Жесткий отказ - Сара Ней Страница 17

Я стараюсь не пялиться, но это трудно — как будто меня никогда раньше не выпускали из дома, и я впервые вижу такое дерьмо, хотя, видит Бог, я вижу это постоянно.

Просто не в одном месте. И не в таком месте, как это.

Это место стильное и утончённое — полная противоположность мне.

Мне становится не по себе.

— Миранда? Что будешь пить? — Эмили толкает меня локтем в рёбра. — Питер заказал бутылку шампанского, но, может, ты хочешь чего-то ещё?

Кроме шампанского? Я не собираюсь быть привередливой стервой, которая заказывает выпивку за двадцать пять долларов за чужой счёт. Поэтому буду пить то, что поставят передо мной, и мне это понравится.

Кроме наркотиков в выпивке, конечно, ха-ха.

— Боже, шампанское — это здорово! Спасибо!

Если я захочу чего-то другого, то возьму это сама в баре, чтобы не было споров об оплате за столиком — а такое всегда случается, когда мы в компании.

Оглядывая помещение, я всё время натыкаюсь взглядом на бар. Его окружают одни из самых крупных мужчин, которых я когда-либо видела, каждый из них одет с иголочки. Отсюда мне видны блестящие запонки. Пусеты с бриллиантами. Часы, инкрустированные золотом. Бокалы наполнены элитным алкоголем, а не дешёвой выпивкой.

Это не то место, где подают пиво.

Снова становится не по себе, разглядываю всё вокруг, не задерживая ни на чём взгляд.

Высокий.

Темноволосый.

Горячий.

— О, боже, — говорю я, тяжело выдыхая, страх переплетает эти два слова.

Клэр слышит меня сквозь шум, наклоняясь, чтобы спросить:

— О, боже, что?

— Вон там тот придурок, с которым я пересекалась на днях.

— Где? Какой придурок? — Теперь Эмили слушает, прижавшись грудью к моему плечу, пытаясь расслышать разговор.

Я рассказываю ей предысторию, вводя в курс дела.

— Когда мой дедушка умер, он оставил мне ценную коллекцию бейсбольных карточек.

— Очень ценную, — поддакивает Клэр, кивая.

Я закатываю глаза. Я люблю её до смерти, но сейчас она мешает мне, перебивая.

— Он оставил мне свою коллекцию карточек конца 20-х и начала 30-х годов, и я распродаю их по одной.

— Чтобы начать свой собственный бизнес, — снова перебивает Клэр.

— Один покупатель заинтересовался одной из карточек, и я познакомилась с ним в среду, не подозревая, что он мегазасранец. — Я делаю паузу, глядя на Ноя. — Он стоит у бара.

Обе девушки вытягивают шеи, их глаза сверкают, когда они пытаются идентифицировать мегазасранца.

— Который из них?

Великолепный парень в тёмно-синей рубашке, ткань натягивается вокруг его рук, угрожая разорваться, как у Халка. Он смеётся над чем-то, что кто-то говорит, серебряные часы на его запястье сверкают в мою сторону.

— Вон тот… правда они все выглядят одинаково?

Большие. Мускулистые. Мужественные.

Весь клуб внезапно пропах тестостероном.

Почему он должен быть здесь? Что, если парень увидит меня? Узнает ли тот меня вообще? Сегодня я выгляжу довольно хорошо в отличие от спортивной одежды, которая была на мне в среду.

— Давай пойдем туда. — Эмили толкает меня. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Эмили тоже одинока, так что я её ни в малейшей степени не виню; нечасто такие мужчины попадают нам в руки вместе с законным предлогом подойти к ним. Не подходить к ним, не дать ей возможности представиться и пофлиртовать, по сути, противоречит девичьему кодексу. Это было бы подло и неправильно.

Фу. К чёрту мою жизнь!

— Но он такой урод, — возражаю я, скуля, но только для вида, зная, что всё равно потащу наши жалкие задницы к бару. Случайно столкнуться с ним, поздороваться, а потом представить Эмили.

Она дует губы, и я закатываю глаза.

— Эмили, на мне джинсы.

Судя по всему, на единственной в клубе.

— Вон тот парень тоже одет в джинсы. — Она указывает на мужчину, стоящего рядом с Ноем. Он тоже великан, судя по тому, что я вижу в тусклом свете. Блондин. — Кроме того, кого это волнует? Они впустили тебя. Ты выглядишь фантастически — хватит тянуть время. — Подруга протягивает руку и убирает прядь волос, прилипшую к блеску на моих губах. — Хорошо, а теперь двигай свою задницу — мы проходим мимо этих потрясающих парней.

И мы встаём.

Обе девушки возятся со своей одеждой, оттягивая края своих коротких платьев, и я ловлю себя на том, что тоже ёрзаю, теребя золотистую пряжку на ремне. Моя блузка с открытыми плечами достаточно милая, чтобы я не выделялась, как больной палец, не слишком повседневная, не слишком нарядная — хотя здесь? Последнее даже невозможно.

Мой топ ярко-розового цвета заправлен в джинсы с высокой талией, а в петли продет леопардовый пояс. Чёрные танкетки на платформе увеличивают мой рост на шесть сантиметров. Большие золотые серьги-кольца свисают с моих ушей. Круглые, блестящие и новые. Это был подарок на выпускной от моей тёти Кэролайн. Я кручу пальцами одну из них — встревоженная, — когда девушки подталкивают меня к бару. Дело не в том, что Ной заставляет меня нервничать, а в том, что я подкрадываюсь к целой группе мужчин.

Они заняты, и я думаю, что невежливо прерывать их, как, похоже, делают многие другие люди. Каждые несколько секунд подходят мужчины и женщины, вмешиваясь в их разговоры, и мне кажется, что это очень невежливо.

И всё же… мы здесь.

Ной находится в трех метрах и не заметил меня; с другой стороны, зачем ему это делать? В этом месте чертовски темно, тусклое освещение для атмосферы, даже на танцполе свет приглушен. Над баром горят тёмно-синие лампочки, потолок вокруг них покрыт зеркалами.

Гладкий.

Изысканный.

Цепляюсь большим пальцем за пояс своих джинсов, чувствую, как мои ладони становятся потными. Тревожные бабочки пробуждаются в глубине моего живота, расправляя крылья и ударяя по каждому органу моего тела. Фу. Ненавижу это.