Взрослая дочь - Саша Ройс Страница 17

Огромный чёрный пиджак брошен на соседний стул. Хрупкая девушка в нём просто бы утонула. Галстук-бабочка развязан и переброшен через шею, рукава белой рубашки закатаны по локоть, верхние пуговицы небрежно расстегнуты.

Сулейман и рожей вышел и богатырским телосложением. На таких мужчин, как он, бабы вешаются связками и без напоминания о бабле.

Цели у этих с**** (девушек) могут быть разные. Кто-то пытает удачу, кто-то ради отборного генофонда старается, кто-то, чтобы было, что в старости вспоминать, а кто-то просто тупо ради удовольствия.

Вот только, насколько я знаю Сулеймана, не любитель он эскорта. Сапожник без сапог. Любовницы постоянной, насколько мне известно, тоже нет. Как он свою нужду справляет – чёрт его знает! Не моя забота. Ни к кому не сватался, ни на ком жениться не собирается. Хотя ему двадцать девять лет.

Знаю, что в свет выходит с подругами. Действительно с подругами, с которыми он дружит со школы или университета, или знакомы очень давно. И часто отцы этих девушек просят Сулеймана сопровождать их на важные мероприятия.

Так сказать «засветить товар», дабы дать понять женихам, что, мол, можно свататься. А уже мужчины рода или за редким исключением сама невеста выбирает себе будущего мужа.

Так что когда Кайшат-младший выводит свою подругу в свет, все ясно понимают, для чего и для кого это делается. Не для себя, он лишь помогает и проводит время в хорошей компании.

Вот и сейчас я выцепляю взглядом Адель, сидит уединенно на горизонте. Она для меня, а Кайшат опять один.

Я скольжу по девушке нейтральным взглядом и возвращаю свои глаза на пёструю палитру, находящуюся за спиной двух барменов.

Ловко ловлю стакан с янтарной жидкостью, запущенный по гладкой поверхности барной стойки, но прежде чем пригубить, спрашиваю у собеседника:

- Мне хотелось бы узнать, что ты попросишь за помощь? Когда-то я должен буду расплатиться с тобой.

Сначала Сулейман не до конца понимает, о чём я, но потом догадывается.

- Ах, ты об этом… Ничего не нужно, Солор. Я не ищу выгоды там, где моя семья, - он залпом осушает стакан. Я делаю тоже самое.

- Когда ты вчера мне сказал, что знаешь, что я твой брат, я не мог в это поверить. Если честно, у меня до сих пор это не укладывается в голове.

- Отец ничего не скрывал от меня. Он мне рассказал обо всём, когда мне исполнилось четырнадцать. Объяснил, что ему трудно одному хранить этот секрет, и с тех пор мы вдвоем храним его от мамы.

При мысли о настоящем отце, сердце гулко забилось в груди, будто мотор взревел, но я понимал, что не имею право говорить о нём, об Арифе Кайшате, как бы ни хотел. Пока не имею право.

- Я хочу извиниться перед тобой, Сулейман, что порой вёл себя, как дикая скотина.

- О чём речь, брат, - улыбается он. Кайшат щедр душой и незлопамятен, не тратит время на обиды и склоки, - я представлял, с кем ты живёшь, и какую цену платишь ежедневно. Потому не таю на тебя обиды, - он щёлкает пальцами и заказывает новые порции напитка, - и ты отпусти и забудь. Сегодня день твоего второго рождения! Надо веселиться! Так выпьем за это! – он салютует мне стаканом и поглощает очередную порцию янтарной жидкости.

- Я вот думаю, меня бы на твоем месте съела бы злость и ревность, - размышляю, медленно проходясь рукой по щетине.

Сулейман беззвучно смеётся.

- Не скрою, иногда я не отказывал себе в удовольствии позлить тебя специально, Солор!

- Очень смешно, - качаю головой.

- Ты оставил девчонку. Как думаешь решить проблему?

- Укрощением, - осушаю стакан.

- Понравилась? – лукаво блестя чёрными глазами, Кайшат бьёт точно в цель.

- Я её единственная надежда. Кроме меня, у неё никого больше нет.

- Ну, ты то, конечно, заботиться умеешь, - привычные приколы Сулеймана, уже не кажутся такими оскорбительными, как раньше.

- А вот скажи, как видишь со стороны, из меня получится хороший покровитель? – облокачиваюсь на барную стойку и жду ответа своего старшего единокровного брата. Интересно, что он думает обо мне и как меня оценивает.

Сулейман наклоняется ко мне и заговорщицки шепчет:

- У этой девчонки нет шансов! Ты справишься, Солор! За тебя!

Глава 26.

Солор

Выпиваем. И не раз!

- Пошли, попляшем, - через полчаса роняет Кайшат, слезая с барного стула.

Снимаю пиджак, и иду за братом на танцпол. Чем ближе к площадке, тем гуще народ. Пробираемся сквозь толпу.

Сулейман отстал, по пути подходя к столику Адель и приглашая её на танец. Она застенчиво улыбается и грациозно протягивает Кайшату свою руку.

На ней красивое чёрное платье с соблазнительным декольте, которое держится на широкой лямке, переброшенной через плечо.

Темные волосы собраны в элегантную причёску, плечи и лопатки обнажены.

От изящной талии вниз расходится довольно свободная и пышная юбка, прикрывающая колени наполовину. На длинных ногах с идеальными икрами черные туфли на остром каблучке.

При виде хозяина клуба и его спутницы посетители расступаются, предоставляя довольно широкий коридор.

Проходя мимо, Адель бросает на меня красноречивый взгляд: «Вместо Кайшата мог быть ты». И снова уводит чёрные блестящие глаза на своего партнёра.

Люди на танцполе перестали танцевать и расступились по периметру, превратившись в зрителей. Ди-джей по знаку хозяина заведения меняет мелодию и ставит музыку для танца… фламенко?

С ума сойти!

С первых же аккордов гитары на сцену выступает мой брат. Он не думает ни обо мне, ни о людях, находящихся вокруг, он – в танце.

Для меня это полная неожиданность видеть его в таком амплуа. Его движения чёткие, изученные, поставленные кем-то когда-то.

Ищу взглядом Адель. Она затаилась неподалеку, приняв закрытую позицию, и ожидая своего часа.

Я, испытываю эмоции удивления, шока и восторга. Попутно подмечаю, как отвисли челюсти у девушек, а мужчины смотрят на танцора с плохо замаскированным восхищением.

Бьюсь об заклад, никто не знал, что хозяин клуба «так» может. А если и знали, то считанные единицы, и, скорее всего, это люди, которые работают с ним не первый год.

Знала и Адель. Это её привилегия. Чем она явно тайно гордится и упивается сейчас, ожидая своего выхода.

Прошло минуты полторы одинокого танца Сулеймана, когда на сцену врывается Адель. Она подхватывает юбку и делает нужные «па», сопровождая их эффектными взмахами чёрной ткани.

Красиво, бл***.