Первый (СИ) - Джокер Ольга Страница 17

— Жень, подстрахуешь меня? – спрашивает Анна Сергеевна спустя час после начала рабочего времени. – Нужно мотнуться ребёнку за лекарствами. Я туда и обратно.

Согласно кивнув, думаю о том, что, должно быть, после обеда старшая никуда не уйдёт, а это… провал. Я уже запланировала, как заварю крупнолистовой зелёный чай и выложу в вазу домашнее печенье. Угощу Андрея, позвав в кабинет для медперсонала. Мы приятно поболтаем, поближе узнаем друг друга. На этом всё. Он ясно дал понять, что не интересуется девственницами. И, к тому же, его обручальное кольцо… оно не оставляет шансов. Я всегда презирала людей, которые лезут в семьи.

Ближе к обеду становится и вовсе сложно усидеть на месте. С появлением каждого нового пациента, который переступает порог кабинета, я нервно вздрагиваю. Анна Сергеевна, как и ожидалось, не торопится больше уходить, только интересуется, не планирую ли я пообедать. Возможно. Потом, позже.

Странно, что время плавно приближается к трём часам дня, а я совсем не чувствую голода.

— Отнеси, пожалуйста, документы в приемную, Жень, — просит старшая. – И дождись, пока поставят печати.

Я встаю возле письменного стола, Анна Сергеевна заваливает меня папками. Дверь кабинета в этот момент открывается, и я наконец-то вижу Андрея. От досады хочется едва ли не топать ногами. Почему именно сейчас? Почему не раньше? Не позже? Это настоящий закон подлости!

— Здравствуйте! – лучезарно улыбается старшая и забирает у гонщика медицинскую карту.

Взглянув на первую страницу, просит присесть на свободную кушетку. На второй — свою процедуру получает травмированный на поле футболист.

— Добрый день, — кивает Андрей и занимает своё место.

Приятная волна дрожи проходится вдоль позвоночника, когда я чувствую на себе его взгляд. Сердце сжимается, а затем начинает стучать со сбитым ритмом. То чаще, то медленнее.

— Не уронишь? – грозно спрашивает меня Анна Сергеевна.

Я оборачиваюсь, слегка улыбаюсь Бакурину. От зеленых глаз, открыто исследующих меня, моментально плавлюсь. Андрей скользит взглядом по моим ногам, затем неприкрыто поднимается выше и застывает на уровне шеи и губ.

— Не уроню, — кое-как отвечаю старшей, пытаясь держать эмоции под контролем.

Скорее всего, повторения вчерашней удачи уже не будет. И чаем гонщика я тоже не смогу угостить, как и печеньем.

— Тогда иди, — похлопывает меня по плечу Анна Сергеевна.

Я разворачиваюсь, направляюсь на выход. Низкий уверенный голос Андрея заставляет меня застыть почти у двери:

— А можно мне Женю? – спрашивает он у старшей.

Щёки горят, а тяжёлые увесистые папки так и норовят выскользнуть из рук.

— Ох, никто не хочет старую больную женщину, — шутливо произносит Анна Сергеевна. – Всем подавай молоденьких девятнадцатилеток.

Андрей усмехается, старшая тянет меня за локоть, подводя к столу и возвращая документы на стол.

— Женя умеет делать приятно, а вас я не знаю, — невозмутимо отвечает гонщик.

Теперь у меня горят не только щёки, но и уши, и лицо. Пульс частит, а эйфория топит с головой от мысли, что с минуты на минуту я буду иметь возможность снова касаться гонщика. Я не требую от судьбы большего — достаточно и этого.

— Охотно верю. Она нежная и отзывчивая девочка, — подтверждает старшая и тут же обращается ко мне, кивая на Бакурина: — Вперёд.

Правило номер два: любая прихоть пациентов центра должна быть исполнена. Анна Сергеевна понимает это, поэтому, забрав у меня папки, подталкивает в спину и направляет к Андрею.

Глава 17

Разве могут всего двадцать минут контакта с объектом влюблённости сделать человека счастливым на все оставшиеся сутки?

Оказывается, могут. И ещё как.

У нас с Андреем по-прежнему мало общих тем для разговоров, а слова приходится судорожно перебирать в голове, прежде чем озвучить, но в целом между нами что-то неуловимо меняется. Тон, взгляды. И атмосфера – она больше не такая мрачная и тягучая. Бакурин впускает в наши отношения капельку света, несмотря на то, что я до конца жизни буду являться главной и основной причиной его разрушенной карьеры. И это ужасно нечестно.

Вспоминаю гонщика в первый день знакомства – и мороз проходится по коже. Интересно, что было бы, если бы я тогда испугалась и сбежала? Наверное, не влюбилась бы так сильно. Более того, если бы случайно встретила Андрея в реабилитационном центре, попросила бы перевод в другой кабинет, чтобы не пересекаться и не мучить ни себя, ни его.

Чаще всего Бакурин приходит на электростимуляцию к двум часам дня.

Как только он переступает порог кабинета, Анна Сергеевна больше не пытается сделать работу вместо меня. Наоборот, уходит, оставляя нас почти что наедине – если повезёт.

Вот только почаевничать ни разу не удаётся. Ни в среду, ни в четверг. Я то не решаюсь, то загружена новыми пациентами. Тем не менее, за двадцать минут общения с Андреем получаю такую сильную концентрацию эндорфинов, что хватает ровно до следующего раза.

Я пока понятия не имею, что будет, когда курс электростимуляции Бакурина подойдёт к концу – стараюсь настолько далеко не заглядывать. Просто живу, наслаждаюсь и чувствую. Много, молча. Ничего не требуя взамен.

В пятницу Андрей опаздывает, но зато приходит, когда в кабинете пусто.

Он привычно опускается на кушетку, протягивает руку. Мои движения отточены и не предполагают ничего лишнего, хотя иногда так и тянет задержаться на выпуклых венах, ненароком коснуться кожи и ощутить наполняющее тепло.

Я подключаю электроды, задаю стандартные вопросы. Андрей спокойно отвечает, но при этом смотрит чересчур внимательно и изучающе. У меня мало опыта, но иногда кажется, что — как на женщину.

Настроив необходимую частоту импульсов, сажусь за рабочий стол и вношу данные в программу, а затем и в медицинскую карту гонщика. Взглянув на дату рождения, расслабленно откидываюсь на спинку кресла и придаю голосу как можно больше невозмутимости:

— У тебя завтра день рождения?

Бакурин подтверждающее кивает, отложив телефон на кушетку по левую сторону от бедра. Обручальное кольцо снова цепляет взгляд, но теперь я точно знаю, что документы на развод уже переданы в суд. Инициатор – Андрей. Об этом не пишет только ленивый, а я тщательно фильтрую информацию, чтобы в очередной раз не обжечься.

— Где-то отмечаешь? – задаю очередной вопрос.

— Хочешь посоветовать заведение?

Гонщик упирается затылком о стену, смотрит чуть иронично. Кажется, с лёгкостью меня читает — как открытую книгу.

На самом деле я прекрасно знала, когда у него день рождения. И даже успела расстроиться, что двадцатое пятое июля выпадает на выходные, потому что планировала подарить Андрею подарок. Теперь придется перенести его вручение на понедельник — если, конечно, отважусь.

— Знаю, что хвалят «Романтик» и «Медузу», — загибаю пальцы. – Сегодня я как раз направляюсь в первое заведение на день рождения подруги.

— Удачно повеселиться, — кивает Бакурин.

— Спасибо. Не волнуйся, я на такси – пока так и не рискнула начать водить.

Андрей жмёт плечами, словно ему всё равно.

— Я рассматривал «Медузу», но пока не бронировал стол. Хотя пора бы.

Я приосаниваюсь, когда налаживается диалог. Что-что, а рассказать о лучших заведениях города могу без запинки.

— Чудесный выбор. Там хорошая акустика, много пространства и, самое главное – кухня на достаточно высоком уровне. Думаю, ради тебя обязательно подыщут стол.

— Надеюсь. Друзья не простят, если я и в этом году не буду отмечать. В прошлом – выступал на чемпионате по ралли-кроссу. Когда вернулся – все разъехались в отпуск.

Я жадно ловлю каждое слово и впитываю любую положительную эмоцию от гонщика.

— У тебя много друзей? – заинтересованно спрашиваю.

— Человек пять, но все парами. С годами на поддержание дружеских отношений сложнее тратить время, поэтому остаются лишь те, на кого его не жаль.