Кэннон - Сабрина Пейдж Страница 17

Не раздумывая, я протягиваю руку, намереваясь заправить выбившуюся прядь волос ей за ухо, как она, кажется, постоянно делает, но я останавливаюсь, не в силах отдёрнуть руку, как только прикасаюсь к ней. Вместо этого я запускаю пальцы в её волосы, крепко хватаю её за затылок и притягиваю к себе. Эддисон издаёт тихий, едва слышный стон, её лицо обращено ко мне, полные губы приоткрыты.

— Нет, — выдыхает она, и слово застревает у неё в горле.

— Нет? — я повторяю это слово, убеждаясь, что правильно расслышал её, но не отпускаю её волосы.

Эдди всхлипывает, и я замечаю выражение её лица, когда она внутренне борется с тем, чего хочет.

— Хендрикс, я…

— Я думаю, ответ «да», Эдди, — шепчу я. — Я думаю, каждая частичка тебя отчаянно хочет, чтобы я показал тебе то, на что ты всё время пытаешься украдкой взглянуть.

— Не понимаю о чем ты, — говорит она, её протест едва слышен.

— Я думаю, ты понимаешь, — отвечаю я. — Думаю, ты хочешь обхватить его своими сладкими губами. Я думаю, ты хочешь знать, каково это — кончать на меня. Скажи только слово, Эдди, и я тебе покажу.

Она с трудом сглатывает, смотрит на меня, раздумывая. Затем она открывает рот, и я клянусь, что, если она скажет «да», я сорву с неё трусики и трахну её у этой стены прямо сейчас, не задумываясь ни на секунду, не задумываясь о том, какие, чёрт возьми, будут последствия. Когда она наконец заговаривает, её голос звучит хрипло.

— Нет, — говорит она, качая головой.

Я слышу это слово, но на секунду оно не осознаётся, а потом осознаётся. Чёрт. Оцепенев, я отпускаю её волосы, и она отступает на шаг назад, качая головой.

Глава 9

Эдди

Шесть лет назад

— Всё в порядке, — говорю я. Хендрикс выглядит разозлённым. Я стою на подъездной дорожке, моя сумочка перекинута через плечо, в руках учебное пособие для экзамена по вождению и сотовый телефон. Я ждала его здесь, снова и снова открывая свой телефон, открывая его по три раза подряд, нервничая из-за того, что пропущу тест. — Я могу просто перенести его на другое время. Я не хотела заставлять тебя уходить из школы раньше времени.

— За что, чёрт возьми, ты извиняешься? — спрашивает Хендрикс грубым тоном. — Садись в мою грёбаную машину. Сейчас же.

По дороге в департамент автотранспорта Хендрикс допрашивает меня:

— Твоя мать собиралась забрать тебя, не так ли? Разве она не сделала из этого какую-то важную родительскую штуку? Она хотела быть рядом с тобой или ещё какая-то чушь?

— Да, — отвечаю я. — Прости, что я должна была просить тебя, Хендрикс.

— Я же сказал тебе прекратить эти чёртовы извинения, — говорит он.

— Я звонила Грейс, но она не ответила. Думаю, она со своим парнем.

— В этом нет ничего особенного, — молвит он. — Я всё равно собирался просто потрахаться после школы со своими друзьями. Какое, черт возьми, мне дело?

Я смотрю на него, а он пожимает плечами и проводит пальцами по волосам. Они наполовину выбриты, и на прошлой неделе он проколол себе губу.

— Ты пользуешься подводкой для глаз?

— Заткнись к чёртовой матери, — говорит он. — Это модно.

— Да, конечно, — фыркаю я. — Ты тоже хочешь одолжить мою тушь для ресниц?

— Ладно, умница. Что ты знаешь о моде?

— Э-э, я практически звезда экранов.

— Ты кантри-певица, — отвечает он. — Ты и близко не подходишь к статусу кинозвезды. И нет, твои музыкальные клипы не в счёт. Вообще.

— Как скажешь, чувак, — говорю я.

— Чувак? — спрашивает он, притормаживая на светофоре. — Ты что, цыпочка-серфингистка или что-то в этом роде?

Он смотрит на меня. Да, у него подведены глаза. Я так и знала. С какой бы компанией друзей он ни общался, они думают, что они слишком крутые для всех и вся. Он приводил их раньше, и они мне не понравились. Но на самом деле, подводка для глаз?

— Заткнись.

— Классный ответ, чувак, — говорит он, сжимая мою ногу. Когда он прикасается ко мне, я чувствую, как по моему телу пробегает электрический разряд, точно так же, как это происходит каждый раз, когда он случайно задевает меня или кладёт руку мне на плечо, как это сделал бы брат.

«Но Хендрикс — мой брат, и ничего больше», — напоминаю я себе.

Я отворачиваюсь и смотрю в окно, отвлекаясь тем, что постукиваю кончиком пальца по боковой стороне пассажирской двери, пока считаю телефонные столбы на обочине дороги, мимо которых мы проезжаем.

Хендрикс несколько минут молчит, но потом спрашивает:

— Ты беспокоишься об экзамене?

Я пожимаю плечами.

— Не совсем, — вру я, ужасно нервничая. — Я имею в виду, наверное, я боюсь этой части параллельной парковки. Что, если я врежусь в другую машину?

— Я думаю, они используют конусы, а не машины. В противном случае все бы оставляли вмятины на автомобилях, — говорит он. — Ты злишься из-за того, что твоя мама пропустила экзамен? Я бы так и сделал.

— Мне следовало просто попросить тебя спланировать поездку со мной с самого начала, — отвечаю я. — Я должна была знать, что она не доведёт дело до конца.

— Они сказали куда направляются? — спрашивает Хендрикс.

— Кажется, у твоего отца было какое-то выступление в Альберте.

— Канада?

— Не знаю, — говорю я, пожимая плечами. — Наверное. Они просто улетели. Они оставили записку. Я была с репетитором.

По крайней мере, Хендрикс может посещать обычную государственную школу, даже если ему пришлось какое-то время учиться в военной школе-интернате. После того, как его выгнали из академии, его отец сказал, что он больше ни за что не заплатит и Хендрикс может «учиться на собственном горьком опыте». Хотя я не знаю, что такого сложного в государственной школе — Хендриксу, похоже, очень весело. Очень весело с большим количеством девушек. По крайней мере, это то, что я слышала.

Ладно, это то, что я также видела. Иногда он приводит девчонок домой, когда наших родителей нет дома, а это очень часто. Но я имею в виду, почему бы и нет? Это не похоже на то, что между нами с Хендриксом что-то происходит.

В любом случае, у меня не было возможности продолжить учёбу в государственной школе с тех пор, как я начала выступать. Я была бы слишком вредна для обычной школы. Кроме того, туры, фотосессии и