александр Германович смотрит за мою спину и говорит:

— Отпускай.

Я доверяюсь ему без слов. Разжимаю руки одновременно с ним, и мы пускаемся в короткое свободное падение. Все еще соединенные там, где я обхватила его ногами, встречаемся с жёсткой сеткой, отскакиваем от нее, переворачиваемся несколько раз и останавливаемся в весьма двусмысленной позе: я на спине, он надо мной.

Я ловлю себя на дикой мысли: хочу остаться вот так. Хочу почувствовать вес его тела. Хочу его.

Но Александр Германович не дает мне шанса размечтаться как следует. Он скатывается с меня к краю сетки и тянет за собой. Мы оказываемся на земле, мои ноги слегка подрагивают от переизбытка эмоций, и я хватаюсь за надежное плечо рядом. Удивительные ощущения.

— Так что, мы проиграли? — спрашиваю тихо.

— Ага, вдвоем мы бы не успели затормозить, видишь, там очень маленькая площадка для торможения, а с нашим весом разгон получился сильный. Я бы впечатал тебя спиной в дерево.

Он показывает на небольшую деревянную площадку над нашими головами. Я в очередной раз поражаюсь этому человеку. И как он сумел все это предусмотреть?

— Ну, сама бы я осталась висеть ещё где-нибудь посередине, а с моей удачей, еще и пропахала бы носом все поле под нами, — смеюсь я.

— Это уж точно, — насмешливо поддерживает Босс. — Ладно, пошли.

Он кивает на ребят, которые начинают потихоньку приземляться наверху.

— Не все же мне выигрывать… — тихо добавляет он.

Пока остальные члены нашей группы спускаются с площадки, я подмечаю, что другая команда вообще ещё не добралась. И когда до финиша прибывает не полный состав, а ополовиненный, победа всё-таки достается нам. Обратно к базе команды доставляют на карах для гольфа. Я впервые вижу такое диковинное средство для передвижения в живую и горю желанием проехаться в нем по полю. Но горячий шепот мне на ухо останавливает коротким:

— Прогуляемся?

Глава 16

Я просто смотрю себе под ноги. Руки в карманах шорт, плечи сведены. Мы идем очень медленно. Очень-очень медленно. И молчим.

До спортивного поля, оказывается, довольно далеко. Понятно, зачем нужны были кары. Вокруг нас только деревья, деревья, деревья и чириканье птиц. Вообще, если оторвать взгляд от земли и направить его вверх, картинка станет куда привлекательнее. Например, можно увидеть, как красиво лучи солнца пробираются сквозь просветы густой листвы, как свет играет с красной корой сосен и раскидистыми ветвями кленов. Смешанные леса просто чудо природы.

Под ногами хрустят редкие шишки, а совсем рядом я чувствую запах орешника. С ума сойти! Останавливаюсь на секунду под длиннющей сосной и вскидываю голову. Клянусь, я только что видела здесь белку!

Приподнимаюсь на мысочках, словно это поможет разглядеть проказницу и вглядываюсь в густые ветки. Ну, давай, малышка, покажи свой пушистый хвостик. Я обожаю белок. В детстве мы с папой постоянно ходили в парк и кормили их с рук. Потом обязательно катались на каруселях и ели огромную сахарную вату. Это была наша летняя предшкольная традиция. А потом карусели из парка Горького убрали, а я повзрослела и имеем то, что имеем: острая белочная недостача в организме.

Расплываюсь в улыбке от шутки, которую придумала. Надо написать отцу, он оценит! Шарю по карманам и вспоминаю, что все вещи мы оставили в камерах хранения на базе.

Неожиданно над моей головой слышится шелест, ближайший сук дерева трясётся, и на мгновение показывается серо-рыжая мордочка. Я пищу от восторга. Вот бы зафоткать!

— Ты странная, — раздается сбоку.

Перевожу взгляд туда и вижу Босса в расслабленной позе: он опирается о дерево спиной, руки скрещены на груди, ноги в лодыжках. Смотрит на меня, чуть прикрыв глаза и задрав голову, рассматривает, как диковинную зверушку. И, кажется, это не впервой.

— Что есть, то есть, — просто соглашаюсь я.

— И даже не спросишь почему? — удивляется шикарный мужчина.

— Уж поверьте, я слышу такое не первый раз. Но это неплохо, мне нравится знать, что я чем-то отличаюсь от остальных, пусть и далеко не всем нравлюсь. Как там говорят, на вкус и цвет…

Делаю несколько шагов в сторону большого кустарника и срываю еще зеленый лесной орех. Возвращаюсь к сосне и укладываю орешки под стволом. Медленно пячусь назад и останавливаюсь возле Босса.

— Что?…

— Тшш, — останавливаю его, прикладывая палец к своим губам. — Смотрите.

Мы стоим недвижимые в полном молчании несколько минут, не сводя взгляда с сосны. Наконец, показывается пушистое чудо. Она ловко спускается по стволу и обнюхивает разложенные мной лакомства. Затем берет их двумя лапками, сгребая сразу всю небольшую кучку, и убегает наверх. Наверное, там ее дупло с припасами.

Я радостно колочу ладонью близко стоящего мужчину по плечу.

— Видели, видели? Какая красотка.

— Белка? — удивляется он.

— Ага, — я все еще завороженно вглядываюсь в кустистые ветви, мечтая разглядеть там мохнатую очаровашку. — Они обожают орехи. Вон там орешник, видите? — показываю я пальцем. — Она снизу все поснимала, а до верха ей не добраться. Прыгает она только на полтора метра от земли, а если прыгнет сверху, просто упадет мимо, ветки-то тоненькие, не ухватиться за них. А как почувствовала запах своих любимых орехов — сразу со ствола спустилась. Такая кла-а-ассная.