Бренда Джойс - Любовники и лжецы Страница 18

– Он мертв?

– Еще нет, но при последнем издыхании.

Смутно услышав эти слова, Джек подумал, что человек, должно быть, прав и он действительно умирает. Судя по словам обслуживающего персонала больницы, где Джек провалялся шесть месяцев, он чуть не умер в ту ночь, когда его доставили в отделение «Скорой помощи». Через три месяца после того, как Джека выписали из больницы, все двери в городе захлопывались перед его носом. Потом его вышвырнула старая подружка. Оставшись без работы и без крова над головой, Джек продавал себя, чтобы не умереть с голоду, и именно тогда понял: ему не пригрезились слова того верзилы, которые он услышал, прежде чем надолго потерять сознание.

– Для тебя больше нет места в Нью-Йорке, красавчик. Никому не дозволено шутить шутки с Эйбом Глассманом.

Глава 17

Она нервничала, хотя и понимала, что это глупо. Но с того момента, как Нэнси узнала, что Джексон Форд будет играть главную роль в фильме по сценарию Белинды, она превратилась в комок нервов. Ей было страшно. Страшно снова окунуться в прошлое. Хуже того. Страшно, что он снова входит в ее жизнь. Нэнси охватило предчувствие надвигающейся беды.

Она ненавидела его.

Нэнси лежала в больнице, слабая после выкидыша, плакала и ждала, что он придет, обнимет ее и скажет, что все будет в порядке, что он увезет ее оттуда, как только ей станет лучше. Шли дни, потом недели, она все ждала и ждала, а Джек так и не пришел. Нэнси никогда больше не видела его.

Вернувшись домой, Нэнси начала пить. Сначала это был всего лишь коктейль в неположенное время, потом немного белого вина во время ленча. Она не пила перед ленчем, но предвкушение бокала вина за ленчем помогало ей прожить утро. Эйб редко бывал дома, а когда бывал, не скрывал презрения. Однако он ни разу не предложил развестись. Нэнси тоже не поднимала вопрос о разводе.

Сейчас ей очень нужно было выпить, чтобы немного успокоиться.

Почему Эйб взял ее с собой в Калифорнию, если уже много лет она нигде не бывала с ним вместе? Прожив с мужем тридцать лет, Нэнси стала подозрительной. Она понимала, что он взял ее неспроста.

Нэнси начала готовиться к приему. Эйб сказал, это обычная голливудская тусовка, и не сообщил никаких подробностей. А что, если… при этой мысли у нее вырвался нервный смешок. Нет, такого не бывает! Как это могло прийти ей в голову? Голливуд велик, и было бы совершенно невероятным совпадением, если бы сегодня на этом приеме оказался Джек Форд.

Огромная, тяжелая пустота давила на него.

Джек терпеть не мог это состояние, но знал, что оно обязательно наступит.

Опустошенность.

Съемка закончилась. Он превзошел самого себя и был уверен, что не переоценивает свою работу: эта роль в его исполнении тянула на «Оскара». Того же мнения придерживались и актеры, и вся съемочная бригада. Сегодня, после того как был отснят последний дубль, они даже аплодировали ему. Присуждение «Оскара» было бы вершиной всех мечтаний Джека, всех его честолюбивых планов.

Он понимал, что ему не позволят победить, потому что каждому в киноиндустрии были известны его принципы. Джек не подхалимничал. И не позволял паразитам помыкать собой. Он не желал играть в эти игры. И ему завидовали. Завидовали тому, что его звезда так быстро поднялась на небосклоне и светила так ярко.

Джек взглянул на часы. Следует поторапливаться, ему еще нужно одеться. «Северная звезда» должна прислать за ним лимузин. Конечно, звездам дозволено опаздывать. Он улыбнулся, вспомнив о том времени, когда не было ни лимузинов, ни «феррари», ни дома в Санта-Барбаре, ни «Ролекса», ни агента, ни ролей – ничего.

Видит Бог, он прошел долгий путь. Долгий путь от упорного парнишки, который был шофером у Глассмана в Нью-Йорке.

Эйб улыбался.

Он только что повесил телефонную трубку. Разговор оставил чувство предвкушения победы. Эйб разговаривал со своим консультантом. Шуман уже начал исподтишка скупать акции и готовиться к взятию компании под полный контроль. Эйб улыбнулся еще шире. У него сильная исходная позиция: он владеет девятью процентами акций «Северной звезды». Он рассмеялся.

Эйб знал, что может приобрести еще четыре с половиной процента у троих акционеров, которые были по уши в долгу у него. Уилл Хейуорд не осмелится отказать ему, особенно после того как Эйб убедил детектива Смита не возбуждать против Уилла дело об операциях с наркотиками. Операции! Да Хейуорд просто потерял их, потому что был идиотом! Эйб понимал, что потворствует его пагубной привычке, но это не имело значения. Хейуорд слишком много знал, а Эйб не доверял ему, особенно теперь. Поэтому ему пришлось вызволить его из полиции и спасти от скандала. Уилл становился серьезной проблемой.

Он разберется с этим на следующей неделе.

Беверли-Хиллз.

Белинда пребывала в самом хорошем расположении духа. Она взглянула на Адама и улыбнулась. Адам улыбнулся в ответ.

В городе, где внешний вид играл огромную роль, она поступила правильно, выбрав его себе в сопровождающие. Хотя угрызения совести у нее все же были. Адам был элегантен и красив, как молодой Джеймс Бонд. Сначала он не казался ей ни привлекательным, ни отталкивающим, но потом мало-помалу они подружились. Ей уже двадцать восемь, пора перестать менять сексуально привлекательных шалопаев и остановить выбор на ком-нибудь вроде Адама. «Интересно, – мельком подумала Белинда, – хорош ли он в постели?»

– Сегодня не одна пара глаз будет провожать тебя взглядом, – сказал Адам, направляя «мерседес» на покрытую щебенкой широкую подъездную дорожку.

Белинда улыбнулась. Она была в ярко-оранжевом творении известного кутюрье. Удлиненный лиф платья плавно переходил в узкую юбку, чуть прикрывающую колени, с разрезом сзади вдоль правого бедра, доходящим почти до верха чулка.

– Тебя трудно не заметить. Думаю, папарацци решат, что ты кинозвезда, – усмехнулся Адам. – Они будут ломать головы, пытаясь вычислить, кто ты такая.

– Вот и хорошо. Немного внимания мне не повредит.

Они вышли из машины. Белинда окинула взглядом дом в стиле позднего Тюдора, окруженный газонами и цветниками. Возле дома было припарковано множество лимузинов, «БМВ» и «мерседесов». Невероятно глупо выглядел человек в рыцарских доспехах, восседавший на коне, накрытом алой попоной, возле входа. Белинда улыбнулась. Такое можно увидеть только в Голливуде.

Они оказались в очень просторной гостиной с каменным полом. Высокий потолок поддерживали деревянные балки. Стены были украшены щитами, копьями и мечами, что напоминало иллюстрацию к средневековому роману. Белинда, как и все прочие, слышала сплетню о том, что жена Маджориса, которая была на тридцать лет моложе его, воображала себя слабой маленькой женщиной эпохи Тюдор, нуждающейся в помощи. Вечеринка была в разгаре. Было многолюдно и шумно от жужжания голосов и всплесков смеха. Сверкали драгоценности, ослепляли наряды дам, поблескивали атласные лацканы фраков. И вдруг вся эта великолепная картина как бы смазалась, отошла на второй план, стала фоном.