Сюзан Барри - Звезды Сан-Сесильо Страница 18

Она с обидой посмотрела на него:

— Но мы думали, что ты, естественно, пойдешь в отель вместе с нами, и я просто потрясена, что ты все еще в обществе мисс Уоринг!

— Тебе нечего потрясаться! — Его голос был холоден, как первые хлопья зимнего снега, падающего на Гуадарраму, вид на которую открывался из его дома в Мадриде. — Не могла же Мисс Уоринг возвращаться на автобусе с такой тяжелой корзиной! — На самом деле корзина была совсем не тяжелой. — Я сделал все возможное, чтобы убедить ее провести ланч вместе с нами, но она настаивает на том, чтобы скорее возвратиться на виллу. Так что нам ничего не остается, как ехать домой! Да и сеньора Кортина, вероятно, ждет нас!

— Вот так-так! — воскликнула донья Беатрис, крайне раздосадованная. — Ты же прекрасно знаешь, что мы наметили позавтракать…

— Я так не считаю.

Они подошли к машине, и Хулио поставил корзину в багажник.

— Мы только строили предположения о том, что позавтракаем по дороге сюда, но не более. И если я не дал на этот счет строгих указаний, то сейчас не хочу выглядеть необязательным перед людьми, которых нанимаю, не хочу, чтобы они разочаровывались во мне.

Донья Беатрис демонстративно поджала губы и уселась рядом с ним, а Жиа взяла Лайзу под руку и крепко прижалась к ней, когда они очутились на просторном заднем сиденье.

— Ужасное было утро! — шепотом призналась девочка молодой англичанке. — Она… — Лайза тоже шепотом, но угрожающим, прошипела «шшш», а девочка, озорно взглянув на нее, продолжала еще более пронзительным шепотом: — Она сказала, что я должна надевать перчатки, когда выхожу с папой, и у меня теперь не только новые сандалии, но и новые перчатки! — Жиа показала обновку. — В них слишком жарко, и мне они не нравятся! Можно я их сниму?

Тревожно посмотрев на несгибаемую спину доньи Беатрис, Лайза решила посоветовать девочке остаться в перчатках. По крайней мере сегодня утром.

— И я даже не поела мороженого! — пожаловалась Жиа. — А мне так хотелось!

ГЛАВА 8

На третий вечер Питер Гамильтон-Трейси принял приглашение на обед. Так как приглашение исходило от доньи Беатрис, он держался с ней как с хозяйкой дома, а не гостем в доме человека, с которым она даже не была помолвлена.

Питер прекрасно понимал, что донья Беатрис уверена в том, что в один прекрасный день она станет второй женой доктора Фернандеса. В ее поведении по отношению к доктору проскальзывали некие собственнические нотки, свойственные всякой женщине, которая вот-вот станет женой. Она поддразнивала доктора, иронизировала над ним, но очень ласково. Однако за этой ласковостью скрывалась непоколебимая твердость, вежливая решительность добиться своей цели. Все ее усилия были направлены на то, чтобы любой ценой понравиться выбранному мужчине и утвердить свои права в этом доме. Питер увидел во всем этом зловещий знак. Он сам ни за что не женился бы на женщине со столь сильной волей. Она, конечно, очень привлекательна, прекрасно одета, в ней уже было что-то от жены преуспевающего врача, но что будет, когда она действительно выйдет за него?

Она, безусловно, превосходная хозяйка, но Питер предпочел бы все-таки кого-нибудь поскромнее! А может быть, и преуспевающий доктор тоже?

Правда, доктор Фернандес не производил впечатление человека, над которым может одержать верх женщина и который позволит покуситься на свой авторитет.

Были моменты, когда язвительные нотки в его голосе приводили донью Беатрис в растерянность, а дерзкие искорки в его глазах заставляли ее затихнуть.

Временами он выглядел утомленным, скучающим, особенно тогда, когда Жиа вмешивалась в разговор, выходя за рамки дозволенного им, или когда донья Беатрис начинала давать советы о том, что единственного ребенка нужно отдавать в школу, когда он подрастет, и предпочтительно в школу-интернат, чтобы избежать такого зла, как самоанализ и легкое баловство.

— Хулио известна моя точка зрения по этому вопросу, — заметила донья Беатрис, снисходительно покачивая головой, а Питер готов был поклясться, что доктору смертельно надоели эти разговоры и нечто большее, чем скука, заставили его заметить совершенно безучастно:

— Я уверен, что мистера Гамильтона-Трейси не интересует воспитание детей как тема обеденной беседы, как бы нас с тобой ни занимал этот вопрос!

Он встал и вышел на веранду, когда уже был подан кофе. Донья Беатрис искусно скрывала свою реакцию на происшедшее, чтобы не обнаружить перед гостем свою досаду.

Доктор же через несколько мгновений был подчеркнуто внимательным, и, казалось, легкое волнение в тихой заводи их отношений миновало. Питеру безмятежность их отношений казалась странной — такие горячие люди, как испанцы, обычно не довольствуются безмятежными отношениями! В прекрасных темных глазах доньи Беатрис временами появлялось что-то вроде томного огонька, когда она смотрела на Хулио Фернандеса. Ему же, как он ни старался, также не всегда удавалось скрыть свое внутреннее состояние. Слишком уж выразительными были его губы и темные глаза! Лайза знала, как весело он может смеяться и непринужденно шутить.

В его жилах текла горячая кровь, но он, по-видимому, считал более безопасным остужать ее и регулировать свои эмоции.

Лайза была очень спокойна, и у Питера создалось впечатление, что она привыкла к голосам тех двоих. Донья Беатрис прилагала все усилия, чтобы очаровать Питера, но к Лайзе она ни разу не обратилась за время всего обеда. Да и хозяин, убедившись, что ее не обижают, говорил с ней очень мало. Он, казалось, довольствовался тем, что иногда спокойно и задумчиво поглядывал на нее и на Питера, пытаясь угадать, что же у него на уме.

После обеда Питер с Лайзой прошли в сад — Питер придумал не слишком прозрачный предлог, заключавшийся в том, что им хочется взглянуть на море сверху и увидеть, как белый пляж будет постепенно озаряться светом восходящей луны.

Когда они исчезли, донья Беатрис небрежно улыбнулась и взглядом с ног до головы окинула Хулио, который пристально глядел на внутренний дворик.

— Эти англичане довольно простодушны, ты не находишь? — спросила она с улыбкой, тронувшей кончики ее алых губ. — Нам не надо объяснять, зачем эти двое отправились в сад вместе ночью! Если бы мисс Уоринг была воспитана, как наши испанские девушки, она по крайней мере выказала бы некоторую робость, прежде чем принять подобное приглашение!

— Какое приглашение? — осведомился Хулио, хмуро глядя на носок своей туфли, вместо того чтобы созерцать залитый лунным светом внутренний дворик.

— О, дорогой мой Хулио! — она похлопала его по руке и засмеялась. — Молодые влюбленные везде одинаковы только в Англии, если у них легкий роман, они совершенно не обязательно должны пожениться! Мисс Уоринг делает вид, что она не знала Питера Гамильтона-Трейси, но они явно очень привязаны друг к другу, иначе он не пришел бы сюда сегодня вечером, а она не ухватилась бы за первую возможность остаться с ним наедине!