Снимай меня полностью - Дарья Владиславовна Сойфер Страница 18

– Черт, и это они называют городом неограниченных возможностей! Чуть не сдох, пока достал сено! Зато два мешка, – он прислонился к косяку. – И можете не благодарить: я раздобыл визажиста. Наташа из салона красоты на втором этаже подскочит через полчасика… А чем это вы тут в темноте занимаетесь?

– Снимаем Данаю, – объявил Рома. – Выбирай, мой друг: ты за старуху или за Купидона?

Глава 8

Роман Кулешов

17 мин.

Я давно был подписан на паблик «Снимай типа Рембрандт», где народ выкладывает фотографии в духе великих шедевров. Но самому поиграть в стилизацию как-то не приходилось. Вот, сегодня перешагнул очередной рубеж. Встречайте (слабонервных, беременных и детей просьба убрать от монитора). «Даная» Тициана. В роли Данаи— Vadim Kupriyanov.

Рома никогда еще не проводил столько времени за фотоаппаратом. Нет, он надеялся, что однажды, когда студия раскрутится, а клиенты выстроятся в очереди, он будет снимать по десять сессий в день, а деньги хлынут, как из брандспойта. Но вот сегодня засомневался, что осилит такие радужные перспективы.

Всего одна клиентка. Всего шесть разных образов – а Роме уже чудилось, что он варится в котле с адской жижей, а черти потыкивают его вилами, проверяя на готовность. И да, Рома был готов. Не как пионер, правда, а как печально всплывший пельмень.

Интересно, чем руководствуются мужчины, которые идут в гинекологи? Может, хотят избавиться от повышенной возбудимости, выбив клин клином? Рассчитывают, что в какой-то момент им просто надоест созерцать объект своей профессии, тайное станет явным, а запретное – до скукоты доступным? Наверное, какой-то смысл в этом есть. Однако пока Рома упорно не мог понять, сколько конкретно дней, недель или месяцев понадобилось бы ему, чтобы перестать реагировать так остро на обнаженное женское тело? И не на абстрактное, а на вполне определенное.

Юна. Восемь долгих часов работы. Устали все: Вадик подрастерял пыл и желание острить, сама Юна, пусть и не просила пощады вслух, периодически бросала голодные и тоскливые взгляды на дверь. Визажистка Наташа и вовсе сбежала, едва преобразив девушку в роковую даму. Но Рома… Это была даже не усталость. Он искренне полагал, что заслужил немедленную канонизацию и нимб, самый большой и яркий из всех, что только возможны.

Он снимал девушку, один вид которой действовал на него, как удар электрошокера. По телу пробегали мелкие судороги, напрягались те мышцы, о которых Рома предпочел бы не вспоминать. А ведь она выкладывалась на полную, чтобы получиться соблазнительной! Стояла бы пятки вместе, носки врозь, руки по швам – он бы еще как-то пережил. Но нет же! Полулежала, бросая в объектив призывные взгляды, принимала дразнящие позы. Закусывала травинку, наклонялась, делая вид, что приваривает металлический прут, поглаживала хлыст, который неизвестно откуда приволок Вадик. Она будто разыгрывала перед ним все самые сокровенные фантазии по очереди, доводя до исступления. Теперь-то Рома знал, что чувствуют мартовские коты и почему так громко орут на крышах. Он и сам готов был взвыть, расцарапать обои и свалить через окно.

А каково было знать, что все эти снимки, все эти позы предназначены не какому-то вшивому фотографу из трущоб, а законному жениху. Скользкому типу, который и не факт, что оценит все вложенные старания. Но разве кто-то спрашивал мнения Ромы? Разве кого-то интересовало, как он медленно тлеет изнутри, заставляя себя касаться ее идеальных округлых коленок или мягких плеч, чтобы повернуть в нужную сторону и лучше поймать игру света? Ха! Как же. Он молчаливо делал свою работу, словно евнух в гареме, которому поручили втереть ароматные масла в роскошную наложницу перед тем, как отправить ее к повелителю.

Когда Юна только пришла в студию, Рома воспринимал ее как симпатичную и довольно аппетитную девушку, не более. Но часы испытания наготой и болезненного возбуждения превратили Рому в одержимого безумца. Он на себе проверил древнюю истину: «Запретный плод сладок». Чем дольше смотрел на Юну, зная, что никогда не получит ее, тем сильнее хотел. Что-то подобное, наверное, ощущала она на диете, проходя мимо кофеен со свежей выпечкой.

– Может, все? – жалобно спросил Вадик после того, как Рома закончил сет на тему «женщина-вамп».

– Ага, пожалуйста, – взмолилась сама «женщина-вамп», совершенно выходя из образа.

Она забавно смотрелась с хлыстом, кроваво-красным яблоком – и взглядом мопсика, которого не пускают в хозяйскую кровать.

Рома вздохнул. Он чуть ли не сильнее всех хотел, чтобы пытка, наконец, прекратилась, но положение обязывало немного покочевряжиться. Мол, я тут один творческий, а вам всем только бы есть, спать и по уши увязнуть в этом материальном мире.

– Ладно уж, – якобы нехотя отозвался Рома. – Отдыхайте. Продолжим завтра…

– Завтра я не могу! – торопливо возразила Юна. – У нас дегустация тортов, потом флорист, а еще у меня консультация перед экзаменом… И вообще, по-моему, шесть образов – нормально. Будет календарь на полгода…

Рома скривился, всем своим видом показывая, что уж ему-то ясно, кто здесь слабак. Неопределенно пожал плечами: делайте как хотите.

– Юночка, ты еще подумай, – вмешался Вадик. – У тебя природные задатки. Я даже без ретуши вижу, что это восторг. Тебе бы в модели…

– Шутишь? – раздался Юнин голос из-за фотофона, и спустя несколько мгновений она выглянула, застегивая блузку.

– Вот! Переодеваешься, как пожарный! – Вадик развел руками. – Сам Бог велел. А что? Сейчас большой запрос на плюс-сайз. Бодипозитив – новый тренд.

– Все равно, – она качнула головой и взялась за сумочку. – Не мое это…

– А вот это ты зря! – горячо возразил Вадик. – Сейчас как раз конкурс проходит на лучшее фото девушки… Ну, с формами.

– Какой конкурс? – нахмурился Рома.

– Я так с ходу не вспомню… – Вадик потер виски. – То ли журнал, то ли агентство… Надо будет поискать. Я ж тогда внимания не обратил, у нас такой модели не было. А тут… Точно, надо найти.

– Да не, ребят, – Юна улыбнулась. – Не тратьте время. Игорь наверняка не одобрит. И папа.

– Блин, вот прям отшибло… «Vogue»? «Glamour»? – продолжал перебирать Вадик. – Черт, на языке вертится…

– О, Господи! – вдруг воскликнула