Нет дыма без меня - Энни Дайвер Страница 18

– Мне приехать? – до основания разрушает своим вопросом. Дымов даже сонный и посреди ночи выбирает меня, и я шмыгаю носом. Ему ехать ко мне час, может, по ночным дорогам минут сорок пять, но я уверена: стоит сказать «да» и Егор появится на моем пороге.

– Нет-нет, ты что, – отговариваю, потому что присутствия Дымова в своей квартире я не вынесу. А еще он непременно обнимет меня, как тогда у себя, и я не буду возражать, потому что рядом с ним ничего не страшно. Он большой, сильный и уверенный во всем, что делает. – Лучше просто поговори со мной, если несложно.

– Без проблем.

– Прости еще раз, что разбудила, я просто…

– Не думай об этом. Я рад тебя услышать.

«…не знала, кому рассказать» – так и остается незаконченным, потому что Егор снова мысли мои путает. Екает в груди от его слов простых. А ведь он даже комплиментов не делает. Говорит, что рад, и я эту его радость четко осязаю, как свою.

– Спасибо, – шепчу и укладываюсь обратно, прижимая трубку к уху. Мне правда, кроме Дымова, не с кем поделиться. И этим я буду успокаивать себя еще очень долго. В конце концов, он знает, что произошло, во всех подробностях, был там, поэтому мне не придется переживать весь кошмар, описывая все по новому кругу. – Расскажи, как тебе в спецназе.

И Дымов рассказывает со всем интересом. Все его ожидания оправдались по полной. Все оказалось в разы лучше, чем он представлял. Тренировки, внимательность, бесконечное самосовершенствование и выезды, на которых серьезные бойцы ловят плохих парней. Он говорит так воодушевленно, что я сама проникаюсь. Мне интересно все, каждая деталь.

Я задаю какие-то вопросы, но после Егор начинает какую-то долгую историю, я даже не помню, о чем, хотя слушаю с интересом первые две минуты, а потом прикрываю глаза и открываю их только по звуку будильника.

Подскакиваю в кровати, не веря, что за окном уже светло и я всю ночь проспала с включенным светом. Мне легко и хорошо, будто и не было ночного кошмара. Смотрю историю звонков: мы провисели на проводе почти два часа. Точнее, Егор провисел, а я… Щеки краснеют, а по телу иголки проходятся стыдливые, когда вижу сообщение:

«Ты быстро уснула, я сначала даже не понял. Звони, если что, я до утра на связи».

Глава 8. Бар

К телефону я стараюсь весь день не подходить, хожу преимущественно с рабочим, потому что боюсь сдаться и ответить на сообщения Дымова. Он благоразумно не звонит, и по вечерам я облегченно выдыхаю. Не выдержала бы пялиться в экран и руки расчесывать от желания ответить. А в том, что мне поболтать захочется, я не сомневаюсь: слишком интересно узнать нынешнего Егора. Он другой, а у меня еще после старого не все отболело, и я мазохистски ковыряю рану под названием «Дымов» в душе.

Но ковырять приходится недолго: я настолько сильно погружаюсь в дела, что не замечаю, как наступает вечер пятницы и как Оля стоит посреди кофейни, гневно отбивая дробь каблуками новых ботинок. Поначалу ее даже не узнаю – настолько привыкла видеть подругу в удобной одежде, что не сразу вспоминаю о договоре. Зато вот Тоха помнит и аккуратно вклинивается в наши планы, обещая побыть терпеливым таксистом и самым главным помощником.

Оле о провальном свидании я не рассказала, крыть мне нечем, поэтому мое возмущенное фырканье подруга никак не воспринимает, радушно принимая в наш куцый женский ряд сильные мужские руки. С Антоном ничего не понятно, он отмалчивается и делает вид, что не было между нами ссоры, а я не знаю, нарочно это или от чувства вины, которое сейчас очень сильно на него давит. Правда, рядом с ним виноватой себя больше чувствую я. Это ведь я морочила ему целый год голову, я искала оправдания, по которым отталкивала от себя Антона и сознательно его френдзонила. А теперь, наверное, мне стоит шаг навстречу сделать, но я так и стою на привычном месте, потому что снова боюсь обжечься. И потому что Егор слишком много эфирного времени в моих мыслях занимает, чего уж греха таить.

За заботами и подготовкой к празднику время стремительно летит. Мы освобождаемся только в одиннадцать, а потом еще колесим по городу, отвозя домой Олю. Хочется напроситься к подруге ночевать, потому что между делом я все же ей шепнула о небольшой ссоре с Антоном, на что она закатила глаза и сказала больше в сторону этого человека не смотреть. Оля еще недолго ругается, что я не сказала сразу и поставила ее в неловкое положение, а потом придумывает какое-то несуществующее занятие для нас двоих и утаскивает прямо из-под Тохиного носа, не оставляя тому и шанса со мной поговорить.

– Рассказывай, – начинает она, как только мы пересекаем порог ее квартиры. Не могу сдержать улыбки: Оля чувствует меня лучше других людей и всегда поддерживает словом и делом.

– Все? – вздыхаю тяжело, уже зная ответ, и выкладываю то, что в душе кипит и ломается.

Рассказываю о Дымове снова, о своих кошмарах, о которых в прошлый раз умолчала, и об Антоне. Выкладываю все, иногда сопровождая слова всхлипываниями и мычаниями. Оля слушает внимательно, никак не комментируя. Наверняка в голове своей решает, что мне выдать и на чью сторону склонить. Хотя я и сама понимаю, на чью сторону надо склоняться – на свою собственную, и выбирать себя и свои желания, пусть даже от них потом плохо будет. Лучше прожить этот момент, чем потом гадать, а как было бы, если… Сгореть как спичка, но раз подожгли, то светить нужно ярко, а не тлеть, угасая на середине пути.

Мы обнимаемся, Оля меня утешает, но я захожусь в новой истерике, эгоистично вываливаю на подругу все свои проблемы в ее уже четыре часа как день рождения.

– Прости, Олечка, – вытираю слезы рукавами, на что подруга хохочет, как воспитатель над ребенком в детском саду. – С днем рождения, крошка, – крепко-крепко ее обнимаю. – Я не дала нам выспаться.

– Да ладно, так даже интереснее получается, – умиляется она. – Еще никогда я с полуночи не праздновала день рождения.

– Тогда мне почти не стыдно, – тянусь к бокалу с вином, которое мы распиваем под мои душевные монологи. – За тебя.

* * *

Утро быстро превращается в вечер, потому что, проболтав еще с час, мы засыпаем, поднимаясь по будильнику. Состояние, конечно, отвратительное. И домой я попасть не успею, так что приходится