Меган Харт - Голые Страница 18

Я бросила взгляд на снимок, изображение обнаженной, которое я сделала, когда проходила мастер-класс по фотографии год назад.

– Потому что я – не эротический фотограф, и не хочу заниматься съемками в стиле ню.

– Она – красивая.

Я взглянула на него.

– Да. Красивая. Она – модель.

Патрик пролистал еще несколько страниц с фотографиями.

– А еще мне нравится это.

Пейзаж. Ничего особенного. Можно было бы добавить к нему текст и поиграть с размерами, чтобы использовать в буклетах или на веб-сайтах. Я безразлично пожала плечами.

– Ты совершенно не умеешь принимать комплименты.

Я рассмеялась и начала возиться с его фотографиями, которые только что сделала.

– Я лишь хочу зарабатывать на жизнь, занимаясь своим делом, Патрик. У меня нет каких-то грандиозных идей стать известным фотографом. Меня устраивает моя работа. Да. И я получаю заказы. Мне ведь не приходится ставить палатку на уличной ярмарке, чтобы продавать свои снимки, ведь правда?

– Ты могла бы устроить выставку в галерее. Твои работы хороши, ничуть не хуже рекламных постеров, которые висят в центре города. Ты же знаешь, друг одного моего друга…

Остановись, – решительно оборвала его я. – Патрик, я тебя, конечно, люблю, но не собираюсь устраивать выставку в галерее. И, не забывай, я тоже знакома с людьми, которых ты знаешь. Не думаю, что не смогла бы устроить нечто подобное, если бы действительно хотела.

– Тогда почему бы не устроить? – Патрик облокотился на большой деревянный комод, который я откопала среди хлама, брошенного в переулке.

Я подумала было предупредить друга о том, что он испачкает свои модные дизайнерские джинсы, облокотившись о старую деревяшку, но потом отбросила эту мысль. При всех своих привередливости и вычурности Патрик любил прикидываться, будто совсем не такой, особенно когда мы оставались одни и общались, как в те времена, когда были парой. Как в ту пору, когда он вел себя, как ему казалось, «мужественно».

– Почему? Потому что я не хочу. – Я снова равнодушно повела плечами.

– И все-таки тебе стоит это сделать!

Я отвлеклась от компьютера и обернулась, чтобы пристально посмотреть на него.

– Знаешь, пора прекратить эти разговоры!

Патрик – мой парень никогда и палец о палец ради меня не ударил бы. Патрик – мой парень жаждал пользоваться инструментами и заниматься спортом. Помнится, тогда он пукал и рыгал намного больше, чем теперь. Не могу сказать, что сильно расстроилась, когда он решил отказаться от этого образа.

– Ты ведь уже не идешь этим путем, помнишь? – сказала я, бросив взгляд на средний палец Патрика.

Он недовольно фыркнул и вскочил с места.

– Ты придешь на ужин?

Две прошедшие пятницы я провела, смотря кино в компании Алекса.

– У меня могут быть планы.

– Что же такого особенного, спрашивается, ты собираешься делать и неужели это может быть лучше развлечений, еды и напитков у меня дома? – спросил Патрик и немного помедлил, размышляя. – У тебя свидание?

Мне нравится, как ты это говоришь, твое предположение звучит как нечто из разряда фантастики, – вздохнула я, бросая попытки продолжить работу над фотографиями с ним в главной роли. – На самом деле мы с моим новым жильцом, вероятно, будем смотреть «Гордость и предубеждение» производства BBC. Постановку с Колином Фертом.

Чуть не задохнувшись от изумления, Патрик подскочил на месте:

– Что-о-о? Ты… с ним? Но…

Мой друг выглядел таким потрясенным и обиженным, что мне следовало удержаться от смеха, но я не смогла.

– Он никогда не смотрел этот фильм.

– Лив!

– Патрик! – в тон ему передразнила я.

Он укоризненно покачал головой и нахмурился так, что брови опустились низко, нависнув над его голубыми глазами.

– Я знал, что эта идея сдавать ему жилье до добра не доведет.

– А что в этом плохого?

Алекс был великолепным жильцом. Он таскал корзины с мусором к контейнеру за домом, приготовил для меня ужин уже дважды за прошедшую неделю и составлял мне компанию за просмотром старых фильмов. У моего соседа было великолепное чувство юмора, и он слушал музыку не слишком громко. А еще Алекс любил заниматься йогой, причем с голым торсом, и это было своеобразным бонусом ко всем его достоинствам. Я обнаружила, что не могу заснуть ночами, потому что все время думаю об Алексе, но мне не хотелось, чтобы Патрик об этом знал. Сейчас же я говорила о своем жильце слишком тепло, чересчур оживленно, но не сразу заметила это: внимание было сосредоточено на мониторе компьютера, а не на тоне голоса. Молчание Патрика красноречиво указало мне на собственную бестактность, и я поспешила обернуться к нему.

– Ну не будь таким букой! – бросила я другу.

– Что ж, ты не звонила мне целую неделю, – продолжал обижаться он. – А я-то думал, что ты приедешь в гости, чтобы посмотреть сериал «Сверхъестественное» на большом экране. Ты ведь знаешь, Тедди купил Blu-ray проигрыватель.

– Мне нужно было поработать, Патрик. Я не могу все время забивать на заказы. – Я старалась, чтобы это прозвучало мягко, а получилось раздраженно.

Вероятно, потому, что я и в самом деле чувствовала раздражение.

Патрик молчал, сердито глядя на меня. Он явно ревновал. Осознание этого исторгло из моей груди недоверчивый смешок. Он совершенно не ревновал меня к последним трем парням, с которыми я встречалась, но ревновал сейчас – и к кому?

– О, Патрик…

Мы знали друг друга достаточно хорошо, чтобы обойтись без лишних объяснений некоторых вещей. Он снова нахмурился и топнул ногой.

– Полагаю, в таком случае ты и Рождество собираешься провести с ним?

– Вместо тебя?

Патрик скрестил руки на груди, приняв грозный вид.

– Не забывай, у меня есть семья, Патрик. Мой папа пригласил меня к себе домой, чтобы провести праздники с ним и Марджори. Да и мои братья зазывали в гости.

– И ты собираешься поехать?

– Подумываю. Мы с ними редко видимся.

Братья приглашали меня еще на прошлые праздники, но я вежливо отказалась, не желая ехать в Вайоминг или Иллинойс зимой. Я поверила им обоим, когда они сказали, что будут скучать по мне, но одновременно ни капли не сомневалась в том, что мой отказ не разбил им сердца. В конце концов, мы все давно выросли. У них были семьи. Дети. Наша семья никогда не была чересчур крепкой или излишне разрозненной. И это стало уже привычным – по крайней мере, устраивало всех нас.

– А что насчет твоей мамы?

– Моя мама не празднует Рождество, забыл?

Настал мой черед пристально смотреть на Патрика, мрачно сдвинув брови. Когда мы с ним встречались, вечно спорили по поводу совместного времяпрепровождения. Это была настоящая проблема – не такая серьезная, конечно, как откровение по поводу того, что он предпочитает колбасу пирожкам тако, но все-таки создающая некоторую напряженность.