Анатомия измены (СИ) - Рог Ольга Страница 18

— Мужик, ты готов полетать как космонавты в космосе?

— Да-а-а-а! — крик, аж уши заложило.

27

День, который начинался не самым лучшим образом, закончился феерично. Сколько радости ребенку может принести обычная виртуальная реальность? Мишутку подвесили на ремнях, и он полетел, вереща от восторга. На большем экране мы видели то, что видел он. Вселенная, млечный путь и пролетающие мимо кометы. Мой сын облетел вокруг Луны и поскакал на ее поверхности. Радостный смех твоего ребенка — мед для ушей.

— Ты хорошая мать, Даша, — неуверенное касание руки. Осмелев, полностью завладел ладонью, поглаживая линии судьбы большим пальцем.

— Я устал быть одиночкой. Женщин много, но ни с одной не чувствовал себя так…

— Будто знаешь ее давно? — поворачиваюсь к нему.

— Да. И еще. Словно нашел, что так долго искал. Как путник, наконец нашедший свой оазис.

— Кирилл, мне-то можешь не заливать! — у вас, сидельцев, это профессиональное. — Каждая женщина — мечта и звезда путеводная. Много еще лохушек ведется на подобную хрень?

— Не веришь, — добавляет еще мат еле слышно. — Твой бывший муж — мудак. Как можно потерять такую женщину и уйти от классного пацана? — в его глазах злость. — Да, я бы ради своего сына… Я…

— Понимаешь, есть мнение, что дети нужны только от любимой женщины… Если женщина переходит в разряд бывших, то и дети становятся скорее обязанностью до восемнадцать лет, — обхватываю себя руками, словно меня знобит.

Кирилл играет скулами. Видно, что не согласен с шаблоном для себя… Но такова жизнь, так живут большинство разведенных пар, где папа — воскресная «радость к нам приходит».

— Кирилл, ты еще сказал про измену жены… — набравшись смелости, хочу сказать, что Дашенька совсем не ангел.

— Сашка использовал запрещенный прием, — я замираю, хлопнув ресницами. — Он подсыпал тебе возбудитель. Просто его коробило, что ты строишь из себя королеву и недотрогу.

— Убью! — шерсть становится дыбом. Белов — сучонок! Ведь чувствовала, что с тем вечером все не так. Не могла я ужраться до бабочек в животе. Теперь все встало на свои места.

— Не убьешь. Ты, Дарья — честная баба. Я так понимаю, что пошла и мужу призналась. Не стала сукой.

— Не стала, — шевелю губами. — А потом муженек свалил к своей любовнице. Ты прав. Белова мне не убивать, а благодарить нужно. Да, он поступил как козлина…

— Саня и есть козлина. И он слишком эгоистичен, чтобы стать для тебя кем-то большим… Ты ведь умная девочка, Даша. Я умею ждать, — отвернулся, скрывая горечь.

Что мне ему ответить? Только сказать «спасибо» за хороший вечер. Кирилл мне понравился своей откровенностью и харизмой. С таким мужчиной и никакие Лютые не страшны. Черт! Лютовский! Демона нужно укрощать, такой ведь был план… Эх, Дашка! Вечно ты отвлекаешься и пропускаешь важные моменты.

— Ничего обещать не могу, — качаю головой.

28

Выходные пролетели незаметно. Несколько раз звонил Белов, но говорить с ним совсем не хотелось, проще сделать вид, что ты не слышала, не видела, была очень сильно занята.

Занятость была не выдумкой. На меня нашло перебрать все шкафы и избавиться от ненужного. Ненужного барахла набралось два мешка и еще пакет. В основном это были не замеченные ранее вещи Олега и детские, которые сыну уже малы. Если бывший муж не забирает свое шмотье, значит, оно ему не нужно — так и решила, вытаскивая все и заполняя мусорные баки. При этом приходилось оглядываться, а нет ли поблизости назойливой свекрови или других родственничков с мужниной стороны, коих было навалом.

— Вот и все! — отряхнув ладоши друг о друга, я со спокойной душой окончательно распрощалась с прошлым.

— Дарья? — неприятный, на высоких нотах голос, словно пенопластом по стеклу.

От неожиданности даже голову втянула в плечи. Медленно оборачиваюсь. Мымра стоит, теребя перчатки. Мнется, явно собираясь силами. Скрестив руки на груди, прищуриваюсь. От этой можно ожидать все что угодно. Ее напускная скромность может обмануть кого угодно, но не меня.

— Олег… Он к вам ушел? — швыркает покрасневшим носом, затравлено бегая глазками, словно фокус собрать не может. Стыдно, что ли, стало? Хотя, вряд ли. Может, у нее просто косоглазие? Я ведь не особо приглядывалась к зазнобе Титова. Сейчас Лизонька выглядит жалкой и потерянной. Тяжело вздыхает и моргает часто, чтобы не заплакать.

— Нет, — отвечаю спокойно.

Видимо, такого ответа она не ожидала. Даже лицо вытянулось, и мимика крайнего удивления на минуту застыла. Она думала, что после всего я приму Олежку обратно? Серьезно?

— Я не знаю, где бывший муж и знать не хочу.

— Значит, он просто бросил меня и все… — тонкие синеватые губы затряслись.

— Мне насрать, где колобок-Олежка. От одной ушел, от другой ушел… Пусть катится, куда хочет.

Крутанувшись на месте, шагаю в сторону своего подъезда, чувствуя взгляд в спину. Мышь пыталась еще что-то пищать, но это совсем не интересно.

Вернувшись домой, заказала пиццу, и мы с Мишуткой ее навернули под старый сериал про собаку по имени Бетховен.

Понедельник — день тяжелый во всех смыслах. Список намеченных дел такой длины, что берегов не видать. И самое главное…

— Лена, вызови мне Александра Сергеевича, — даю указание секретарше, едва ступаю ногой за порог приемной.

Секретарша, пряча недоеденный бутерброд в стол, думая, что я этого не замечу, активно кивает, слизывая крошки хлеба с нижней губы. Хомячить она стала меньше. Если раньше рот Лены был постоянно занят пережевыванием, то теперь можно заметить просветы в чавканье за дверью.

— Ты меня игноришь, да? — злой какой-то сегодня с утра Алексашенька.

Дверьми хлопает, стулья со скрипом передвигает...

— Садись и пиши… — показываю на листок бумаги, лежащий на столе рядом с ручкой.

— Что писать? — опешил и покосился на бумагу, ожидая подвоха.

— Стихи, блин! — ты же почти Пушкин, хотелось съязвить, но добавила другое:

— Заявление по собственному желанию, — складываю руки на столе и держу его на расстоянии взглядом мегеры, глаза которой пусты и холодны.

— Это шутка такая? Я не понял…

— Пока предлагаю по собственному желанию и срок тебе — до конца рабочего дня. Завтра уйдешь по статье «Злоупотребление должностными обязанностями». Пояснить за что? Или ты догадливый? Ты думал, что я не проверю твои договора с поставщиками? Заоблачные суммы на непонятные расходы. Ты за кого меня держишь, Белов? Крысам, растаскивающим бюджет нашей фирмы, здесь не место.

Чем больше я говорила, тем светлее тона становились на лице бывшего любовника. А еще мне вспомнилась Сонечка, которую он использовал и выкинул за ненадобностью. Не то, чтобы, женская солидарность во мне возбуяла. Просто так совпало, что Даша стала бумерангом, пробившим лоб зарвавшегося негодяя. Не хотелось говорить, что я знаю и про подсыпанный мне возбудитель. Белов не оставил мне шанса… И я не оставлю ему.

Наблюдаю, как он выводит буквы на листе нервным почерком. Поджатые губы. Нижнюю челюсть, выдвинутую вперед от зашкаливающей и переполняющей его ненависти.

— Дернешься в мою сторону, и дело пойдет в прокуратуру. Связи у меня есть, — кинула в спину копье, добивая, едва он потянул ручку дверную на себя.

— Сука! — прошипел, обернувшись через плечо, прожигая взглядом. — Вертел я тебя…

— Не знаю, не знаю… Кто кого вертел, — ухмыльнулась, и подвинув к себе свежее написанное самоувольнение, размашисто подписала, поставив «прощальную» дату с сегодняшнего числа.

Еще несколько дней нашу фирму сотрясали проверки и увольнения, пока всю гидру беловскую не искоренила. Повязанными оказались люди из бухгалтерии, технического отдела и даже Ленка продалась за ежедневную доставку пончиков. Секретаршу я простила, но на собрании устроила публичную порку. Коллектив притих, еще не до конца осознавая, что как раньше — уже не будет.

— Дарья Андреевна! К вам инвестор… И он… Он, — волнуется Лена, пытаясь изобразить что-то в воздухе руками. Выходит у нее все круглое и весьма большое.