Подвиньтесь, босс! - Елена Золотарева Страница 18

Простой милый жест заставляет меня поплыть и забыть все претензии к этому снобу. Потому что сейчас он совершенно не такой, каким показался в самый первый раз.

Мы останавливаемся у черной, начищенной до блеска машины, стекла которой тонированы в тон обшивки. Давид открывает заднюю дверь и ловко так вынуждает сесть.

— Добрый день, Елена Тимофеевна, — слышится с водительского места, и я узнаю охранника, что доставлял в пятницу мою малышку к подъезду.

— Здравствуйте, — отвечаю только из вежливости. Откуда ему вообще мое отчество известно? Бесят меня эти игры!

К моменту, когда Давид, обойдя машину, садится рядом, я снова его ненавижу. Наверняка же разузнал все обо мне! И не один он в курсе подробностей моей личной жизни. Охрана, видимо, тоже досье изучила.

— На Кутузовский, — сообщает босс водителю, и тот, сверкнув фарами, плавно трогается.

На мягком кожаном сидении, которое так радушно приняло мою фигуру в свои эргономичные объятия, сижу как на иголках. Давид рядом, и мне, вопреки здравому смыслу, безумно, до неприличия безумно, снова хочется к нему под мышку.

А он, гад такой, сидит и ухмыляется, глядя на меня.

— Макс, заблокируй двери, иначе, наш ценный сотрудник вот-вот вывалится.

— Ничего я не вывалюсь! — надуваю губы.

— А чего же вы так вжались в двери?

— Пытаюсь держать дистанцию.

— От меня? — он так чудно делает брови домиком. Его великолепнейшее высочество и подумать не мог, что есть на свете девы, не готовые пасть к его ногам!

— От вас!

— Почему?

— Слишком голодная. Боюсь съесть ненароком.

Давид, как будто издеваясь, придвигается ближе, и я перестаю дышать. Его бедра прижаты к моим. А мне отступать некуда.

— Лена, я только за, — тихим, чуть хрипящим голосом, говорит тот. А глаза такие… с поволокой…Будто сейчас сам разденется и будет засовывать свои части тела мне в рот.

— А я против, — смелею я.

— Чего же?

— Потому что вы не в моем вкусе!

Безбожно лгу. Очень даже в моем. А главное, в любом виде выглядит этот мерзавец отпадно. И в костюме, и в плаще, и в косухе. А без одежды…Так, Лена! Остановись.

— Стало быть, Ваня в твоем вкусе? — босс, ничуть не обидевшись, продолжает мурлыкать мне на ухо, явно издеваясь.

— Не успела понять. Примчался какой-то неандерталец и накинулся на меня с поцелуями, — поворачиваюсь к боссу, чтобы видел мое недовольное лицо.

— Неандерталец хотя бы во вкусе? — Давид улыбается и его губы неумолимо приближаются к моим.

— Не распробовала! — фырчу, поджимая губы, но тут же сдаюсь под натиском мужчины.

Долгий томный поцелуй действует одуряюще, расслабляет тело и будоражит кровь. Нежно поглаживая, пальцы освобождают мои волосы от заколки и зарываются в распущенные пряди. Мурашки рассыпаются по коже, щекочут, холодят. Поцелуй становится развязным, порочным, несдержанным… Мне хочется постанывать от возбуждения, горячая влага пропитывает белье, и я едва держу себя в руках, чтобы не оседлать босса.

Сознание возвращается лишь тогда, когда дверца хлопает, и прохладный воздух окатывает мои распаленные щеки.

Шарахаюсь от Давида, ударяясь головой о стекло двери. Он непонимающе смотрит затуманенным взглядом.

— Не стоило этого делать! — пытаюсь отдышаться, поправляя растрепанную прическу.

— Лена! — хочет вразумить меня босс.

— Пожалуйста! — почему-то накатывают слезы. Так обидно, черт! Я не стану любовницей Давида. Не позволю себе так низко пасть, чтобы оказывать услуги на заднем сидении авто или за рабочим столом. — Отвезите меня назад.

— Мы собирались обедать, — Давид уже собран, и кажется, понял, что ему не светит секс.

— Нет.

— Просто обедать, Лена.

Выходит сам, открывает дверь, ловит мою ладонь и слегка тянет на себя.

— Лена! Я должен вам обед. Обещаю, не выпускать дикаря из пещеры…

Выхожу, отмечая, что не такой босс и урод.

— …пока вы сами не захотите.

Вздыхаю. А он не теряет надежды!

Переходим узкую дорожку, идущую вдоль целой галереи ресторанов. Веранды каждого из них украшены стильными композициями из живых цветов, на столах — свежие букеты, незажженные свечи, а на спинках стульев — аккуратно сложенные пледы с логотипами заведений.

— Сегодня прохладно. Предлагаю пообедать внутри, — вроде и спрашивает, но сам ведет меня внутрь, причем, не выпуская моей руки.

Входим в один из ресторанов. Давид здоровается с администратором и уверенно шагает к столику, рядом с которым уже крутится официант.

Светлое место с ближневосточным колоритом. От ненавязчивого аромата, доносящегося с открытой кухни, в желудке тихонько урчит. А стоит увидеть, блестящую от сиропа пахлаву, красующиеся на витрине, как рот наполняется слюной. Пока идем к столику, наблюдаю, как руки мастерицы вымешивают тесто для лепешки. Разглядываю роспись на потолке и чудные люстры из марокканского стекла, пол приятных терракотовых оттенков, на котором из идеально подобранной мозаики выложены цветы.

Давид не торопит, дает возможность рассмотреть все детали. Только у столика он отпускает мою руку, отодвигает тяжелое кресло и усаживает меня. Взглядом отказывается от меню, видимо, знает его наизусть. Для меня же большинство названий ничего не говорят. Смотрю на босса, прося помощи, и тот начинает дотошно расспрашивать, что я люблю и озвучивает официанту то, что, по его мнению, обязательно меня впечатлит. Но для начала просит принести чай на травах.

— Какой соус желаете к мясу? — парень, обслуживающий наш стол, добродушно улыбается и сам перечисляет названия, сразу же уточняя о составе.

— Вот! Этот! — киваю ему, услышав в составе нужный ингредиент — чеснок!

— Очень острый, — деликатно уточняет парень, мельком взглянув на моего босса.

— Отличное средство от вампиров. Неандертальских, — улыбаюсь ему, намекая на то, что не собираюсь менять решения.

— Я таких не знаю…— задумывается официант.

— Оооо! Вам повезло. Они набрасываются внезапно, так, что жертва не успевает оказать сопротивление, и присасываются надолго, пока та не начинает биться в истерическом припадке. Представляете? — пытаюсь изобразить искренний ужас, но не выдерживаю и смеюсь.

Наконец, парень, понимает, что это была шутка, кивает и уходит, пообещав напоить нас чаем в самом ближайшем времени. А я ловлю на себе ехиднейший взгляд босса.

— Что? Чеснок не любите? — смеюсь над ним, вставая с места, — пойду руки вымою.

И удираю, пока босс иронично качает головой.

Мою руки, рассматривая свои припухшие губы в небольшом зеркале над раковиной, стилизованном под окно восточного