Подари мне меня (СИ) - Анишкина Зоя Страница 18

Я резко обернулась. Если раньше его поведение вывело бы меня из себя, то сейчас я осталась спокойна. Как быстро все меняется. От моего хронического оледенения до огня и обратно. И вообще…

Какое право он имеет командовать здесь, в моем собственном кабинете? Да еще моими людьми?

Глядя прямо в живую сталь его глаз, я жестко произнесла:

— Артем, положи, пожалуйста документы на стол. Домой мы отправимся сегодня позже. И передай всю информацию по поводу нашей завтрашней встречи Юле, моему секретарю. Пусть внесет в расписание. — И теперь с улыбкой лично безопаснику: — Остальное обсудим по дороге домой.

Он бесстрастно кивнул мне и вышел. Я же развернулась обратно к отцу:

— Это был последний раз, когда ты пытался командовать моими людьми, — я сделала шаг вперед. — Это был последний раз, когда ты врываешься в мой офис и доводишь моих девочек до нервного срыва.

Я поставила руки на стол, и наши лица оказались напротив друг друга.

— И на будущее. Теперь я сама по себе и с моим мнением тебе придется считаться. И жизнь мою ты не трогаешь. И я еще подумаю, простить ли тебе все то, что ты вытворял все эти годы.

Несмотря на то, что сказано это было спокойно и твердо, внутри меня все клокотало. Пришел и устроил тут фарс. С какой целью? Снова посадить меня на поводок у ноги? Всего лишь из-за того, что один раз за двадцать восемь лет не стала его слушать и играть хорошую девочку?

Он ухмыльнулся и откинулся кресле. Его расслабленная поза раздражала. Он насмешливо смотрел на меня, затягивая паузу.

— Так вот как ты теперь заговорила, дочка, — он вопросительно повел бровью. — А с чего это ты решила, что сможешь строить свою жизнь без моей поддержки? Я тебе дал все, все, что бы ты ни захотела. Но ты и не хотела ничего, потому что не способна стремиться к большему. Даже у твоего идиота муженька способностей и амбиций больше!

Амбиции? Способности? О чем он вообще? Сравнивать меня и это недоразумение. Он поставил мне в пример мужа! Витюшу, который зад ему лижет, а за спиной просаживает деньги от своего хиленького бизнеса!

Я смотрела на этого человека и не находила в нем ничего близкого и родного. Он смотрел на меня с нескрываемым раздражением.

— Значит, организация группового изнасилования меня — это прекрасный пример способностей и амбиций? Очернение меня в твоих глазах за счет моего мифического бесплодия — тоже?

Меня начало трясти. К черту спокойствие!

— Ты хоть понимаешь, что ты несешь! Ты мой отец или Витин? Как можно оправдывать такое поведение? Да он вчера, когда я домой пришла, имел домработницу на кухонном столе! Там мозгов, что у петуха. Да он же кретин полнейший и в бизнесе — ноль! Вообще не понимаю, откуда у него эти несчастные рестораны-развалюхи.

Моя ярость была понятна. Но, очевидно, только мне. Глядя на этого мужчину, я все больше понимала: он серьезно, он не шутит и не играет.

Отец поморщился. На секунду мне даже показалось, что сейчас он поймет, что сделает шаг мне навстречу. Но лишь на секунду. Потому что следующие слова вызвали у меня приступ тошноты и омерзения:

— Да, выбор любовницы абсолютно недопустим. Что касается второго, я уже придумал, как накажу его. На неделю не жди его домой. Он совсем заигрался.

Я опешила. Ждать? Домой? Наказание? С непониманием я смотрела в его лицо и не находила там признаков сочувствия ко мне.

— То есть из всего произошедшего тебя прежде всего волнует то, что он любовницу себе неправильную подобрал? А не то, что с его легкой руки меня чуть не поимели три мудака в подворотне?!

Я впервые за много лет сорвалась на крик. Схватив первую попавшуюся вещь, я швырнула ее в окно за его спиной. Деревянная подставка с грохотом отскочила от ударопрочного стекла.

Во мне все клокотало, щеки горели, а человек напротив был практически невозмутим. Практически. С годами он стал терять и хватку, и самообладание. Об этом говорили узкие щелки глаз, которые пилили меня, желая запечь в собственном соку.

— Ты говоришь о том, чего не случилось. Согласно моей информации, тебя должны были немного попугать, и все. Прекрасная техника для лучшего качества яйцеклеток. Про свое здоровье не ври мне! Ты сама расплачиваешься за свои ошибки. И вообще, ты ведешь себя недостойно. Что за истерика, что за сопляк с тобой трется?

Нет. Я не знаю этого мужчину напротив. Этого чужого и холодного человека. Соляной столб и то сейчас мне покажется теплее и человечнее.

Я не собиралась оправдываться, но привычки, привитые годами, не так просто перебороть.

— Этот сопляк теперь обеспечивает мою безопасность от всяких конченых уродов типа моего почти бывшего мужа! Или слепого старика, который дальше своего носа не видит.

Неужели он решил, что я вернусь домой после всего этого? Стану жить с этим уродом, зная, что за каждым углом меня могут скрутить и увезти в лес? Понимать, что подобное поведение для него лишь повод «наказать» Витюшу, было больно.

Я вздохнула и собралась. Пора заканчивать это.

— До свидания, папа. Нам не о чем разговаривать. Попрошу в ближайшие месяцы меня не беспокоить.

Я указала на дверь. Его лицо приобрело цвет свеклы. Пытаясь вернуть контроль, он попытался грозно нависнуть надо мной. Лодочки не придавали мне роста, но сейчас это больше не имело значения. Я словно отгородилась от него морально. Правда, отец так не считал.

— Наговорилась? Я сделаю вид, что не слышал всего этого, а ты сегодня же вернешься домой! Твоей безопасностью занимаются мои люди, которые не будут тратить время на мнимые угрозы.

Достал. Как же он меня достал. Внезапно я поняла, что годы безмолвного повиновения стоят мне поперек горла.

Мнимые угрозы? Его служба безопасности? Очевидно, он не понимает, что творится.

Я встала, подошла к нему вплотную и толкнула. Пошел вон отсюда. Всем своим видом я намекала на это, не желая больше продолжать разговор. Отец опешил и уставился на меня.

— Что ты творишь, дура? Я лишу тебя всего! Выпру из Сити и перекрою кислород в судах. Будешь умолять своего мужа, чтобы забрал тебя!

Я отвесила ему звонкую пощечину. Я. Ударила. Собственного. Отца. Он пошатнулся, и этого движения мне хватило, чтобы толкнуть его к выходу. Я открыла дверь и двумя руками выставила его наружу. В зале стояла мертвая тишина.

— В следующий раз, когда твоя охрана посчитает, что член какого-то грязного мудака у меня между ног — это опасность, не стоящая внимания, попроси ее поставить на мое место тебя. — Я нашла взглядом своего безопасника: — Артем, проводи нашего гостя и возвращайся обратно. У нас сегодня очень много дел.

Развернувшись, я буквально влетела в свой кабинет и рванула к бару. Выдернув первую попавшуюся коробку с подарочным алкоголем, открыла ее, отпила несколько глотков из емкости. Закашлявшись, уставилась на початую бутылку коньяка. Совсем сдурела.

Но коньяком мое положение не поправишь. В кабинет постучали, и вошел Артем.

— Я все сделал, хотя ваш отец был немного против, — усмехнулся он. — Если позволите комментарий, то он стал сдавать позиции. Уже не те хватка и блеск в глазах. Я помню его иным.

Я с любопытством посмотрела на мужчину:

— А вы его помните?

— Я начинал службу помощником человека, обслуживающего заказы вашего отца. Его служба безопасности регулярно привлекает нашу для содействия. — Он вздохнул: — Там совершенно некому работать, но видимость они создавать умеют.

Его взгляд остановился на бутылке, и я улыбнулась:

— Не предлагаю. У нас сегодня много дел. Не мог бы ты позвонить и устроить просмотр помещения на сегодня? Думаю, уже к вечеру отец нас попросит отсюда. — Я провела рукой по волосам. — Предупреди девочек, чтобы на сегодня заморозили всю возможную работу и собирали вещи.

Затем я весело добавила:

— Только не вводи их в состояние истерики, а то придется всех угощать успокоительным.

И я потрясла бутылкой перед его глазами.

Глава 14. Мира

Следующие несколько часов были настоящим адом. Телефоны разрывались от звонков клиентов, которые вопили, что мы обманщики, и требовали вернуть деньги. Я еще никогда в жизни не слышала о себе столько нового.