Оторва, или Как завоевать сердце бунтарки - Соня Мармеладова Страница 18

… за спиной раздался тихий смех Ольшанского.

— Шутки у тебя, мелкая… не смешные, — взяв себя в руки, произнёс Невзоров.

— А, по-моему, очень даже… — дёрнула бровями и намеревалась мажора обойти, чтобы уже исчезнуть и больше здесь не появляться.

— На самом деле… мы встречаемся.

Запнулась и обернулась, вперив в Ольшанского удивлённо-недоумённый взгляд.

«Ты совсем с катушек слетел?! Какое ещё встречаемся?» — мысленно вопила и била Ольшанского подносом по лицу. Жаль, что тоже только мысленно…

А он посмеивался, гад такой, и выглядел очень самодовольно, словно нашкодивший наглый рыжий кот.

— Встречаетесь? — Невзоров выразительно выгнул бровь. — Ты хоть имя её знаешь?

Ольшанский сцепил руки в замок и закинул одну ногу на свободный стул.

— Демидова Алиса Константиновна, родилась двадцать лет назад, четырнадцатого июля, частый гость питомника для животных, занимается благотворительностью и играет на фортепиано. Я знаю о ней больше, чем ты думаешь, — Ольшанский улыбнулся подобно Чеширскому коту, а я беззвучно оскалилась, желая гадёныша придушить.

Невзоров хмыкнул и перевёл взгляд на меня.

— Не похоже, что вы действительно встречаетесь. А, мелкая? — насмешливо произнёс он, но взгляд кристально-голубых глаз оставался серьёзным и внимательным.

Шумно выдохнула, закатывая глаза, и притворно-ласково улыбнулась Ольшанскому, напрочь проигнорировал Невзорова.

— Спасибо за обед, дорогой, увидимся позже, — послала воздушный поцелуй и поспешила к выходу, ощущая, как в груди клокочет адреналин.

Убью заразу!.. придушу вот этими вот руками! Ольшанский… гад ползучий. Он же нарочно это сделал. Конечно, нарочно!.. пользуясь тем, что знает правду и может эту правду рассказать. Вечно развлекается за счёт других. Маленькая сыроежка! Нет, вонючий старый мухомор!

— Да постой же!.. — поймав меня за руку, усмехнулся Ольшанский. — Прекрати распространять негативную энергию вокруг себя, по моему сценарию, мы должны уйти вместе, как влюблённая парочка. Я сказал Невзору, что провожу тебя до корпуса.

— Ты идиот, — констатировала флегматично, впрочем, не пытаясь вырваться. — Невзоров не поверил и не поверит в такую чушь, что мы встречаемся.

— Не поверит, — согласился Ярослав, светясь радостью и коварством. — Но мысль в его мозгу засядет. Ты видела его выражение лица? Всё не зря, моя дорогая… — шутливо вымолвил он, приобняв меня за плечи. И получил по рукам…

— Веди себя прилично, — пригрозила в ответ.

Ольшанский придержал для меня дверь и, как только вышли на улицу, достал сигареты.

— Раньше нужно было думать, малышка, — иронично констатировал он, прикуривая. — Отказалась бы сразу от спора, проблем бы не было. Но… какая же ты тогда бунтарка, верно?

— Ольшанский… — тяжело вздохнула, пытаясь закрыть нос отворотом свитера. — Когда ты уже найдёшь себе другое хобби? Запишись, что ли, в кружок какой… да хоть на вышивание.

— Скучно, — протянул он, выдыхая в воздух густое облако дыма.

— Достал… — процедила, выхватывая сигарету из его рта. Кинула её на землю и потушила. — Раз мы теперь встречаемся, то завязывай курить при мне. Идиот… — пробормотала тише и прибавила шагу, отрываясь вперёд.

Ольшанский оставил меня у моего корпуса и, на радость всем моим однокурсникам, поцеловал меня в щеку.

— Ещё раз так сделаешь… — прошипела разгневанной коброй. — Губы зашью! Крестиком… — добавила мстительно и поспешила на практику.

Божечки… как меня так угораздило-то связаться сразу с двумя мажорами? Ещё неизвестно кто из них мажористей… два неадеквата.

Программирование требовало повышенного внимания, которого у меня не было. В голове творилась настоящая вакханалия. Заварила кашу Маша… надо расхлёбывать. Или прибить к чертям «медведей»!..

— Демидова, — строго произнёс преподаватель, подойдя к моему компьютеру. — У тебя программа ошибку выдаёт, ты не видишь?

— Простите, Сергей Дмитриевич, — пискнула виновато и досадливо поморщилась. Если мои баллы по практике снизятся… мать выгравирует HTML-код на моей могильной плите. Бр-р…

Покидая универ, написала Сане и уточнила время репетиции. Сегодня мне нужно начать писать курсовую на заказ, ещё бы заглянуть к Булочке и заняться своей учёбой. Когда мать получит табель моей успеваемости и посещаемости, я должна подтянуть баллы…

— Пойдём, — Невзоров появился неожиданно. Сунул мне в руки шлем и повёл к своему мотоциклу.

— Стас… пожалуйста… — устало вымолвила. — Мне не до этого, правда.

Он остановился и повернулся ко мне, подавляя тяжёлым магнетическим взглядом.

— Мне нужна твоя помощь. Это важно.

На секунду зажмурилась, мысленно проклиная себя всеми доступными словами, и вздохнула, распахивая глаза.

— Это в последний раз.

Он молча кивнул и сел за руль мотоцикла, вставляя ключ в замок зажигания. Я надела на голову шлем, застегнула и устроилась сзади.

Почему я снова иду у него на поводу? Почему не могу просто отказать?

— Держись, — произнёс он и, взяв мои руки, устроил их у себя на торсе.

Мучительно выдохнула и поморщилась.

— Надеюсь, твоё важное дело ненадолго.

Невзоров не ответил, а завёл мотоцикл и плавно двинулся с места, выезжая с парковки.

Что у него стряслось на этот раз?

Глава 17

Хорошо, что мы ехали на мотоцикле, не было возможности разговаривать, что радовало. Невзоров бы, наверняка, стал задавать вопросы про Ольшанского, а мне нечего ответить, я не знаю, что за игру он затеял и боюсь сделать хоть один неосторожный шаг. Ольшанский владеет информацией, которую я хочу скрыть, и не знаю, как он может поступить в любую секунду. Ольшанский ещё хуже Невзорова, ходячая пороховая бочка.

Заехали на подземную парковку, где я наконец облегчённо выдохнула, сняла шлем и надела свою любимую шапку.

— Замёрзла? — поинтересовался мажор, заглушив мотоцикл.

— Да какая разница? Говори уже, что нужно? — недовольно скрестила руки на груди, не желая признавать, что мне понравилось. Понравилось ощущение адреналина в крови и чувство, что перехватывало дыхание. Никогда не сознаюсь, что это моя первая поездка на мотоцикле…

— Пойдём, — Невзоров указал на лифт и вытащил ключи из замка зажигания.

— Снова к тебе домой? — не поняла я.

Невзоров нажал на кнопку вызова лифта и повернул ко мне голову, выглядя предельно серьёзно.