И одной любви достаточно (СИ) - Иван Цветков Страница 18

— А, всё нормально. Я даже не обратил внимания. Но я это, по поводу, — говорил я обрывисто, тщетно пытаясь скрыть волнение в голосе. — Не хочешь сходить в кино? Сегодня.

— Ого как! Я даже не знаю. Надо у мамы спросить. А на что?

— Да, мультик вроде какой-то идёт. Отзывы тоже вроде неплохие.

— Хм, можно. Я бы сходила. Ой.

— Что такое?

— Это что, получается свидание?

— Эм…, — я молчал секунд пять, пытаясь подобрать нужные слова. Маша застала меня врасплох. Я и так был смущён тем, что звал её по сути дела на свидание, так она меня ещё и в этом уличила, — свидание или дружеская прогулка? Всё зависит от того, на что ты согласна пойти.

— А если не согласна идти ни на то, ни на другое? — игриво спросила Маша, а я же, совсем отупев, готов был уже капитулировать и прощаться. — Да я же пошутила. Но я сегодня не могу, правда. Я в школе задержалась, а мама настоятельно требует уборки в комнате. Но можно завтра сходить. Ты как?

— А, ясно. Но у меня на завтра уже есть планы, так что может быть просто в другой раз?

— Да, давай.

— Хорошо. Ну ладно, давай, пока.

— Пока.

Ха, не влюбляться он собрался! А больно ты ей нужен? Или что, раз помог да раз обнял и всё, она уже течёт от тебя? Никому ты к чёрту не сдался. Ни работы, ни квартиры. Какая девушка?

С горечью в сердце и на душе я просто пошёл на улицу. Чтобы просто идти. Вперёд. Влево. Вправо. Назад. Чувствовалась ненависть к самому себе. К своей ничтожности. Ведь я уже начал верить, что с Машей у меня хоть что-то получится.

Банально, но мне действительно не было чем заняться. Именно поэтому я пошёл на улицу, где мне некуда было уйти. Хотелось домой. Хотелось уюта, любви, тепла. Но Питер сжимал и душил всё во мне. В мегаполисах нет индивидуальности. Она ещё есть у приезжих, но город ломает их и подстраивает под многомиллионное сообщество. Полнейшее равнодушие ко всему, которое люди пытаются скрыть за "фотками счастья" для инстаграмма. Жестокость, злоба, боль, скорбь пронизывают тебя насквозь вместе с леденящим морским ветром.

Еду на метро. Куда? Куда-нибудь до конечной. Прибывает поезд, а вместе с ним и то самое чувство, желание. Сделать ещё пару шагов вперёд за желтую линию. И всё будет кончено. Вот поезд уже показывает огни из сумрачного тоннеля, а его, как и всегда, сопровождает "дыхание смерти". Тот самый ветерок, который пробирает до мурашек, будь ты хоть на большой высоте перед невысокой оградой, или же как сейчас перед несущимся орудием возможной смерти. И этот ветерок постоянно тебе нашептывает, что стоит лишь протянуть руку навстречу, и ты навсегда забудешь, что такое боль. Эх, если бы я знал, что по ту сторону жизни меня будет ждать свой личный рай без подстав от тёмных сил, то я бы тут же сделал это. Если бы я знал…

— К красивым пионеркам захотелось? — спросил мой ехидный внутренний голос.

Я не был настроен на разговор, поэтому без единого слова заставил внутреннего собеседника заткнуться.

Да, я слабак. Я не готов бороться. Я бы давно сдался за уместное вознаграждение. Но кто мне его предложит? Одна за другой проносились станции, как и спешащие домой люди. Я же, словно неявный хозяин поезда был смотрителем. Выйдя из квартиры три часа назад, в моей голове уже не было ни одной хорошей мысли. Только вечная депрессия. Вечная и гнетущая грусть. К возвращению якобы домой, мысли уже просто летали и не могли уложиться в комплексную идею. Миша уже спал, но для меня это всё равно не имело значения. Пройдя на кухню, я налил себе крепкий, состоящий лишь из двух ложек с бугорком кофе, да кипяток. Не знаю сколько я просто сидел и смотрел в окно, знаю лишь то, что, когда притронулся к кофе, оно уже было холодным. На часах пятый час утра. Вспоминаются слова из песни:

" Скоро рассвет,

Выхода нет,

Ключ поверни

И полетели"

Скоро рассвет, выхода действительно нет, но ключ я сегодня не повернул. Испугался. Как и всегда. Как и всегда. Не помню, как я заснул. Но вот то, что на подушке остались мокрые следы я утром заметил. Жаль, что это не от пота.

* * *

Наконец. Вот он. Тот момент, которого я ждал. Финал игрушечных выборов. Я готовился хорошо. Чтение современных положений социализма и просмотр выступлений Гитлера и Геббельса. Я всех разнесу. Разнесу!

Люди должны поверить в то, что я говорю эмоциями. Они не должны и подумать, что выступлению предшествовало две репетиции. Заручившись поддержкой группы, я пошёл за трибуну. Всё шло по плану. Пауза. Непонимание и ожидание, которые накаляли лекционный зал в двести человек. Даже те, кто сидел за телефоном во время выступления предыдущих ораторов, отложили гаджеты. А я всего лишь молчал. Но все внимание уже было на мне. И я начал.

— Вот она, ваша проблема. Наша проблема. Равнодушие. Вам плевать на выступающих так же, как и на судьбу страны! Вы не желаете что-либо делать ради своей страны, ради своего народа. Поэтому мы здесь. Поэтому я здесь, глава партии Российской освободительной национальной партии, иначе говоря РОНП. От кого мы собираемся освобождать нашу священную страну и великий русский народ? Конечно же от зажравшихся капиталистов, которые пьют кровь из честного народа, от нелегальных мигрантов, которые словно чума заражают наше общество. И я с гордостью представляю наше знамя, которое будет пугать наших врагов и зажигать огонь в сердцах неравнодушных к нашему движению, — сказал я, и мой помощник переключил слайд, на котором и был наш символ.

Нацистский флаг. Красный, возбуждающий фон. Белый круг в центре. И греческая буква «Омега» в центре взамен свастики.

— За источником вдохновения, мы обратились к великим людям прошлого и их идеям, к Платону и Аристотелю. Идеи Платона и Аристотеля? Не про аристократию ли вы часом говорите, спросите вы меня? О да, именно об этом устройстве государства. Идеалом Сократа были аристократические Спарта и Крит, где соблюдались законы и правление осуществляли образованные люди. Похожих идей придерживались и Платон с Аристотелем. Как вы помните, демократию они относили к плохим режимам. И, если вы хорошо подумаете, то так оно