Настька. Не такая, как все - Сергей Лузин Страница 17

– Да простила я тебя уже тогда. Только сейчас-то ты чего хочешь? Все у нас уже давно кончилось. Если вообще что-то было, – вполголоса добавила она и, обойдя Дениса стороной, пошла зачем-то к длинному земляному холму, который уже покрылся недавно освободившейся из-под снега низкой промерзлой травой. Денис с криком «Ну подожди же!» снова догнал ее, схватил за плечо. Она вырвалась и устало опустилась на траву на склоне.

– Ну? Чего тебе надо?

Он вдруг смущенно пожал плечами, затем как-то совсем по-девичьи, прикрыв ладошкой рот, хихикнул и сел рядом.

– Да ничего… Так, хотел просто узнать – как дела, что вообще за все это время нового случилось?

Она, глядя в землю, усмехнулась в ответ, затем привычным движением вытянула сигарету, прикурила. Он смотрел на нее, не шевелясь и ничего не говоря. Так и сидели они вдвоем, молча, на склоне холма, и над ними расстилалось грязно-белое небо, на самом краю которого тускло светило едва проглядывавшее из-за облаков солнце, похожее на растекшийся по тарелке яичный желток. Если бы не проносящиеся по шоссе машины, они бы в этом бесконечном мире были совсем одни…

…А потом они долго говорили. Обо всем, что случилось за пять лет их разлуки. Настя даже искренне смеялась, вспоминая, как они когда-то были молоды и глупы. Судьба в последнее время заставляла ее испытывать ностальгию, подсовывая старых друзей из той, прошлой жизни. Вот только Денис был совсем далеким воспоминанием, словно бы призраком.

Скоро начало темнеть, вдоль шоссе потянулись длинной цепочкой яркие огни фонарей. Фары машин несли мягкий и уютный свет цивилизации. А где-то вдалеке город жил своей отдельной жизнью, мерцал огнями, дымил трубами, шумел вокзалами, и ему не было никакого дела до двух сидевших где-то рядом с обочиной шоссе молодых людей. Да и им до него – тоже…

…Денис увлеченно рассказывал какой-то забавный случай из жизни. Захлебываясь от восторга и широко расставив руки, забыв обо всем, он поднялся на ноги и пятился спиной к шоссе. Настя, по-прежнему смотря в землю, тихо смеялась, сама не зная почему, просто от радости, от сознания того, что она здесь и сейчас… Мощный автомобильный гудок она услышала совсем рядом, когда было уже поздно… Сразу вслед за этим раздался жуткий скрежет тормозов и глухой звук удара…

Огромный рейсовый автобус, промчавшись мимо, легко смел с дороги Дениса. Только что тут стоял – и уже нет… Дальнейшее для Насти происходило словно в немом кино – без звука. Она помнила только, что бежала по обочине вперед, туда, где наконец затормозил автобус, оставив позади себя кровавый след, и в голове у нее билась одна-единственная мысль: «Это я – я должна была быть вместо него…»

Спустя полчаса на месте трагедии были милиция, «скорая» и, как водится, толпа любопытных. Тело с залитого кровью асфальта подняли и в черном мешке погрузили в кузов машины. Но всего этого Настя не видела, хотя по-прежнему была здесь. С широко раскрытыми, безумными глазами она исступленно билась в руках санитаров и не могла уже ни кричать, ни рыдать…

***

С того дня о Насте долгое время ничего не было слышно. Одни говорили, что после той трагедии ее отправили лечиться в санаторий, другие – что прямо в психушку, третьи – что она вообще покончила с собой. Кому из них верить, было непонятно, тем более что свежих новостей о ней не поступало ни от кого, даже от ее родителей. Честно говоря, мне в то время это было совсем неинтересно, поскольку у меня было много своих забот – учеба, работа, отношения. К чему думать о какой-то полузабытой подруге детства? Я бы даже не удивился, узнав, что она умерла…

***

Пару месяцев спустя после той страшной трагедии, когда весна еще официально не кончилась, но уже полностью уступила свои права лету, в недавно открывшемся в городе ночном клубе веселье было в самом разгаре. У барной стойки зависали несколько довольно взрослых девиц, рядом с ними вертелся смазливый паренек помоложе. Сразу было видно, что он пришел вместе с ними, но в то же время надеялся отхватить здесь чего-нибудь поинтереснее, потому как с интересом оглядывался вокруг и стрелял глазками во всех проходивших мимо девчонок. Наконец, когда он изрядно накачался коктейлями, одна из девиц, судя по всему, его старшая сестра, предложила ему пойти поразвлечься. Он с радостью слез со стула и пошел по залу сквозь толпу танцующих, сам пританцовывая в такт музыке. Несколько девушек ответили отказом на его предложение познакомиться, и парень, почти разочаровавшийся, готов был вернуться к стойке и продолжить пить, но в этот момент заиграл медляк, и танцпол превратился в сборище обнимающихся парочек, а те, кому пары не хватило, отошли к стенкам или в бар. Парень, оказавшись внезапно в центре зала, покрутился еще туда-сюда, и вдруг заметил у стены неподалеку девушку, которая сразу почему-то привлекла его внимание. Не внешностью, нет, – в зале было много девушек покрасивее, – но чем-то другим, тем, чего он сам не мог объяснить и чего не было ни у кого другого в этом клубе. Одета она была вполне заурядно для тусовщицы – черная футболка, джинсовая мини-юбка, темные колготки, туфли на шпильках. Нет, тут дело было в чем-то совсем другом. Так сильно эта таинственная незнакомка тянула парня к себе посреди этой громкой музыки и разноцветных огней, что он решительно направился прямо к ней. Она не обратила на него никакого внимания, продолжая задумчиво смотреть куда-то поверх голов танцующих и вообще, судя по всему, не испытывая ни к чему интереса.

– Девушка, не хотите со мной потанцевать? – вырвалось у парня, хотя он хотел сказать свою стандартную фразу: «Можно с вами познакомиться?»

– А я не танцую, – резко ответила девушка, мельком взглянув на него, и снова уставилась в потолок.

Неудача парня на этот раз не смутила (он был готов к такому ответу), и он принялся настаивать. К тому времени, как снова включили медляк, девушка согласилась. Стоя к ней вплотную, парень испытывал двойные ощущения. С одной стороны, он чувствовал аромат ее духов, от которого прямо-таки веяло свежестью. С другой – совсем рядом ощущал ее тепло, и от этого ему было особенно комфортно и уютно. Ее длинные черные волосы красиво блестели в свете ламп, и этот блеск радовал его взгляд, как и томно-мечтательное