Шарон Сэйл - Королева Страница 18

Уилл молча уставился в свою тарелку, и его плечи задрожали, словно в ожидании удара. Он едва сдерживал слезы.

Неожиданно для себя Квин разозлилась на Коди: почему отец спокойно позволяет этой женщине распоряжаться в его собственном доме? Его теща просто невыносима, и в ее присутствии мальчики страдают.

— Уилл, ты же ничего не съел! Ты не выйдешь из-за стола, пока тарелка не опустеет. Немедленно принимайся за еду! — скомандовала Ленора.

— Я… я… н… н… не проголодался. Матрона нахмурилась:

— Я вижу, ты все еще заикаешься.

Мальчики совсем сникли, а Уилл словно прилип к месту.

Ленора тотчас бросила на Коди укоризненный взгляд:

— Помнится, я говорила тебе, что с этим надо что-то делать. Ты обязан был отвести его к специалисту. С таким дефектом в этом мире никогда не преуспеешь.

Квин внезапно бросила на стол салфетку и, встав, с грохотом отодвинула стул. Тихим голосом, с любезной улыбкой на устах, она нарочито вежливо проговорила:

— У Уилла нет никаких дефектов, миссис Уиттьерс. — Внутри у нее все клокотало от злости. — Во всяком случае, до вашего приезда их не было. Я никогда не слышала, чтобы он заикался. Заикание, чем бы оно ни было вызвано, очень скоро исчезнет… и как вы думаете, почему?

Ленора пришла в ужас, услышав вызов в голосе какой-то простушки, приглашенной для помощи по дому. Да как эта девица смеет намекать, что именно по ее вине заикается Уилл?! Она повелительно посмотрела на мужа, ища поддержки, но тот сосредоточенно доедал ростбиф.

Взяв салфетку, Коди скрыл невольную улыбку. Браво! Вот это да! Он был очень удивлен, что Квин вступилась за мальчиков. Впрочем, она высказала только то, что думал он сам. Получается, что он позволяет Уиттьерсам распоряжаться в своем собственном доме. Нет, больше этому не бывать! Внезапно ему стало наплевать, на их мнение о нем. Господи, ведь они уже таскали его по судам, а он все еще принимает их у себя! Что ж, он их больше не боится. Пусть послушают теперь его самого… а не измышления судей.

— Мальчики, вам, пожалуй, пора готовиться ко сну, — произнес Коди. — Примите душ, но не расходуйте всю горячую воду. Договорились?

Братья дружно кивнули и поспешно вышли из-за стола. Прочь из этой напряженной тишины, которая повисла в комнате!

— Я уберу со стола, — разрядила атмосферу Квин. — Если вы перейдете в гостиную, я принесу кофе туда.

— Только без кофеина, — уточнила Ленора, — иначе я не засну.

— А мне все равно, какой кофе, — сказал внезапно Аллен Уиттьерс, удивив всех и самого себя тем, что впервые подал голос. — Я мало сплю независимо от того, что я выпил.

Квин с грудой тарелок в руках направилась к двери, успев, правда, стать свидетельницей того, что Коди «открыл огонь» по своим родственникам.

— Все дело в том, — начал он, — что вы приезжаете в мой дом без приглашения — когда захотите, и я с этим смирился. Вы всегда будете для мальчиков бабушкой и дедушкой, и мне ни к чему оспаривать ваши права на внуков и подрывать ваш авторитет. Но не умаляйте же и моих прав! Я не позволю вам постоянно одергивать моих сыновей. В случае чего я и сам могу сделать им замечание. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Ленора рассвирепела:

— Если бы Клер была жива, ты бы так со мной не разговаривал!

Собираясь с духом, Коди вобрал в себя побольше воздуха. Заявление тещи соответствовало действительности, и сокрытие причины этого отнюдь не делало ему чести.

— Вы совершенно правы, — ответил он. — Возможно, так бы оно и было. Клер жила по своим правилам… и я не препятствовал ей. Она не хотела жить моей жизнью и делить со мной все невзгоды. Ее интересовали только мои деньги. Я смирился и с этим. В силу перечисленных причин я не так часто виделся с семьей, как мне того бы хотелось.

Опустив голову, он некоторое время молча разглядывал скатерть, а потом заговорил снова — спокойно и ровно, глядя Леноре прямо в глаза:

— Мне чертовски жалко, что пьяный водитель лишил моих сыновей матери. Мне чертовски жалко, что я потерял свою жену, а вы оба дочь. Но я ничуть не жалею, что увез своих сыновей из Флориды: надо быть сумасшедшим, чтобы жить в той части штата. Я нисколько не сожалею, что здесь они познали то, что полагается знать мальчикам их возраста: немного грязи и пота им не помешает. А теперь — я устал и меня тошнит от всей этой неразберихи. То же самое происходит и с мальчиками.

Квин тихо закрыла за собой дверь. Ее неприязнь к Коди в связи с его страхом перед тещей исчезла сразу после того, как его молчание сменилось возмущением. Хорошо, что Коди не ударил в грязь лицом! Квин еще не очень понимала, почему это так важно для нее, но она разберется, обязательно разберется.

Поставив грязную посуду в раковину, она тихо подкралась к лестнице. Как и следовало ожидать, все трое мальчиков, притаившись в тени, прислушивались к разговору в гостиной. Увидев их умоляющие взгляды, Квин тем не менее решила вернуть жизнь в прежнее русло:

— Подслушивать нехорошо, очень нехорошо. Вставайте, ребятки, и готовьтесь ко сну. Если вы быстро управитесь, я почитаю вам какую-нибудь интересную книгу.

Донни первый отреагировал на ее слова и, посмотрев, на младших братьев, предложил:

— Бегом в душ! Только пол, чур, не заливать. Я приму душ в папиной ванной, вы и оглянуться не успеете.

— Можно, я выберу рассказ? — спросил Джей-Джей.

— Нет, я, — возразил Уилл.

— Я прочитаю вам два рассказа, — поспешила вмешаться Квин, чтобы предотвратить ссору. — А сейчас поторапливайтесь, пока я не передумала.

Мальчики бегом бросились в ванные комнаты.

Обещанный кофе так и не появился, и Уиттьерсы, устав с дороги, стали готовиться ко сну. Первоначально Коди решил предоставить им свою спальню, но после состоявшегося разговора передумал. Они приехали в его дом без предупреждения, намереваясь ругать и критиковать его, а потому прекрасно обойдутся раскладушками в его маленьком кабинете.

Он с облегчением вздохнул, когда они, пожелав ему спокойной ночи, исчезли за дверью. Любезная улыбка моментально сползла с его лица.

— Боже милостивый! — выдохнул он и направился на кухню.

Квин на кухне не было, не было ее и в столовой. Обеденный стол был не прибран, на кухне стояли грязные кастрюли и сковородки. Он озадаченно топтался на месте, пока его взгляд не остановился на лестнице. Ага! Теперь он знал, где ее искать.

Перепрыгивая через три ступеньки, он мгновенно взлетел на второй этаж и чуть ли не в два прыжка добрался до комнаты мальчиков. Приготовившись к слезам и упрекам, он, войдя в комнату, освещенную одним только ночником, был поражен царившей в ней тишиной. В комнате пахло мылом и шампунем; единственным звуком, достигавшим ушей Коди, было легкое похрапывание спящего Донни.