Плохой хороший парень (СИ) - Прай Кэрри "Kerry" Страница 17

— Прости, но во мне давно погиб лектор, — ответил Май. — Действуй по инструкции: задавай вопросы и нетерпеливо предвкушай ответ.

— Расскажи мне о своей работе, — поспешила я, так и не обозначив его деятельность преступной. — Мне важно знать всё.

— Я что, по-твоему, хот-догами торгую? — хохотнул он. — Основная схема тебе известна. Есть нехорошие дяди, которые наживаются незаконным путём и, получив желаемое, жаждут большего. А есть я, который одним кликом возвращает их на землю, тонко намекая вопиющую скупость.

— Ты воруешь ворованное, — напомнила я. — И как итог, обогащаешься сам.

— Разве я похож на того, кто купается в деньгах? — изогнул он бровь. — Будь у меня копейка в кармане, я бы прикупил тебе сорочку. Твоя инфантильная пижама любого гостя подведёт под статью.

Засмущавшись, я обняла руками плечи, словно это что-то меняло. На контрасте с Тимуром я выглядела блёклой статуей. Большей неприятностью было то, что с недавних пор меня это не по собственной воли волновало.

— Если виртуальный грабёж не приносит тебе дохода, то зачем ты им занимаешься? Это бессмысленно.

Май резко ударил в ладоши, отчего я вздрогнула.

— Бинго! Отсюда вытекает следующий вопрос… Что именно заставляет меня вершить свой собственный суд? Ответ прост. Дина, — произнесся это имя, он словно поставил точку для себя, а для меня — многоточие.

— При чём здесь она?

На краткое мгновение глаза парня просветлели, но едва ли от радости.

— Моя работа — залог её нахождения у Милы.

— Её матери?

— Она ей не мать, — нервно обрубил Май и, выждав некоторое время, неохотно продолжил: — Мне поставили условие. Пока я следую указаниям, они выполняют договор. А Дина…

Он замолчал. От прежней беспечности ничего не осталось. Мне было заметно, как учащается его дыхание, как напрягаются скулы.

— Кто они такие? И почему это касается твоей сестры? — сама не понимаю, зачем потянулась к нему, но в тот же миг Тимур отпрянул, точно от заразы.

— Тебя не должно это волновать. Мы никто друг другу, чтобы говорить о сокровенном. А вот уместиться в рамки твоих полномочий я вполне готов, — он выпрямился, на остром лице заиграла былая уверенность. — Единственное, что ты должна понимать, так это то, что ещё более нехорошие дяди нашли в тебе интерес. И поверь, их ничего не остановит, даже твой призрачный статус.

Меня ни на грамм не коснулся страх.

— Что им нужно? — с неким неверием спросила я.

— Твоя непричастность. Непричастность ко всему, что мы делаем, — в виноватом жесте Майский завёл руку за шею. — Я сплошал, когда отдал тебе диск. Они решили, что я помог тебе.

В рёбрах неприятно кольнуло.

— А это не так?

Майский задумался. Но едва ли над правильным ответом, — он его знал, скорее размышлял над подачей.

— Ты сама ответишь на свой вопрос, когда перестанешь делить горячее на холодное. Если хочешь верить мне — просто верь. Замечаешь меня в обмане — задумывайся. Но я не стану упрощать тебе задачу.

Между желанием вцепиться в его лицо выступала некая покорность. Середины попросту не существовало. Я стремилась быть аккуратной, не застрагивая то, что было оголенно, однако остановиться уже не могла. Фантомные руки сжимались на его вороте, требуя чётких объяснений. Но это оставалось лишь в мыслях.

Майский делал меня слабой. Где-то робкой. Где-то неконтролируемой.

— Почему ты рассказываешь мне это всё? — задалась я, путаясь в словах, напрочь лишённых логики.

— Ты нравишься мне, Юна, — повторил Май.

А ведь я хотела услышать это снова…

— Ты совсем меня не знаешь.

— Ошибаешься, — он кинул недвусмысленный взгляд на вэб-камеру, а после вернулся ко мне. Его губы дрогнули в хитрой улыбке.

Меня обдало острой дрожью.

— Ты следил за мной?! — наперёд зная ответ, я привычно замахнулась, но предугадав мой порыв, Майский перехватил мои руки и повалил на кровать.

Не успела я моргнуть, как оказалась в унизительном плене.

Реальность сменилась дьявольской полудрёмой.

И пусть ранее он целовал меня, прежде я не ощущала такой тесной близости. Лёгкая боль на запястьях. Горячая тяжесть на теле. Дыхание и пристальный взгляд на губах. Сердце отчаянно забилось в груди, до странной боли.

— Я бы спросил, но уже знаю, что ты чувствуешь тоже самое, — прошептал Майский, явно наслаждаясь моментом.

— Это не так, — мой голос был хриплым, лишённым всякой силы.

Я лгала. В этот краткий момент я окончательно убедилась, что он не гость в моём сердце, а полноправны житель. О постоянстве незваного думать не хотелось.

Только не сейчас.

— Это будет тот раз, когда с особым удовольствие докажу тебе, что ты ошибаешься, — его ладони скользнули выше, наши пальцы перекрестились.

Я видела только его глаза. Чёрные. Бездонные. И боялась пошевельнуться.

Или не хотела…

Губ коснулось лёгкое тепло, но лишь на секунду. В один миг мне стало холодно, словно с меня сорвали одеяло.

Отстранившийся вдруг Май держал в руках клочок бумаги, оставленным неким Стасом. Серая ярость исказила его лицо.

— Откуда это у тебя?

Тимур

Было приятно наблюдать за Юной такой — слабой и до трепета взволнованной. И пусть с её припухлых губ срывались тихие протесты, я был уверен в девичьем криводушии. Её тело отзывалось на одно лишь дыхание, сладко содрогаясь и непрерывно покрываясь мурашками.

Тогда я понял, что отважная Мурка угодила в капкан.

Теперь её пощёчины заменяют призыв к решительным действиям: внезапной близости, прикосновениям, кричащим взглядам. И я не стану лукавить, что подобные игры мне не по нраву.

— Откуда это у тебя? — попавшаяся на глаза записка оторвала меня от процесса. Ненавистное имя легло на бумагу кривыми буквами и заставила напрячься.

Провокационная визитка предназначалась отнюдь не Юне. Стас оставил её для меня, как некую подсказку, как предупреждение, что он всегда на шаг впереди.

Мимолётная ярость расползлась по венам. Моей ошибкой было выдать свои эмоции, ведь действия Стаса оказались весьма предсказуемы. Сам того не понимая, он подхватывал мои правила в паре с дочкой подполковника.

Они упрямо шли к финишу, когда я уже был победителем.

— Что-то не так? — с тревогой поинтересовалась Юна, но едва ли размышляла о своей безопасности. Скорее собиралась силами, чтобы сбросить меня с себя.

Однако я нарушил её планы, отправив клочок в урну и вернувшись к игре.

— Ты помнишь, что случилось с Теремком, когда его двери открылись для хищника? — вкупе с нравоучением я уделил особое внимание хрупкой шее, прочерчивая губами дорожку к ключице.

— Полагаю, это ты не про себя? — голос девушки преданно дрожал.

— Пятёрка за сообразительность. Ты определённо заслуживаешь поощрение.

Она позволила мне стянуть халат с её плеча, или попросту того не заметила. Кожа девчонки стала настолько горячей, что несколько карамельных прядок прилипли к влажной щеке.

— Перестань делать вид, что печёшься о моей безопасности. Мы оба знаем, ты думаешь только о себе.

Напротив, Юна. Я думаю о тебе. И ты даже не представляешь как часто.

— В отличие от тебя я предельно откровенен, — спустившись к предплечью я улыбнулся, но Волкова об этом не знала. — А вот это сбивчивое дыхание в очередной раз доказывает, что твои жалкие попытки сопротивления — не что иное, как самообман. Признайся уже, что небезразлична ко мне.

Я вернулся в исходную. Хотел услышать ответ, смотря в её серые глаза.

— Устал взламывать виртуальные мир и переключился на меня?

Меня порадовало, что Юна не стала противиться приведённому доводу.

— Поверь, я не из тех, кто покушается на чьё-либо сердце, — наши носы соприкоснулись. — Я подожду, когда ты самовольно выдашь мне пароли.

Она замолчала. А я снова улыбнулся.

— Просто верь мне, Мурка. Это всё, что от тебя требуется.