Дурнушка для мажора, или Уроки соблазнения - Яна Лари Страница 17

Включаю печку, позволяя себе задержать взгляд на её лице. Серые глаза смотрят взволнованно. Как всегда — без единой капли кокетства. Мне ничего не стоит обнадёжить влюблённую дурочку. По сути, от меня только это и требуется. Но… Не могу!

— У нас свои тёрки. Ничего такого, что касалось бы тебя, — улыбаюсь холодно. — И на будущее не советую оправдываться. Ты поехала с кем тебе захотелось, пусть Раф гадает, почему выбрали не его.

— Он показался мне расстроенным…

А я — восторженным?!

Мне хочется жахнуть по рулю, чтобы перебить неприятный укол в сердце.

— Варя, ты такая славная девочка, бьюсь об заклад, будь Раф на твоём месте, поступил бы так же… — иронично делаю ударение на последнем слове: — самоотверженно.

Уверен, что нет.

Пусть ей неприятно, но помнить об этом нужно.

Дальше разговор не клеится. Коротко прощаюсь с Варей, завожу машину в гараж и разочарованно осматриваю недра холодильника.

М-да, горячее молоко мне сегодня не светит. Прислуга в отпуске, не хотел, чтобы нас палили лишние глаза и уши. Репутация дело хрупкое, а Варя не вписывается в сплочённую стаю местных пираний.

И в этом меня что-то цепляет…

Глава 19

Варя

— Врунишка… — с укором вздыхает Адриан. — Между тобой и Вяземским ничего нет, да?

— Если что-то изменится, ты узнаешь об этом первым, — сообщаю серьёзно. Видеозвонок не оставляет возможности расслабиться.

Капли дождя разлетаются по стеклу серебряными брызгами. Монотонная дробь частично поглощает его голос. На удивление меня это не раздражает…

Я впитываю ладонью прохладу окна, отстранённо вспоминая, как ещё на днях мечтала, что Раф позвонит, а лучше придёт без звонка, да хоть посередине ночи! И это будет остро, будет феерично… Будет как-то иначе, чем ощущается сейчас — суррогатом взаимности, имя которому «участие».

Я так хотела поговорить о нас, но обсуждаем мы почему-то Артура.

— Если?! — психует он. — Даже не допускай такую мысль, договорились?

Раф пытается отдышаться, наматывая очередной километр на беговой дорожке. В ушах наушники, поджарый торс блестит в мягком освещении домашнего спортзала. Я безуспешно ищу в нём изъяны, будто те могут сделать Адриана чуть менее недосягаемым.

Без шансов.

— Ты преувеличиваешь опасность пустяковой беседы за чашкой какао, — хрипло смеюсь, на всякий случай опуская ресницы. Отец говорит, что я совсем не умею врать.

Адриан перекидывает через плечо футболку и жадно выпивает остатки воды из бутылки.

Я, кажется, не дышу, наблюдая за тем, как двигается его кадык. Щекам становится горячо-горячо! Как будто наблюдаю за чем-то неприличным.

— Серж видел вас в клубе.

Всё-таки растрепал, гад.

Хотя чему удивляться? Персона Вяземского сама по себе магнит для пересудов.

— Где?.. — пытаюсь выиграть время, уже понимая, что вразумительно объяснить подобную вылазку не сумею.

— Ты слышала.

Да, слышала. Не прокатило… Ладно.

— Тогда он должен был видеть, что мы даже не танцевали вместе. — Провожу по лицу прохладной ладонью. — И даже будь оно иначе, почему оправдываться должна я, а не ты? Тот, кто посчитал меня способной влезть в чужие отношения. Он помолвлен, Раф. А у меня есть миллион и одна причина не начинать романов в клубах.

Последняя — фатальная, похоже. Ведь с Рафом всё закрутилось именно там.

— Варь, извини, — отзывается он искренне. — Ты пойми, я ведь не осуждаю. Только боюсь, что снова обожжёшься. А это обязательно случится, если продолжишь в том же духе.

Наверное, нужно радоваться. Небезразлична — уже хорошо, пусть хотя бы так… Но пока что-то не очень получается.

Попрощавшись, первой завершаю вызов. Проверяю сообщения от Вяземского. Ни слова.

А ведь мы договаривались увидеться в полдень. Звонок Рафа задержал меня на четверть часа. Даже странно, что Артур ещё не подаёт признаков недовольства.

Встряхнувшись, накидываю поверх футболки толстовку. Мне это нужно в первую очередь, значит заглянуть к соседу всё-таки придётся.

Ливень стоит стеной. Спрятав голову под капюшон, нерешительно разглядываю ворота.

В последние дни дворецкий мне на глаза не попадался. Вообще вся прислуга словно испарилась, что несколько напрягает. Одно дело встречаться на виду и совсем другое — уединиться в одной из многочисленных комнат.

Сердце тревожно сжимается, стоит постучать в массивную дверь. Слышно как эхо разлетается по всему дому, словно звон чугунного колокола. Устав ждать, когда мне откроют, пишу Артуру короткое сообщение, что я пришла.

С рукавов промокшей толстовки по пальцам стекают ледяные ручьи, а ответа всё нет. Даже не просмотрено! Не зная его щепетильности к договорённостям, я бы уже умчалась домой, в глубине души испытывая острое облегчение.

Может, я научусь подобно Вяземскому относиться к жизни с ленивым пренебрежением и флегматичностью постигшего дзен философа. Вот только произойдёт это не раньше, чем я перестану предательски робеть рядом с бесцеремонным, высокомерным, слишком часто нарушающим личные границы, слишком порочным соседом.

Рядом с тем самым соседом, который всю сознательную жизнь вселял в меня необъяснимый страх, но оказался таким классным коучем.

Набрякшая дождём толстовка тяжелеет, с кончиков волос срываются крупные капли.

— Будет повод сказать, что промокла и приду завтра. Я только на минутку, — успокаиваю сама себя, обнаружив, что дверь не заперта.

Обстановка внутри шикарная и в то же время дико неуютная. Всё идеально, но без души. С первым же гулким шагом решаю оставить кеды в прихожей и тихой мышкой пробираюсь вглубь дома, заглядывая поочерёдно во все комнаты. Чем дальше, тем неприятнее становится от вероятности напороться на кого-то из прислуги.

Все двери приоткрыты и только в одну заглянуть не решаюсь. Здесь по моим расчётам находится спальня Артура. Негромко стучусь раз, второй… На третий, контрольный — настойчивее…

И едва принимаю решение вернуться домой с чистой совестью, краем уха улавливаю стремительно приближающееся клацанье когтей по мраморному полу.

Округляю глаза, давясь застрявшим в горле вскриком.

А про спаниеля-то я забыла напрочь!

Несущийся на меня ураган зубов и ярости не оставляет ни желания, ни шансов следовать этикету. Я залетаю в комнату Артура, подпираю спиной дверь, вздрагивающую под ударами коротких лап и только затем осматриваюсь.

В первое мгновение мне кажется, что Артур успел с утра накидаться. Иначе не объяснить его полуосознанного взгляда и леденящей кровь улыбки.

— Какие люди… — меня коробит, столько яда звучит в одном этом слове.

Он слегка раскачивается, сидя на кровати. Трясется весь. При том, что жарко жуть как! Даже в мокрой толстовке мне моментально становится душно. А на нём целых два одеяла!

Ну, понятно.