Ты под моей кожей (СИ) - Котлярова Екатерина Страница 18

Иду в коридор, хватаю свою куртку с крючка, запихиваю ноги в полусапожки и выхожу в подъезд.

— Одежду постираю и верну позже, — кричу, прежде чем захлопнуть дверь.

Сопя, как злобный ёж, топаю на первый этаж. И с каждым пролётом моя злость улетучивается, а я всё больше и больше чувствую, что поступила, как последняя истеричка и круглая дура. Миша наоборот не тянет меня в постель при первой возможности, а даёт возможность узнать его получше. Звоню в дверь, понимая, что ключей при мне нет. Через минуту дверь открывает подозрительно довольный Ник и с ходу интересуется:

— Как дела?

— Лучше всех, — буркнула, проходя в квартиру. — А с предателями я не разговариваю. Зачем ты Мише позвонил?

— Только он смог бы тебя уговорить, — и Ник прав. — Что случилось? Он тебя обидел?

— Скорее я его, — вздыхаю тяжело. — Я совершенно не знаю, как вести себя с противоположным полом.

Никита качает головой и тянет меня на кухню, пить чай. Кому скажешь, не поверят — я сижу на кухне с мужем, и он меня учит, как нужно правильно соблазнять мужчину.

Выслушав инструкции Никиты, иду в комнату, достаю самый красивый комплект нижнего белья, ложусь на кровать и делаю сотни снимков. Выбрав один, отправляю Мишке сообщением чуть дрожащими руками. Ответ приходит через две минуты…

Глава 17. Лишая дыхания

Михаил                                          

Проснулся от громкого дверного звонка. Голова гудела, а во рту было невероятно сухо. С трудом разлепил глаза, чуть не ослепнув от яркого дневного света. В дверь продолжали настойчиво звонить, и мне пришлось встать с кровати и поплестись в коридор. Открыл дверь. В квартиру тут же ворвался маленький ураган.

— Привет, братишка. Я к тебе приехала пить чай, — Лерка скинула с ног ботинки, повесила пуховик на крючок у входа, и пошла на кухню, громко шлепая тапками по полу.

Я ошарашенно смотрел ей вслед. Лерка, мало того, что пришла в обычных ботинках без каблука и пуховике, так ещё на её лице не было ни грамма косметики. Видеть сестру в таком виде было непривычно.

Пошёл следом за ней. Девушка уже нагрела чайник, разлила чай по чашкам и сейчас нарезала торт.

— Как дела? — будничным тоном спросила она.

— Нормально, — одним глотком выпивая горячий чай, ответил я.

— Скажи-ка, мой милый братишка, по какому поводу ты вчера так напился? — вкрадчиво поинтересовалась сестра. — Мне, конечно, было безумно интересно слушать рассказы о том, как сильно ты любишь свою Дюймовочку... но не в три часа утра, Миша.

Неопределённо дёрнул плечом. От допроса сестры меня спас телефонный звонок. Не глядя на экран, ответил.

— Привет, Миш, — с ходу начал Ник. — Могу я попросить тебя о помощи?

— Да, конечно, — от встревоженного голоса парня, в душу закралось тревожное предчувствие.

— Ксюше плохо, — почувствовал, что кровь отхлынула от лица. — Отвезешь её в больницу, пожалуйста?

— Да, — прохрипел я, до треска сжимая в руке телефонную трубку. — Сейчас приду, — и сбросил вызов.

— Миш, что случилось? — испуганный голос сестры вывел из странного транса. — Кто звонил?

— Ник. Ксюше плохо, — я подскочил со стула и бросился в коридор, пытаясь всунуть босые ноги в зимние ботинки.

— Мишка, стой! Ты в трусах идти собрался? Соберись! — прикрикнула на меня сестра, с силой дёргая за руку.

— Чёрт, — выругался.

— Это та самая Дюймовочка? — спрашивает тихо сестра, пока я натягиваю штаны, не попадая в штанины. — Ксюша, о которой ты мне ночью рассказывал?

— Да, — справившись со штанами, нервно бросил я. — Отвезешь нас в больницу, Лер? — спрашиваю, проводя рукой по лицу.

— Конечно, — сестра кивает. — Куда нужно ехать?

— Подожди в машине возле подъезда.

Лера ещё что-то спрашивает, но я не слышу. Спешу на первый этаж. Сердце тревожно замерло в груди, а воздух поступает в лёгкие через раз. Дверь в квартиру приоткрыта, и я захожу внутрь.

— Привет, — шёпотом здоровается со мной Никита. — Проходи.

— Где Ксюша? — тихо спрашиваю я, застывая на пороге.

— В комнате. Кажется, уснула.

— Что случилось?

— У неё зуб болит. Не хочет идти к стоматологу. Я с ней сам не справлюсь, — поясняет мужчина.

— Где она?

— В комнате. Постой, — зовёт он меня, когда я собираюсь идти в комнату. — Нам нужно поговорить.

Иду следом за ним на кухню. Парень плотно закрывает за собой дверь и поворачивается ко мне и долго смотрит на меня.

— Не стану тянуть. Я видел, как ты смотришь на Ксюшу. Хочу, чтобы ты знал, женаты мы чисто формально. Женились из-за моей инвалидности. Ксюша настояла, не хотела оставлять меня одного. Я люблю её, как сестру. Она единственный родной мне человек. И я хочу, чтобы она была счастлива. Вижу, что ты парень неплохой. И Ксюша тебе нравится. Может даже больше. Но учти, если ты её обидишь, не смотря на то, что я не могу встать, я смогу защитить её.

— Я люблю Ксюшу, — смотря уверенно в глаза Никиты, чётко произношу. — Но я чувствую себя паршиво, когда знаю, что она замужем за другим. Вором. Я хочу, чтобы она была моей полностью.

— Понимаю. Я подам на развод, но совсем не уверен, что Ксюша согласится. Она… Короче, когда мы попали в аварию, за рулём машины была она. Ксюша считает себя виноватой. И из чувства вины, она считает, что не может оставить меня одного.

— Спасибо, — я крепко жму руку Никиты. — Я никогда не обижу её умышленно.

— Я знаю. Попробуй её уговорить поехать в стоматологию. Она дико боится врачей. Не поедет, даже если совсем херово будет. Но вдруг тебя послушается.

Киваю и иду в комнату. Тихо открываю дверь и стараясь не шуметь, подхожу к кровати.

Сажусь на край постели. Дюймовочка свернулась клубочком, прижав ноги к груди. Тёмные волосы разметались по подушке. Увидел, что по бледным щекам текут слёзы. Невесомо коснулся тёплой щеки. Девушка вздрогнула и открыла слипшиеся от слёз глаза. Голубые глаза покраснели от слёз. Лицо было уставшим, а уголки губ опустились немного вниз. По каждому движению вижу, что Ксюше больно. Но в глазах мелькнула решительность, когда девушка сказала, что в больницу не поедет. Пришлось пойти на хитрость. Поцеловал Ксюшу в припухшие от слёз губы. Девушка тут же стала отвечать, прижимаясь ко мне ближе. С огромным трудом сохранял остатки разума. Понимал, что поддаться искушению нельзя. Нужно отвезти малышку к стоматологу. Облегчить её боль. Ксюша отвечала на мой поцелуй. Ластилась, как маленький котёнок. Всю дорогу до клиники видел, что Ксюше плохо. И от этого плохо становилось самому. Массировал кожу её головы, видя, что малышка прикрывает облегчённо глаза. Видя, что прикосновения хоть как-то помогают облегчить боль.

Время, пока она была в кабинете, казалось мне резиновым. Каждые пять секунд бросал взгляд на часы. Боялся за неё. Снова видел перед внутренним взором её покрасневшие глаза, полные слёз. Расхаживал туда-сюда, пока администратор не предложила мне чашку кофе. Согласился, чтобы хоть чем-то занять руки.

— Не переживайте так за свою жену. У нас стоматолог прекрасная. Даже дети не плачут у неё.

Я кивнул, но слова девушки меня не успокоили. Всё равно переживал за неё. Помнил нервную дрожь и побледневшее от страха личико. Большие испуганные глаза. Чуть ссутуленные плечи.

Ксюша вышла из кабинета ровно пятьдесят три минуты спустя. Маленькая, несчастная, с красными глазами и припухшей щекой. Но всё равно самая красивая. Прижал к себе и стал шептать глупости. Слова срывались с языка, быстрее, чем я успевал их обдумать. С ней всегда было так. В машине она уснула. Лерка поглядывала в зеркало заднего вида и улыбалась.

— Она очень красивая у тебя, Миш, — сказала тихо сестра. — И хрупкая такая. Миниатюрная.

— Знаю, — прошептал, пальцами обводя овал лица своей Дюймовочки.

— Хочу, чтобы он на меня так же смотрел, — улыбка сошла с лица сестры.

— Ты мне так и не сказала, кто отец Вероники, — напомнил я.