Мой палач. Реквием (СИ) - Ромеро Екатерина Страница 17

Я хотел ее себе снова, я блядь сдыхал без нее, проклиная самого себя за слабость.

Я не мог найти эту суку сначала, и просто охренел, когда увидел Асю случайно на одной из афиш городского центрального театра. Этими бумажками был обклеен весь город, и я раньше даже не смотрел на них, пока ее на одной из них не узнал.

Красивая предательница, нежная, лживая, идеальная для меня. Ася позировала в коротком платье, едва прикрывающем колени и улыбалась на фоне черного рояля. Это была первая афиша на ее концерт. Сольный.

Я не пошел тогда. Иначе бы убил ее, задушил собственными руками, и ошалело трахался всю ночь с другой. Такой же хрупкой шатенкой, так похожей на ту, которую я ненавидел и тронуть не смел.

Она извивалась в моих руках, а после начала царапаться и выть, когда я применил силу. Я же усмехнулся. Мне не было жаль эту продажную тварь. Лучше на ней отыграюсь, чем моей суке снова боль причиню.

Девка вылезла из-под меня, растирая слезы, а я…за голову схватился. Я не знал, что творится со мной. Это было как одержимость, и Коршунова похоже этим отлично пользовалась, цепляя свое лицо на все, блядь журналы.

Мне было бы проще просто застрелить ее. Выбросить из башки, но нет. Я пальцем эту суку трогать не смел, смотреть только мог на нее, изнывая от боли предательства.

Мой бизнес быстро шел вверх, я начал браться за все, строя империю, лишь бы только не думать о ней, но сучка блистала везде, где только можно. Не на одних лишь концертах. Она давала интервью, сверкала на светских тусовках и фотографировалась для журналов, которые я спешно закрывал после таких ее фотосессий.

Счастливая, сексуальная, красивая, она просто сияла, пока я захлебывался гневом.

Эта тварь показывала мне, как ей живется заебись, пока я хотел выть по ней и скучал. Безумно, дико, ненавидя ее и желая придушить собственными руками.

Сука. Ася научилась откровенно одеваться и красится, часто смеялась на фото, кокетничала с другими хуями, и словно дразнила меня, тогда как мне хотелось сдохнуть. Хотя нет вру, сначала я ее убить хотел.

С каждым месяцем Ася становилась все более популярной, яркой, сексуальной, и я не выдержал. Сорвался к Булату в Испанию. Я хотел отвлечься от этой болезни хоть немного, хотя бы блядь на час не думать о Коршуновой.

Булат встречал меня по-королевски, одно только дифирамбы не пел. Он ждал меня годами, и наконец, я приехал к нему. Впервые, но пробыл там я всего полдня. Я не мог смотреть в глаза дяде понимая, что стал предателем семьи за ту, которая сама меня предала.

***

Я следил за Асей последние четыре месяца. Сорвался все-таки, чертов психопат. Ненавязчиво, просто приглядывал, и горел от ревности каждый чертов день. Ей несли сотни букетов на концерты, одаривали подарками, тогда как я даже дохлую розу ей больше подарить не мог, и не хотел.

Знаю, я зарекся не думать, не вспоминать, просто вырезать эту сучку из груди, как инородное тело, и не смог.

Во мне злость синим пламенем горела, ведь Ася намеренно уничтожила, просто на хрен растрощила тот диск зная, что копии у меня нет! Это был последнее, что от семьи моей осталась, и даже это Коршунова забрала.

Я отказался ради Аси от семьи, а она нож мне в спину воткнула и прокрутила. Подожгла дом, сбежала, предала меня и опозорила.

Я ее прятал, как розу тепличную дома под автоматами ото всех, и что теперь она вытворяет. Эта тварь везде! Она блядь, на всех журналах, на всех обложках и афишах.

Красивая стала сука, что аж смотреть страшно. И до того миленькой, нежной была, а сейчас вообще мне крышу рвет, как смотрю на нее.

Красные губы всегда, волосы длинные густые, точеные ноги на высоких каблуках, прямой взгляд из-под подведенных черным глаз и всегда короткое платье. Шрамы свои замазывает так, что вообще не видно даже, что когда-то шею раздирала в кровь и там были рубцы.

Сколько я не следил за ней, даже намека на мужика рядом не было. Для кого же она так старается, сколько ее уже ебало после меня?

Кто ласкает ее теперь, с кем она ночи проводит. Тварь. Сука.

Моя сука!

Та, которую я пожалел однажды, жизнь ей дал, пошел ради нее против всех, а она…вспорола мне душу ржавым ножом.

Виктор меня едва ли не умолял забыть ее уже, отпустить, а я не мог! Как повернулся на этой твари. Ася хотела на сцену, вот и поперлась туда. Словно специально дразнила меня, последнее время уже принимая цветы от других мужиков, улыбаясь им, когда я, сука, сгорал!

Я хотел ее задавить, боялся только, что это сделает Булат первым, как только найдет ее, но он не возвращался со своей Испании. Он словно ждал, и я не знаю, чего.

Последней каплей стала новость о том, что Ася на наркоту подсела. На какую-то дрянь, которую она вдыхала. Об этом трубили все бумажки, когда она начала срывать свои же концерты.

Я не верил. Думал, моя девочка не способна на такое, но нет. На свежих фото уже заметно было, что глаза ее соловьиные перед выступлением, а на красных губах красуется глупая улыбка.

Ася сидела на какой-то дряни, сама себя убивала, тогда как я давал ей, давал, блядь шанс на нормальную жизнь! И тогда я не выдержал уже. Я не знаю, зачем поперся к ней. Убить, наверное, или трахнуть. Или сначала трахнуть, а потом убить. Я не планировал ничего, я просто захотел ее себе. Ощутить снова, посмотреть в глаза ее за эти три года впервые.

Неженка…О нет, от нее уже ничего нежного не осталось. Зайдя в гримерку, я увидел перед собой суку. Настоящую красивую суку, которая жадно вдыхала белый порошок.

Ася округлила глаза, когда услышала меня, и резко повернулась. Она сразу меня узнала, тогда как я смотрел на нее, и не понимал.

Что блядь, с нею стало за это время. Почему…почему она сбежала тогда? Ни слова не сказав. Просто....предала.

Я ожидал ее страха, обиды, и даже прокленов, но блядь, точно не такой встречи. Ася начала драться со мной. Накинулась на меня, точно озверевшая кошка. Ногтями своими острыми она хотела сердце мне выдрать, и я просто охренел от такого напора.

Как бешенная самка, Ася дралась, рычала и кидалась на меня, тогда как я жадно рассматривал ее фигуру.

Еще лучше, сука, стала. Расцвета просто, женщиной стала, не девочкой трусливой больше, нет. Ее бедра и задница округлились, грудь больше стала, талия тонкая и взгляд медовых глаз этот дерзкий, прямой, такой новый для меня и невозможно желанный.

Ася хотела меня убить. Какого-то черта эта кошка совсем одичала, и больше не боялась меня, она меня просто ненавидела.

Я видел это, однако возится с мотыльком не был настроен. Она все кидалась на меня, но только дразнила, распыляла, возбуждала безмерно в этом платье, едва прикрывающем ее колени, я захотел ее себе снова.

Она уже была моей. Ася мне принадлежала! По праву крови, и я просто забрал свое, перекинув сучку через плечо, я вынес ее, уложил на заднее сиденье машины, и уже через час я был с ней дома.

Виктор едва кофе не поперхнулся, когда Асю у меня на руках увидел без сознания.

— Молчи, ни слова, Виктор!

— Гм…Даже не думал.

Виктор заткнулся, и я был ему благодарен за это. Он уже знал, что я слежу за Асей, и рано или поздно рецидив моего помешательства на ней все же произошел.

Я открыл дверь спальни, и уложил куклу на кровать. Она была в отключке, хрупкая, почти невесомая, и пахла также…земляникой, и как только я вдохнул этот запах, у меня блядь, тут же встал на нее.

Я бы мог задавить сучку в этот момент, но не стал. Вместо этого взял ее сумку и вытряс оттуда содержимое. Два прозрачных пакетика с белым порошком вывалились вместе с помадами и прочей хренью. Я поднял их с пола, и покрутил на свету. Дела были хуже, чем я ожидал изначально. Намного хуже.

Глава 16

Я открываю глаза и понимаю, что лежу на кровати. Живая…зверь все же не убил меня, хотя я была в этом уверена. Бес пришел за мной, я все же выманила его, вот только убить не смогла, не было чем, да и он сильнее оказался.