Беременна по приказу - Лилия Викторовна Тимофеева Страница 18

деньгами, приносил продукты. Мы с матерью, конечно, не сидели голодом, но и не шиковали, а вот дед никогда не бедствовал. Сначала он трудился мастером на одном из промышленных комбинатов, потом директором, а впоследствии стал владельцем. Когда я был еще совсем мальцом, то радовался приходу деда, а потом стал замечать, что маму эти визиты не радуют и после них она часто плачет. Дед обычно приносил гостинцы, подарки и выпроваживал меня на улицу погулять, если было лето, или в кино в холодное время года. Или к товарищам в гости. Однажды, когда мне уже было лет десять, дед принёс несколько видеокассет с новыми боевиками и отправил к другу смотреть видик. Но Олега дома не оказалось, мобильников в те времена еще не было, и я вернулся домой без звонка. Вошёл в квартиру и услышал громкие голоса. Дед Сергей и мама ругались. Я знал, что в такие моменты лучше не лезть к старшим, хотел тихонько прошмыгнуть в свою комнату. Но внезапно остановился. Потому что увидел, что дед пытается поцеловать маму, а та вырывается. Блузка у нее на груди была порвана.

– Отпустите, Сергей Андреевич! Прошу!

– Ну что ты ломаешься, дура! – шипел дед. – Скажи «да», и как сыр в масле кататься будешь!

Для психики десятилетнего пацана это было жёстко. Я вбежал в комнату, собираясь накинуться на деда с кулаками. Тот сразу отпрянул от матери, заорал на меня, мало что соображая:

– Ты чего раньше времени припёрся?!

– Никитушка, – попыталась улыбнуться мама. – А мы тут с дедушкой в игру играем…

Дед ушел, громко хлопнув дверью. Я подбежал к маме, обнял.

– Мам, он к тебе приставал, да?

Мама посмотрела мне в глаза и ответила честно:

– Да, Китёнок. Только, прошу, никому об этом ни слова! Особенно бабушке Степаниде…

А спустя какое-то время мама вышла замуж за дядю Диму. С появлением отчима в доме наша жизнь стала намного лучше. Дед больше не появлялся. Правда, пару раз приезжал за мной и забирал на семейные торжества. Я соглашался, пока были живы отец и бабушка. Как их не стало, совсем прекратил с дедом общение. Став повзрослее, выяснил, что квартира, в которой мы проживаем, принадлежит только мне. Когда ее приватизировали, дед настоял, чтобы мать не участвовала, та, гордая, конечно, отказалась. Поэтому, когда продали квартиру в областном центре и купили наш большой дом в провинциальном городке, его собственниками стали я и Вика, как моя законная супруга. Никто не придавал этому значения. Мать была уверена, что я никогда не выставлю ее из дома. Но вмешалась судьба.

На Вике я женился по большой любви. Красивая, полностью в моем вкусе, весёлая. Не могу сказать, что наш брак был неудачным. Всё шло нормально. Но до того момента, пока супруга не сбила на машине человека. Я готов был отдать всё, чтобы любимая не оказалась за решёткой. Но где взять требуемую сумму? У меня уже был автокредит, и банки отказывали во втором. Кредитора нашла сама Вика. Частного. Он согласился дать мне деньги, но под залог недвижимости. Я сомневался. Вика расплакалась:

– Власов, не ожидала от тебя такого! Ты же мой муж, должен защищать и оберегать. А ты хочешь, чтобы меня посадили!

– Перестань! Я вовсе этого не хочу, просто боюсь, что не смогу выплатить.

– Мы будем стараться, Кит. Вместе! Я тоже устроюсь на работу. Пожалуйста, не бросай меня в беде.

В тогда еще любимых карих глазах сверкали слёзы, и я сделал то, что сделал. Маме не сказал. Собственники – я и жена, ее присутствия не требовалось. Сначала я худо-бедно справлялся с платежами. Правда, процент у частника был неоправданно высоким, на жизнь почти ничего не оставалось. Вика всё никак не могла найти работу. А зимой мама упала. Повредила позвоночник, все деньги стали уходить на лечение. Мать восстановилась практически полностью, а я влип окончательно. С Викой стали вспыхивать бесконечные ссоры, ей хотелось вкусной еды, новых нарядов, куда-то выйти. Я не мог ей этого дать. И она мне изменила. Точнее, не изменила, а начала новые отношения. Со мной не рвала, решила использовать как запасной аэродром. Я узнал о предательстве жены случайно из ее переписки, когда Вика оставила ноутбук открытым. Сразу развёлся. Но Виктории теперь было плевать на заложенный дом. Она свила себе новое любовное гнёздышко. А меня кредиторы, считай, бандиты, стали помаленьку трясти, особо не спешили, потому что знали – в любой момент могут отобрать дом, а пока я даю хоть какие-то деньги, почему бы не получать прибыль. Мне удалось отсрочить выплату всего долга на несколько месяцев. Но я понимал, что и к этому времени не решу проблему. Необходимой суммы мне взять нигде, разве что пойти на крайний шаг – попросить у деда.

Сергей Андреевич Власов проживал тоже за городом, но в доме, не чета нашему. Настоящий трёхэтажный коттедж. У деда имелась даже охрана. Здоровенный детина провёл меня в дом. Дед сидел в своём кабинете, за столом. При виде меня даже приподнялся.

– Бог ты мой! Какие люди! Никита Никитович пожаловал! Ну, и зачем пришёл, внучок? Дай угадаю – за деньгами!

Я даже не стал отпираться.

– Здравствуй, дед. Да, мне нужны деньги.

Когда озвучил сумму, дед на минуту задумался:

– Да, немало, но для меня не так уж и много. Никита, мы продолжим разговор, если ты расскажешь правду. Зачем тебе такая сумма?

Я с детства знал, что врать деду бесполезно, рассказал всё, как было. Сергей Андреевич даже повеселел:

– Значит, Танька скоро под забором окажется?

– Ты рад этому, дед? – стал закипать я. – Потому что она тебе когда-то отказала?

– Да. А ведь могла, дура, быть хозяйкой всего, что ты сейчас видишь. Ну что же, сама виновата, пусть теперь бомжует.

– Ты серьёзно? Думаешь я это допущу? У нее есть сын! – ответил я и повернулся, чтобы уйти.

Но дед меня остановил.

– Стой, Никитка! Я дам тебе денег. Но при одном условии. Отец твой никудышным человечишкой оказался, по пьяни сгинул на морозе. Ты, вижу, не пьёшь, да только тряпка, из-за бабы в беду попал. Да и не чувствую с тобой, если честно, родства, всю жизнь ты на деда волком смотришь. Сдохну, не получишь ни копейки. Но и чужим людям отдавать то, что заработал своим хребтом, не хочу.

– К чему ты клонишь, дед?

– Мне нужен внук, Никита. Или внучка. Не так важно кто. Главное, как можно быстрее. Я уже немолод и нездоров. За девять положенных месяцев управишься? –