Всё не серьёзно - Марина Дианова Страница 18

Андрей поднял голову с благодарностью принимая напутствие.

- Вы правы, спасибо.  – Медсестра только покачала головой, возвращаясь на свой пост.

Покидали больницу мы рука об руку.  Я хотела, чтобы он чувствовал мою поддержку, чтобы он понял, что я рядом, что ему не придется проходить это в одиночестве.

Сев в машину, Андрей некоторое время молча смотрел вперед, после чего завел мотор.

- Спасибо тебе, - неожиданно сказал он поворачиваясь всем корпусом.  –Знаю, что на сегодняшний день у нас были другие планы…

- Помолчи лучше, - посоветовала я, чуть прикрыв глаза.  – Это не те вещи, которые сейчас стоит обсуждать.  Главное, чтобы с Лерочкой все было хорошо.

- Да, - кивнул он, выезжая на широкую дорогу.  – Можно я попрошу тебя подняться в квартиру к Лере и ее мамы вместе со мной, чтобы собрать вещи.

- Конечно.

- Я боюсь, что если я увижу ее дома, то не сдержусь.  Если она на самом деле посмела поднять руку на мою дочь, то я могу…

- Я буду с тобой, - пообещала я.

К дому бывшей супруги мы подъехали все за те же десять минут, которых катастрофически не хватало на раздумье.  В этот раз найдя свободное место, Андрей припарковал автомобиль по всем правилам и заглушил мотор.  Сидел в машине, смотрел в окна… Со вздохом вылез из авто, помог мне – все это выглядело так, словно он сам не решался поднять в дом.

Третий этаж.  Тяжелая дверь.  Звонок.  Никто не открывает.

- Ее счастье, что нет дома, - с обреченностью сказал Андрей, доставая связку ключей.  Поворот ключа.  Еще один.  Давление на ручку – и вот, мы наконец можем войти внутрь, но не решаемся.

Светлая прихожая, огромное зеркало во всю стену, большой комод вдоль стены.  На комоде фотография – Лера и ее мама.  По крайней мере сходство было поразительное.  Улыбаются, радуются новому дню, в руках держат сладкую вату, а на макушке забавные очки в виде Мики Мауса.  На девочке яркий желтый сарафан, а на маме платье в тон.

- Да, это ее мама, - Андрей, как и я, обратил внимание на фотографию.                      – Давай, чтобы было быстрее, ты соберешь Леркины вещи, а я попробую найти документы.

Детская комнаты была мечтой каждой девочки – розовая и воздушная.  Белый, розовый, персиковый – вся комнаты была стилизована под комнату принцессы.  Кровать с балдахином, шкаф в виде кареты, стол – кипельно-белый.  В большую сумку обнаруженную здесь же, в шкафу, летело все, что мне казалось могло пригодится девочке на первое время.  Вещи (коих было очень много), книги, какие-то игрушки, розовый школьный портфель.  Ноутбук, мишка с кровати и, неожиданно, палетка с красками и рисунками ехали у меня в руках, потому что даже утрамбовывая вещи ногами, места в чемодане практически не осталось.

- Я нашел, - в комнату, как раз в момент закрытия чемодана, зашел Андрей держащий в руках свидетельство о рождении и медицинский полис.  – Помощь нужна?

- Я уже тоже справилась, - похвасталась я, поднимаясь с пластикового монстра.

- Давай, - Андрей протянул руку, хватаясь за ручку.  – Ты туда кирпичей наложила? – крякнул он, на долю секунды озаряясь улыбкой.

- Нет, только самое необходимое, - честно ответила я, после чего, обведя комнату еще раз взглядом и убедившись, что забрали все, мы покинули совсем не гостеприимный дом.

В машине Андрей долгое время молчал.

- Алин, - он смотрел прямо перед собой, не поворачиваясь, но я ощущала его тревогу.  – Я могу сейчас отвезти домой, но, если честно, мне бы очень не хотелось этого делать.  Останься сегодня со мной.

- Конечно, - кивнула я устраивая удобнее на коленях мишку.  – Покажи мне наконец свою берлогу.

Квартира Андрея была в тридцати минутах езды от дома дочери.  Всю дорогу я смотрела в окно и думала лишь о девочке.  Не хотелось в очередной раз рассуждать о наших отношениях, не хотелось думать о завтрашнем, хотелось думать только о том, что мысли материальны, потому что за этот вечер космосу я послала тысячи сообщений с просьбой о благополучном исходе.  Она должна быть здорова.

Андрей же, напротив, большую часть дороги сжимал мою руку, перебирал пальцы, поглаживал большим пальцем.  Казалось, ему необходимо чувствовать, что я рядом, что я с ним, что я никуда не сбегаю.

Берлога оказалось намного комфортнее того, что выделяют командированным сотрудником – в столице нашей необъятной, корпоративная квартира представляет собой однокомнатное помещение лишенное каких-либо удобств, кроме туалета.  А вот для директора с жилплощадью явно расстарались.  Начнем с того, что встретил меня элитный дом, а не жертва хрущевской эпохи в пять этажей, с собственным подземным паркингом и закрытой территорией.  Шикарный холл, огромные коридоры увешанные картинами, вазоны с цветами по обеим сторонам от дверей – и это я еще не попала в квартиру.

Квартира тоже была чудо как хороша.  Три комнаты, замечательный ремонт, отличный кухонный гарнитур, все комнаты оборудованы личными санузлами и гардеробными.  В общем все то, о чем простому обывателю можно только мечтать.  Но настроение с которым мы приехали в эту квартиру явно портило первое впечатление.  Уныло и понуро, Андрей отнес чемодан в одну из комнат, наставляя меня раздеваться и чувствовать себя как дома.  А как дома не получится, потому что мне больше казалось, что я оказалась на чертовой выставке, нежели в холостятской квартире, о чем я не примянула сообщить.

Я сидела на большом диване в гостиной совмещенной с кухней и думала о происходящем, пока Андрей не отвлек своим появлением.

- Иди сюда, - я протянула руку, подзывая мужчину ближе к себе.  Когда он уселся рядом со мной на большом диване, я с удовольствием забралась с ногами, утыкаясь носом в сгиб его шеи.

- Сегодня впервые в жизни я почувствовал себя беспомощным, как слепой котенок, - неожиданно признался мужчина.  – Я смотрел на дочь и думал только о том, что я могу причинить ей еще больший вред.  Боялся, что она сломается, если я возьму ее на руки, но только остатки здравого рассудка шептали, что ничего плохого больше не может произойти.  У меня есть связи, у меня есть деньги, у меня есть очень выгодные должники, но я обо всем этом забыл. Забыл обо всем на свете.  Сейчас я, конечно, могу позвонить, надавить, потребовать чтобы прекратили любые следственные действия, которые могу опорочить мое имя, но я не буду этого делать.

- Ты же в любом случае не виноват, - я чуть прикусила шею, стараясь отвлечь от печальных мыслей.

- Да, не виноват, - словно убеждая самого себя, прошептал он.  – Пойдем спать.

Я позволила подхватить себя на руки, обвивая шею человека, ставшего за столь короткий